Тени Ахерона 1. Тени Ахерона - Керк Монро

Спустя миг послышался изрядный треск и в затянутое слюдой окно таверны камнем вылетел его сиятельство граф Вилькон, выбив собой раму и переплетение тонких реек. Тело графа парило над землей совсем недолго — доблестный капитан гвардии короны рухнул из поднебесных высей в заросли лопухов под окном и более не совершал попыток двинуться.

— Я посмотрю, что с Вильконом, — первой очнулась Дженна. — Да разберитесь же, что там происходит, недоумки!

И мы со всех ног припустили к дому, выхватывая клинки. Шум внутри все нарастал и крики из удивленных начали превращаться в откровенно панические.

Когда мы ворвались в обеденную залу «Пародистого быка», глазам предстало далеко не самое приятное зрелище, однако наше полнейшее недоумение вызвали вовсе не кровавые лужи и брызги, и не количество трупов, уже валявшихся на полу.

Для начала скажу, что странный разбойник Сайрус снова был мертвее мертвого — он валялся почти возле порога и Конан едва не споткнулся о его тело. Засим мы быстро выяснили, что дерутся наши вышколенные гвардейцы, точнее не дерутся, а отбиваются от лихо размахивающего мечом сервента гвардии по имени Арус. А клинком этот самый Арус действовал безупречно — отбил сыплющиеся на него удары, сделал обманное движение, и вот острие его меча пронзает грудь очередного гвардейца…

Дальнейшее вообще превзошло все мои ожидания. После убийства своего сотоварища Арус бездыханным рухнул на занозистые доски пола, только что убитый им «Черный Дракон» наоборот, вскочил на ноги и принялся ожесточенно рубить сотоварищей…

— Только не это! — в совершеннейшем отчаянии взвыл Гвайнард, схватил меня и уже собравшегося ринуться в гущу непонятной битвы киммерийца за вороты и потащил назад. — Уходим! Немедленно! Это — ревенант!

— Кто?.. — огрызнулся Конан. — Отцепись! Я не брошу своих!

— Они и так уже мертвы! — орал, брызгая слюной Гвай. — Быстрее, дубина киммерийская! Я знаю, что говорю!

Меня это несказанно удивило, но Конан вдруг послушался — видимо знал, что Ночной Страж не станет поднимать панику из-за ерунды.. Тем более, что бой подходил к своему логическому финалу — каждый следующий убитый гвардеец внезапно вставал на ноги (предыдущий, наоборот, умирал) и продолжал драку с удвоенной силой и таким потрясающим искусством, что я был готов залюбоваться. От отряда наших телохранителей практически ничего не осталось…

Размышлять было некогда. Мы выскочили на улицу. Конан немедля подбежал к Зенобии, возившейся с бессознательным графом, а мы с Гваем побежали отвязывать наших лошадей.

Киммериец притащил Вилькона на плече — Дженна уверенно сказала, что граф живехонек, только оглушен. Едва варвар успел перебросить бессознательное тело поперек седла графской лошади, крики в таверне стихли, дверь скрипнула и на пороге показался один из наших гвардейцев, сжимавший в руке клинок. С лезвия капала кровь, на груди человека (или уже не-человека?) расплывалось темное пятно, колет был рассечен.

— Быстрее! — оглушительно рявкнул Гвайнард и буквально взлетел в седло. Гвардеец быстро зашагал к нам. — Шпор поддайте! Сматываемся!

И мы весьма резво смотались.

* * *

Столь позорного отступления я в жизни не видывал. Наши скакуны вихрем пронеслись через сонную деревню, перепугав пасущихся у самых домов овец и возившихся в пыли детишек, копыта выбивали по сухой глине широкого тракта частую дробь, мелькали росшие по краям дороги деревья. Как Вилькон не свалился со спины коня и не расшибся насмерть — ума не приложу. Не иначе, провидение уберегло.

Спустя полторы-две лиги мы заставили лошадей перейти с бешеного галопа на рысь, затем на шаг. Бока наших четвероногих спасителей покрылись вонючей пеной.

— Остановимся ненадолго, — выдохнул вспотевший и красный как рак Гвайнард. — Ревенант за нами не угонится, он же мертвый…

— А вот теперь, — яростно рыкнул киммериец, — ты мне объяснишь, что произошло и почему я потерял ни за что, ни про что, отлично обученный и до последнего преданный королю гвардейский платунг!

— Плохи дела, — покачал головой Гвай, спрыгивая с седла. — Ревенант — один из самых жутких монстров нашего мира. Да, собственно, никакой это не монстр по большому счету… Разновидность проклятия, причем на редкость паршивая!

Пока мы снимали с седла доселе не пришедшего в себя Вилькона и устраивали его на вынутой из походной сумы попоне — пускай отлеживается! — Гвай объяснял, с какой именно разновидностью нечисти мы столкнулись.

— Кхарийцы являлись редкостными выдумщиками по части разнообразных замысловатых проклятий, — говорил бравый Ночной Страж, попутно откупоривая флягу с вином — подкрепить силы. — Прежде я видел настоящего ревенанта всего один раз в жизни, и то едва успел ноги унести. Словом, это проклятие накладывается на того, кто потревожил покой кхарийской гробницы, причем не обычной, а такой, где упокоен сильный маг. Человек, вскрывший гробницу ничего не почувствует, вынесет оттуда золотишко и камушки, но стоит ему умереть — он превратиться в мстителя.

— Мстителя? — переспросила Зенобия. — Но мы-то здесь при чем? Лично я никогда не грабила кхарийские захоронения, даже в мыслях не было. Конан, а ты? В прошлом?

— Не приходилось… — пожевал губами киммериец. — Их слишком мало и они очень хорошо запрятаны. Валузийские, стигийские — бывало.

— Да при чем здесь твои старинные подвиги? — поморщился Гвайнард. — Вы слушайте, не перебивайте. Итак, получивший проклятие человек впоследствии умирает. Не знаю, что становится с его душой, но мертвое тело обретает некую особенную странную жизнь… Ревенант сначала убивает тех, кто убил его самого, а затем становится стражем той самой гробницы — то есть возвращается на место, где получил проклятие и бессонно бдит, если это выражение применимо к мертвецу.

— Обычный зомби, — отмахнулся Конан. — По крайней мере ничуть не страшнее. Хотя… Я не знал, что зомби такие прыткие, обычно они поспокойнее и куда медлительнее. Видели, что творилось на постоялом дворе?

— Вот теперь мы подошли к самому главному, — тяжко вздохнул Гвайнард. — Дело в том, что дух или демон, завладевший телом ревенанта способен обучаться всему тому, что знает убитый им человек и переселяться в новое тело. Словом, если бы ревенант сначала убил тебя, то мигом переместился бы в тело Конана Канах, получил бы твои боевые, а то и магические умения… Человеческое тело, как ни странно запоминает все, что когда-либо делало, движения, навыки. Потом ревенант убивает меня, тоже переселяется в мое тело и учится новому. Таким образом знания Конана и Гвайнарда объединяются, а драться мы оба умеем неплохо. И так далее. Чем больше убитых — тем больше знаний и умений. Это может продолжаться почти до бесконечности. Теперь понимаешь, почему он с такой легкостью расправился с «Драконами»? Когда ревенант убивал последнего, он уже владел всеми приемами боя, которые знали восемнадцать предыдущих, ведь у каждого бойца есть свои приемы, свои секреты. Ясно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});