Третье Тысячелетие - С Златаров

Выбираемся мы из ракеты, нас окружают туземцы, начинаем, как водится, обмен поздравлениями да подарками. И вот какие начались промежду нами разговоры, братцы вы мои.

Появляется передо мною эдакая симпатичная горилла и рычит:

«Приветик! Меня зовут Ррр. А ты ведь бог огня, верно?»

Я-то его понимаю хорошо. А для него ответы мои — абракадабра. К тому же не могу ведь я доверить горилле такую уникальную технику, как кибер-переводчик. Вот и выкручивайся как знаешь.

«Какой я, рассуди, бог? — кричу я брату по разуму. — Я такой же человек, как ты, только обогнал тебя малость по части техники»,

А он знай себе зудит:

«Приятные звуки издают боги, жаль только, немного гости туповаты, никак не поймешь, о чем толкуют. Ничего, звуки ихние одно означают — довольство. Ыррррр, — обращается он к своему собрату, — чего-то давненько к нам боги не наведывались. Мы даже вкус их начали подзабывать».

«Братва, — кричу я своему экипажу, — сматываем удочки! Живо в корабль и валяем отсюдова!»

Кинулись мы к ракете, да уж поздновато. Только и увидели, как Ыррррр, Гырррр и Бырррр потрошат обшивку каменными топорами. Начали мы на них орать, втолковывая, что к чему, а Ррррр знай себе похохатывает.

«Видали? Боги, видать, довольны. Даже скачут от радости. Прав был мудрый Дырррр, когда говорил, что любят они плескаться в горячей воде. Прав был старый Дырррр и к тому ж оказался замечательно вкусным».

Тут хватают нас и ведут к каким-то закопченным камням, а по пути собирают петрушку, укроп, сельдерей, прочие снадобья — в общем, делают все как надо.

Ох, об остальном лучше и не вспоминать. Два дня ждали мы, покуда они полено о полено терли, добывая огонь. А когда добыли, принялись одежонку нашу делить по-братски, так сказать, на память о нашем посещении. Торжество специальное собрали по такому редкостному случаю. Под конец торжества хор из неандер-тальчат даже исполнил в нашу честь хвалебную песнь, с места мне не сойти, коли солгал.

Ну а после — в котел. Начали подбрасывать в огонь дровишки, а они сырые, горят плохо, дымище стоит аж до седьмого неба — мы чуть не задохнулись. Тут и вода помаленьку начала нагреваться. Плаваю я, как в ванной, хохочу, да и как не хохотать, ежели рядом морковка бултыхается, коренья различные, лук и прочая такая петрушка… Плавал я, плавал, покуда вода не закипела… Об остальном даже и рассказывать не буду, сами все понимаете…

Старый космогатор опустил голову на грудь и захрапел.

Пришлось, как всегда, его расталкивать.

— Ну а после, после-то что сталось?

— Когда после?

— Как когда? Загнали вас в котел, вода начала кипеть… А потом что?

— А что могло быть потом? Съели нас братья по разуму всех до единого, вот и весь сказ.

Повести

ПАВЕЛ ВЕЖИНОВ

ГИБЕЛЬ «АЯКСА»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Мы с Сеймуром сидели на берегу и следили за снующими над водой ласточками. Они летали низко, почти касаясь гладкой зеленоватой поверхности озера, потом вдруг взмывали вверх. Эта игра была мне хорошо знакома — изредка случалось, что ласточка и вправду задевала воду, и тогда на озерной глади на миг вспыхивала солнечная искра. Было, как всегда, тихо, со склона холма, поросшего старыми соснами, струился легкий запах смолы.

Мы смотрели на озеро и молчали так долго, словно разучились говорить. И я даже вздрогнул, когда Сеймур начал:

— Слыхал я от деда, что ласточки летают низко к дождю.

— Мы от такой напасти избавлены, — усмехнулся я.

Он умолк, не сводя глаз с озера. На синем небе действительно не было ни облачка. Да если бы и было — что из этого?

Я сказал:

— Первое, что помню, — дождь. Мне было, наверное, года два… Шел чудный, теплый весенний дождь. Как сейчас вижу эти пузыри на лужах… Вот так: дождь запомнил, а отца нет…

Сеймур будто не слышал меня. Взглянул на часы:

— Мне надо к Толе. Пойдешь?

— Нет.

— Идем! Вы как-никак друзья. Твой приход подействует на него лучше, чем какие-то таблетки.

Я махнул рукой:

— Ладно, только ради компании…

Мы медленно шли узкой тропкой среди свежей жесткой травы, которая только у меня, наверное, не вызывала чувства отвращения. Здесь все ходили медленно. Медленно и немного расслабленно, никогда не оглядываясь. Меня это совсем не раздражало. Я даже не понимал, почему всех это так выводило из себя.

Идти было недалеко. Скоро мы вышли к изящному корпусу, в котором жил Толя. Дом не только на вид казался легким — он сделан был из сверхлегких материалов. Сеймур усмехнулся: «Если б, что само по себе невероятно, этот дом почему-либо рухнул, никто бы даже шишку не набил под его развалинами». Толя жил на втором этаже, в комнате, убранной как охотничья хижина. По крайней мере, так говорили. Я-то охотничьей хижины в глаза не видел, может быть, и не увижу. Что у него там было: деревянный настил, камин, оленьи рога, шкуры, даже древнейшее ружье с этими… как их называли?., с пороховыми патронами. Все, конечно, искусственное, из синтетики, только ружье, как он уверял, настоящее.

Мы поднялись по лестнице. Бледно-голубой коридор, белая, покрытая лаком дверь — как у всех. На ней мелкими буквами: «Анатолий Викторов». Замок автоматический, но ручка только снаружи — изнутри уже давно не было ни ключа, ни ручки.

Толя лежал на своем широком диване, покрытом медвежьей шкурой. Его скуластое, загоревшее (под кварцевой лампой, разумеется) лицо за последнее время сильно похудело. Волосы у него были светлые, как лен, глаза ясные, синие. Увидев нас, Толя даже не пошевельнулся, только во взгляде появился слабый блеск. В прошлый раз, когда я заходил к нему, даже этого не было — он лежал пластом, ни к чему не проявляя интереса. Сеймур, видать, тоже уловил этот блеск. Он улыбнулся и подмигнул Толе. Постояв так с минуту, мы наконец услышали:

— Ну, садитесь, раз пришли…

Мы опустились на низкие трехногие стулья. Толя вздохнул и стал глядеть в потолок.

— Ну как ты? — после долгого молчания сказал Сеймур.

— Хорошо, — равнодушно промямлил Толя.

— Вижу, — сказал Сеймур. — Сегодня ты гораздо лучше выглядишь.

Толя продолжал разглядывать пластмассовые сучки на потолке.

— Может, поешь?

— Нет!..

— Тогда мне придется тебя усыпить и кормить искусственно. Посмотри на себя, ты совсем дошел.

Только теперь Толя повернул голову и взглянул на нас. Мне показалось, что в глазах его промелькнул страх.

— Ты же только что сказал, что у меня сейчас все в порядке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});