Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Груздев досадливо махнул рукой в его сторону и отвернулся к окну. Паузу разрядил Жеглов, он спросил непринужденно:
— Илья Сергеевич, а в Лосинке могут подтвердить, что вы вчера вечером были дома?
— Конечно… — презрительно бросил Груздев, не оборачиваясь.
— Позвольте спросить кто?
— Ну, если на то пошло, и жена моя, и квартирохозяйка.
— Понятно, — кивнул Жеглов. — Они на месте сейчас?
— Вероятно… Куда они денутся?..
— Чудненько… — Жеглов поставил сапог на табуретку, подтянул голенище, полюбовался немного его неувядающим блеском, проделал ту же операцию со вторым сапогом. — Пасюк, сургуч, печатка имеются?
— А як же! — отозвался Иван.
— Добро. Надюша, вас я попрошу освободить, временно, конечно, вот этот чемодан — для вещественных доказательств.
Надя кивнула, открыла чемодан и стала перекладывать вещи в шкаф, а Жеглов приказал мне:
— Сложишь все вещдоки. Упакуй только аккуратно и пальцами не следи. Бутылку заткни, чтоб не пролилась. Да, не забудь письма — упакуй всю пачку, у себя разберемся…
— А бутылку на что? — удивился я.
— Бутылка — это след, — сказал Жеглов. — Наше дело его представить. А уж эксперты будут решать, пригоден он или нет. — И, повернувшись к Груздеву, сказал как нельзя более любезно: — Ваши ключики, Илья Сергеевич, от этой квартирки попрошу.
Груздев по-прежнему молча смотрел в окно, и я подумал, что ни за что в жизни не догадался бы спросить про ключи так, будто заранее известно, что они имеются; наоборот, я бы начал умствовать, что раз люди разошлись, значит, и ключей у него быть не должно.
Но Груздев молчал, и Жеглов, открыв планшет, вынул какой-то бланк, протянул его Панкову. Тот стал писать на нем, и, приглядевшись, я увидел, что это ордер на обыск. А Жеглов без малейшей нетерпеливости снова сказал Груздеву:
— Ключики нам нужны, Илья Сергеевич. — И пояснил: — Квартиру придется временно опечатать.
Груздев резко повернулся:
— Ключей у меня нет. И быть не могло. Постарайтесь понять, что интеллигентный человек не станет держать у себя ключи от квартиры чужой ему женщины! Чужой, понимаете, чужой!
— Напрасно вы все-таки так… — неприязненно сказал Панков и отдал ордер Жеглову. — Ну да ладно, давайте заканчивать.
— Все на выход! — коротко приказал Жеглов. — Вам, гражданин Груздев, придется с нами проехать на Петровку, 38. Уточнить еще кое-что…
На лестнице Жеглов поотстал с Пасюком и Тараскиным, дал им ордер, сказал негромко:
— Езжайте в Лосинку. По этому адресу произведите неотложный обыск — ищите все, что может иметь отношение к делу, ясно? Особенно переписку — всю как есть изымайте. Потом сожительницу его и хозяйку квартиры поврозь допросите — где был он вчера, что делал, весь день до минуточки, ясно? И назад, рысью!..
* * *
В столице сейчас сто одиннадцать многодетных матерей, удостоенных высшей правительственной награды — ордена «Мать-героиня». Каждая из них родила и воспитала десять и более детей.
«Московский большевик»Панков отправился домой, попросив завтра с утра показать ему собранные материалы. Быстро прогромыхав по ночным улицам, приехали мы на Петровку. Всю дорогу молчали, молча поднялись и в дежурную часть. Жеглов усадил Груздева за стол, дал ему бумаги, ручку, сказал:
— Попрошу как можно подробнее изложить всю историю вашей жизни с Ларисой, все ваши соображения о происшествии, перечислить ее знакомых, кого только знаете. Отдельно опишите, пожалуйста, весь ваш вчерашний день, по часам и минутам буквально.
— Моя жизнь с Ларисой — это мое личное дело, — запальчиво сказал Груздев. — А что касается ее знакомых, то поищите кого-нибудь другого на них доносы писать. А меня увольте, я не доносчик…
— Слушайте, Груздев, — устало сказал Жеглов. — Мне уже надоело. Что вы со мной все время препираетесь? Вы не доносчик, вы по делу свидетель. Пока, во всяком случае. И давать показания, интересующие следствие, по закону обязаны. Так что давайте не будем… Пишите, что вам говорят…
Груздев сердито пожал плечами; всем своим видом он показывал, что делать нечего, приходится ему подчиниться грубой силе. Обмакнул он перо в чернильницу и снова отложил в сторону:
— На чье имя мне писать? И как этот документ озаглавить?
— Озаглавьте: «Объяснение». И пишите на имя начальника московской милиции генерал-лейтенанта Маханькова. Мы потом эти данные в протокол допроса перенесем… Пошли, Шарапов, — позвал Жеглов, и мы вышли в коридор.
— А зачем на имя генерала ты ему писать велел? — полюбопытствовал я.
— Для внушительности — это в нем ответственности прибавит. Если врать надумает, то не кому-нибудь, а самому генералу. Авось поостережется. Идем ко мне, перекусим.
Зашли мы в наш кабинет, поставили на плитку чайник, закурили. Я посмотрел на часы — пять минут первого. Жеглов взял с подоконника роскошную жестянку с надписью нерусскими буквами «Принц Альберт» — в ней, поскольку запах табака уже давно выветрился, он держал сахарный песок, — достал из сейфа буханку хлеба, которую я успел «отоварить» незапамятно давно — сегодня, а вернее, вчера перед обедом, собираясь отмечать «день чекиста». Своим разведческим, острым как бритва ножом с цветной наборной плексигласовой рукояткой я нарезал тонкими ломтями аппетитный ржаной хлеб, щедро посыпал его сахарным песком, а Жеглов тем временем заварил чай. Ужин получился прямо царский. Я свой ломоть нарезал маленькими ромбами — так удобнее было держать их в сложенной лодочкой ладони, чтобы песок не просыпать. Прихлебывая вкусный горячий чай, я спросил:
— Что насчет Груздева думаешь, а, Глеб?
— Его это работа, нет вопроса… — И, прожевав, добавил: — Этот субчик нетрудный, у меня не такие плясали. Один хмырь, помню, бандитское нападение инсценировал: приезжаем — жена убитая, он в другой комнате, порезанный да связанный, с кляпом во рту лежит, в квартире полный разгром, все вверх дном перевернуто, ценности похищены. Стали разбираться, он убивается, сил нет: жизни, кричит, себя лишу без моей дорогой супруги! — Жеглов аккуратно смел ладонью крошки с газеты и отправил их в рот, задумался.
— Ну-ну, а дальше?..
— А дальше разведал я, что у него любовница имеется. А поскольку был он мне вот так, — Жеглов провел ребром ладони по горлу, — подозрительный, я ему напрямик и врубил: «Признавайтесь, за что вы убили дорогую супругу?» Ну, что с ним было — это передать тебе невозможно, куда он только на меня не жаловался, до Михаила Иваныча Калинина дошел.
— А ты что?
Жеглов поднялся, потянулся всем своим гибким сильным телом, удовлетворенно погладил живот и хитро ухмыльнулся:
— А я его под стражу взял, чтобы он охолонул маленько. Деньков пять он посидел без допроса, а я тем временем его любовницу расколол: она домишко купила, да непонятно, на какие шиши. Пришлось ей все ж таки признаться, что деньги — тридцать тысяч — любовник дал. А он-то плакался, что аккурат эти деньги подчистую грабители забрали, ни копейки ему не оставили. Поднимаю я его из камеры очную ставочку с любименькой. Да-а… Как он ее увидел, так сразу: «Отпустите меня с допроса, подумать надо…» Хорошо. Вызываю через день, не успел он рта раскрыть, я ему заключение экспертизы..
— Какой экспертизы? — не понял я.
— Там, понимаешь, среди прочего на полу приемник валялся, «Телефункен», как сейчас помню трофейный. И тип этот вовсю разорялся, что искали грабители в приемнике деньги, не нашли и со злости грохнули его об пол со всей силой. А эксперты пишут категорически, что коли грохнулся бы приемник об пол, то произошли бы в его хрупкой конструкции непоправимые перемены и работать он бы ни в жисть не стал. А приемник, между прочим, работает как миленький…
— Ага, он значит его на пол поставил, чтобы создать видимость разгрома…
— Точно. Я ему так и сказал, он на полусогнутых: «Жизнь мне сохраните, умоляю, вину искуплю…» Вот такие типы, значитца, имеют место, и ты привыкай вести с ними беспощадную борьбу, как от нас требует народ.
— А Груздев?
— Испекся, — небрежно махнул рукой Жеглов. — Покобенится — и в раскол, куда ему деваться? Все улики налицо, а мужичишко он хлипкий, нервный…
Я поднялся:
— Пойду его проведаю — как он там?
— Ни в коем разе, — остановил Жеглов. — Ему сейчас до кондиции дойти надо, наедине, как говорится, со своей совестью. Но, между прочим, ты не думай, что все уже в порядке, такие дела непросто делаются, тут еще поработать придется…
— Есть, — охотно согласился я и попросил: — Ты обещал насчет следственных вопросов поподробней…
— А-а, — вспомнил Жеглов. — Это можно. Конечно, тут все на словах не объяснишь, ты еще пройдешь эту теорию на практике…
Я усмехнулся.
- Место встречи изменить нельзя. Гонки по вертикали - Аркадий Александрович Вайнер - Полицейский детектив
- Телеграмма с того света - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Город принял - Аркадий Вайнер - Полицейский детектив
- Трое сыщиков, не считая женщины - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Роковая сделка - Григорий Башкиров - Полицейский детектив
- Месть в конверте - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Каталог киллерских услуг - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Пуля из прошлого - Николай Леонов - Полицейский детектив
- Волшебные узоры (Динозавр) - Ольга Лаврова - Полицейский детектив