Факап - Михаил Харитонов

Следующим днём было двадцать пятое апреля. Естественно, в здании никого не было, кроме техперсонала. Который у нас учёный и ничему не удивляется. Ну, разобранная клетка. Наверное, это какая-нибудь политика. Может, Горби хотел что-то показать тагорянам, общественности или кому-нибудь ещё. Так что обломки просто убрали.

Сам же Горбовский в то утро слёг с очередным обострением стыда и совести. Евгений Маркович мне говорил, по какой причине, но я не запомнил. Так или иначе, когда он вышел, то про хомячков уже не помнил. Что в его возрасте вполне простительно. У него в башке текущие интриги не знаю как помещаются.

Конечно, компьютеры Центра отправили коменданту подробный отчёт. Но место коменданта было уже полгода как вакантно, потому что Бадер пропихивал туда своего двоюродного братца, у которого имелись противоречия с Сикорски. Так что читать это было некому. Как и все последующие отчёты регулярно отправлявшиеся по служебному адресу.

Так или иначе, через несколько месяцев разные люди стали слышать странные звуки — что-то вроде топота. Сначала этому не придавали внимания. Потом стали говорить об этом в столовой — там топот слышался особенно часто. Пошли жалобы, но опять же — они в конечном итоге пересылались на адрес коменданта, а Бадер всё пропихивал своего племяша, и все жалобы ссыпались в казённый комп в запертом кабинете.

Где-то через полгода наш величайший гуманист, лёжа на любимой кушеточке, услышал топот за стенкой. В собственном здравом уме наш добряк не сомневается никогда, как и в зрении, слухе и так далее. Поэтому он поднял на уши безопасников. Те подтвердили, что к ним уже с этим обращались, но они значения не придали, потому что топотать тут некому. Леонид Андреевич пришёл в ярость и потребовал немедленно разобраться, найти кого следует и наказать кого попало.

Спецура взяла во фрунт и побежала рыть носом землю. В частности — подняла все сообщения от автоматики здания за последний год. И открылось ей, что коммуникации самого охраняемого на Земле гражданского здания заражены хомяками. С каковыми хомяками система уборки здания ведёт затяжную войну, в которой по очкам побеждают хомяки: жрут столовские продукты и всё что попало, плодятся, гадят, портят электропроводку, а главное — топочут. Громко так топочут, потому что хомяк — зверь увесистый.

По словам Марковича, Горби, услышав про хомяков, устроил натуральную истерику. И вместо того, чтобы поручить проблему безопасникам, решил действовать сам. А именно — вызвал через свой личный код систему управления зданием и потребовал зачистить его от паразитов.

Собственно говоря, Леонид Андреевич не очень-то и виноват. Просто он очень большой начальник, из таких, которым везде и всегда прописывают максимальные полномочия. Вот и в компьютере здания Совета у него был прописан приоритет «А-ноль». Что это значит, Горбовский, скорее всего, не понимал. Проблема в том, что этот приоритет предназначается для начальника службы безопасности здания Мирового Совета. Здания, охраняемого по «красному уровню», поскольку считается, что Мировой Совет правит миром именно на своих официальных заседаниях.

А программы «красного уровня» были писаны сто с лишним лет назад, причём в период обострения страха перед Странниками. То есть писали их по указивкам военных, заряженных на высочайший градус паранойи.

Практически это означало вот что. Предполагалось, что вызов по приоритету «А-ноль» означает в общем случае, что начальник службы безопасности может быть окружён, зажат в угол и отстреливается последними зарядами от наседающих сил превосходящего противника — скорее всего, инопланетого. И у него есть несколько секунд, чтобы принять непростое, но необходимое решение. Например, уничтожить здание вместе со всем, что в нём есть. Или уничтожить в нём всё живое. Или вот — зачистить.

Причём «зачистка здания», равно как и «штурм» или там «блокирование» — это совершенно конкретная войсковая операция по воинскому уставу 2170 года. Предполагающая, помимо всего прочего, задержание и изоляцию всех находящихся в здании, причём сохранение их жизни и здоровья не является высшим приоритетом.

Разумеется, начальник службы безопасности здания Мирового Совета всё это знал от зубов, и слово «зачистить» не ляпнул бы даже в пьяном сне. Но Горби это слово сказал. Кто такие «паразиты», компьютер не знал и не заморачивался — «зачистка» подразумевает, что задерживать и изолировать надо всех вообще.

И началось. Взвыли сирены, закрылись двери, упали бронированные жалюзи. Особый отряд спецназа был поднят по «красной» тревоге и десантирован на крышу здания. Уборочные, ремонтные и прочие роботы принялись хватать людей, при сопротивлении — бить током до отключки. Потом спецназ ворвался через крышу и пошёл по верхнему этажу. Действуя всё по тому же уставу 2170 года. То есть — подходя к очередной двери, спецназовцы через матюгальник предлагали всем выйти, в случае молчания их роботы взламывали двери и закатывали внутрь гранаты. Светошумовые, конечно — это всё-таки зачистка, а не штурм. Но очень-очень оглушительные, потому что неизвестно, в каком состоянии зачищаемые. Может, они зомбированы инопланетянами. Так что гранаты используются ну очень серьёзные, с эффектом — как по кумполу кувалдой.

Что происходит, Горбовский видел и слышал. Но сделать уже ничего не мог. Потому что параноики, которые программировали всё это безобразие, исходили из того, что начальник службы безопасности сразу после принятия решения может быть — и наверняка будет, если уж дело до такого дошло — пленён врагами. Так что свой приказ он сам отменить не мог. Это мог сделать только другой человек, имеющий приоритет «А-ноль». На выяснение этого деликатного обстоятельства у Горби ушло минут пять. Осознав ситуацию, он бросился звонить Комову. Но и здесь ждала подляна: совсем недавно систему безопасности здания радикально улучшили. В частности — снабдили генератором защитного поля. Которое, помимо всего прочего, глушит любое излучение. Однако у Горби в кабинетике имелся личный нуль-передатчик. По нему он и связался с Комовым — который задавать лишних вопросов не стал, а безобразие прекратил.

К счастью, дело происходило поздним вечером. Официальных лиц в здании не было. Пострадало около десяти человек — в основном мелкие клерки и сотрудники аналитических отделов, задержавшиеся на работе. Кому-то робот сломал руку, кому-то выбило глаз, у кого-то лопнули барабанные перепонки. В общем, факап.

Ну, Леонид Андреевич, как всегда, выкрутился, да ещё и с пользой для себя. По словам Марковича, он представил всё случившееся провалом тестированием системы безопасности, которая, дескать, показала свою полную неадекватность. Добился тотального засекречивания и стирания памяти у всех пострадавших. Тут же создал ревизионную комиссию по безопасности, в основном из военных, начальником которой сделал Бадера. Естественно, они все тут же переругались — что создало предпосылки дла дальнейшей изоляции Бадера, что Горбовскому в тот момент было на руку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});