Плацебо - Сергей Дубянский

– Как там, Серёж? – остановил его бывший строитель.

– Пару дней полежит, и отпустим, – врач пошёл дальше, а бывший строитель повёл Лену на второй этаж.

Коридор оказался красиво отделан темным деревом; с потолка лился мягкий свет, гармонируя с неброскими пейзажами на стенах. У каждой из восьми одинаковых дверей стоял стул (видимо, для охраны), но ни одного охранника не было.

– Классно тут, – заметила Лена, оглядываясь по сторонам.

– Если б ты ещё знала, какие люди тут иногда лежат!..

Они подошли к двери, и бывший строитель постучал.

– Войдите! – послышалось из палаты.

– Доставил в целости и сохранности, – объявил бывший строитель прямо с порога, – Лен, ты чего там стоишь?

Лена вошла с замиранием сердца, ведь мало ли кого сумасшедшее подсознание могло назначить её отцом?

На широкой, совсем не похожей на больничную, кровати сидел… покупатель дач. …Его фамилия, Ковалёв!.. – она вспомнила совсем недавно полученную визитку. Только их встреча на Садах мелькнула в голове, как нечто постороннее, и тут же сознание прорезал яркий луч, выхватывая из лабиринтов памяти, вроде, незнакомые, а, вроде, и такие родные подробности. Это длилось секунды, но их оказалось достаточно, чтоб Лена заплакала и раскинув руки, бросилась к раненому.

– Папуля! – она плюхнулась на кровать и обняла его.

– Дочка, – Ковалёв поморщился, – потише – у меня ж рука…

Только тут Лена обратила внимание на бинты, охватывавшие плечо и часть предплечья.

– Прости, папуль, – она отстранилась, но чем дольше смотрела ему в лицо, тем уверенней признавала в Ковалёве отца. Это было очень странное ощущение, будто к ней действительно возвращалась память, причём, не так, как после четырёх «Ягуаров» с «Мартини», в сопровождении стыда и головной боли, а как-то светло и радостно.

– Ты-то сама как? Очень испугалась? – Ковалёв прижал её голову к здоровому плечу.

– Конечно. Но я знала, что ты меня спасёшь… – и тут Лена спросила такое, что ей, прежней, просто не могло прийти в голову, – пап, а зачем ты сам пошёл? Разве у тебя бойцов мало?

– Чего бойцы? Там ОМОН работал! – Ковалёв засмеялся, – а пошёл… я ж думал, ты там, а тебя уже успели перевезти.

– Папуля, – Лена снова обняла Ковалёва, только гораздо аккуратнее, – я так тебя люблю!

Бывший строитель кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Владимир Алексеевич, я ещё нужен? А то хочу к ментам съездить – может, они выбили из этих козлов имя заказчика?

– Успеешь. Постой снаружи, – дождавшись, пока бывший строитель вышел, Ковалёв освободился из объятий, – никого менты не найдут. Это я сам должен разобраться, то ли так меня пытаются запугать, то ли просто схватили первую попавшуюся красивую девчонку, то ли… короче, вариантов много, и я думаю, пока ситуация не прояснится, из Москвы тебе лучше исчезнуть от греха подальше.

– Куда? – при этом Лена сама готова была и ответить: …К морю! В мой город! – но почему-то не произнесла своего желания вслух, хотя помнила, что это сон, где возможно абсолютно все – даже существование несуществующего города.

– Есть у меня одно предложение, – но прежде, чем его озвучить, Ковалёв встал, открыл окно и закурил, задумчиво глядя на улицу, откуда стал отчётливо слышен гул автомобилей.

Лене тоже захотелось курить, но опыт «прошлой жизни» ещё напоминал о себе, поэтому, на всякий случай, она решила потерпеть. Пауза затягивалась, и в это время где-то совсем рядом завыла сигнализация. Лене показалось, что звук врезался в сознание жгучей болью, а в следующее мгновение она увидела свою комнату; правда, сигнализация за окном продолжала выть абсолютно тем же голосом.

…Какое предложение? – эта мысль, поддерживавшая связь со сном, скоро потускнела, – да никаких предложений нет! Есть запертая дверь, за которой ждёт настоящий отец…

На улице во всю светило солнце, но настроение сразу сделалось черней тучи. …Ненавижу! — в сердцах подумала Лена, – почему нельзя, как медведь, впасть в спячку?!.. – она взглянула на часы, – одиннадцать. Матери, точно, уже нет, а этот урод?.. Блин, вот если б моим отцом, правда, был Ковалёв! Во, класс! А такой отец, как этот, мне не нужен!..

Встав, она увидела на полу листок, который подсунули под дверь; на нем была лишь одна строчка, написанная отцовским почерком: «Проснёшься, позвони». Лена усмехнулась. …А, вот, хрен тебе!.. Не дождёшься!..

Она безбоязненно открыла дверь и заскочила в туалет; потом перебежала в ванную, на кухню. В холодильнике мать оставила бутерброды. …Жрите сами свою ветчину. Ничего мне от вас не нужно!.. Фрукты, правда, почему-то не попадали в категорию «ничего», и Лена, без угрызений совести, взяла три яблока и два банана, после чего скрылась в комнате, и повернув стопор замка, снова почувствовала себя в безопасности.

Откусила яблоко. …Только дальше-то что?.. Вопрос был чрезвычайно важным; возможно, даже вопросом жизни и смерти, но своенравное сознание не хотело его решать, уносясь в непредсказуемые перипетии сна, где осталась более интересная интрига – что за предложение приготовил ей «новый отец».

…Будь, что будет! – Лена посмотрела на запертую дверь, – конечно, навечно она не спасёт – не завтра, так послезавтра отец останется на целый день дома… а тогда и буду думать!..

С радостью, что приняла нужное решение, она попыталась мысленно вернуться в палату виртуальной больницы, но слишком плохо знала нового отца, чтоб угадать его предложение.

…Надо снова заснуть – надо ещё снотворного. Хоть бы Светка была дома!.. – постучав кулаком в стену, она вышла на балкон и услышала, как у соседей двигают стул, а потом появилась сама хозяйка комнаты.

– Привет. Чего случилось? Вроде, у вас было тихо.

– Да все классно, – Лена улыбнулась.

– Кстати, – Светка сразу успокоилась, – я сказала всем девкам, что наврала про тебя. Типа, прикололась, но ты все узнала, поймала меня…

– Да хватит тебе! – Лена махнула рукой; на какой-то миг ей даже показалось, что все то, о чём говорит Светка – сон, а ей же надо поскорее вернуться в реальность! – дай ещё таблетку, а?

– Зачем? Это вечером, когда твои вернутся. Лен, ты точно на меня больше не сердишься? Я девкам ещё сказала…

– Мне плевать, что ты им сказала! Таблетку дай – отец же может вернуться в любой момент, так что пусть будет под рукой.

– Да? – Светка почесала затылок, – ну, ладно.

– А лучше притащи сразу штук пять!

– Не, – предусмотрительная Светка покачала головой, – вдруг он все-таки начнёт тебя лупить, а ты заглотишь их оптом и помрёшь – это получится, я тебя, типа, отравила, и меня отправят в колонию. Лучше буду по одной выдавать.

– Давай хоть одну, – Лена вздохнула. Травиться она не собиралась (по крайней мере до тех пор, пока ей продолжает сниться замечательный сон), но не объяснять же это Светке? …Решит ещё, что от таблеток у меня крышу сносит, и вообще перестанет носить…

Сбегала Светка быстро.

– Держи. Приятных сновидений.

…Вот это в точку! — Лена засмеялась.

– Светка, я тебя люблю. Сейчас у меня все наладится, и я тебя тоже не забуду, честно! – это был совершенно искренний порыв души, хотя наладиться все могло только во сне, куда нельзя перетащить человека по собственному желанию.

– Да ладно, – Светка покраснела от смущения, – ты, главное, меня отцу не сдавай, а сейчас, извини, меня Сашка ждёт.

– Дурочка, никому я тебя не сдам. Беги к своему Сашке, – Лена с радостью вернулась в комнату и проглотив таблетку, залезла в постель. …Только б вернуться в больницу, а то начнёт сниться всякая хрень, и останусь я…

… – Понимаешь, – затушив сигарету, Ковалёв прикрыл окно и повернулся к Лене, продолжавшей сидеть на диване, – когда меня подстрелили, я вдруг осознал, что несмотря на все предосторожности, меня могут запросто убить. И что тогда?.. Ну, когда меня не станет…

– Папуль, не говори так! – Ленино сердце сжалось совершенно реально, будто это был вовсе и не сон.

– Леночка, девочка моя, – Ковалёв погладил её по голове здоровой рукой, – не уподобляйся дуракам, которые смотрят вперёд не дальше одного шага. Ведь оттого, что мы не будем об этом говорить, в жизни-то ничего не изменится и что должно произойти, обязательно произойдёт. Я не собираюсь умирать, но готовым к этому надо быть всегда. Ты согласна?

– Да, – Лена смотрела на него с восторгом.

– Хотя в твоём возрасте можно об этом пока не думать. А, знаешь, почему? Потому у тебя, кроме твоей собственной жизни, ничего нет. Ты ещё не создала ничего такого, о чём стоило б позаботиться заранее – ни семьи, ни состояния, а у меня есть ты, несколько десятков миллионов долларов, дома, яхта, куча незавершённых проектов, в которые уже вложены большие деньги. Понимаешь, к чему я клоню?