Когда нельзя отступить - Тюрин Иванович

– Его белая одежда говорит о том, что сейчас он стоит на пути мира, – раздался голос, стоящего рядом со мной, медеянина, взявшего на себя обязанности гида. – Когда он войдет под крышу школы и наденет традиционную одежду своего клана, это будет означать, что он стал на путь войны.

Секунду фигура в белом стояла неподвижно, потом одним быстрым движением резко выбросила руки вверх. Толпа взорвалась ревом.

– Браслеты? Что у него на запястьях? Браслеты?!

Вопрос был задан подсознательно, как только я заметил блеснувшие на солнце браслеты на запястьях лидера. Мой добровольный гид, с трудом оторвав взор от созерцания своего фаворита, с удивлением смотрел на меня, пытаясь понять, почему меня поразила именно эта деталь.

– Браслеты являются одним из знаков отличия лидера. Их никто, кроме них, носить не может, – несколько сбивчиво пробормотал тот. – Ну и защита… в какой-то мере.

Я краем уха слушал его объяснения, а сам в то в то же время пытался понять, почему меня привлекли именно браслеты.

"Японский городовой! И почему моя память за них уцепилась?!".

Моя легкая растерянность, очевидно принятая за более углубленный интерес к его словам, подтолкнула медеянина к продолжению объяснений.

– Они передаются от лидера к лидеру. Каждая пара браслетов имеет свой неповторимый рисунок. Точно такой же рисунок выгравирован на щитах и нагрудниках лидеров. А почему именно они тебя заинтересовали?

– Даже не знаю. Наверно потому, что нечто подобное женщины носят… – я начал вяло объяснять, но меня тут же резко оборвал мой добровольный гид: – Ни слова больше! У каждого мира свои традиции! И все они требуют уважения!

– Извини. Сказал, не подумав.

– Следующий раз думай, – буркнул тот, все еще недовольно. – Все. Народ пошел. Пойдем и мы, террянин?

Не отвечая ему, я смотрел, как в открывшиеся ворота арены величественно вступил лидер в окружении почетного эскорта из четырех своих бойцов-учеников, как полноводной рекой по-лилась вслед за ним толпа его обожателей, а также многочисленные туристы. Я видел все это, но в тоже время лихорадочно пытался понять, из каких глубин памяти вынырнул этот странный интерес к браслетам.

"Что они меня так зацепили?! А, черт! Все равно мысль ускользнула. Но все равно странно! Все, хватит! Иду смотреть бои! А мысль придет рано или поздно, куда ей деваться, а не придет, так и черт с ней!".

– Пошли, приятель! – кинул я медеянину, который в недоумении топтался около меня, не понимая, что со мной происходит.

Воздух был свежим и вместе с тем ароматным, придавая особый специфический привкус готовящемуся действу. Звучала, негромко, словно издалека, легкая ритмичная музыка. Яркие полотнища с символами кланов лениво колыхались над ареной, будто раздуваемые легким ветерком. Увлеченный всем этим, я чуть было не пропустил торжественный выход первой пары бойцов. Последовавшая серия самых различных поклонов, отдаленно напоминающих разминку. Красочные костюмы бойцов, а также символическое жертвоприношение богам, все это вместе говорило о великолепно поставленном спектакле. Но эти мысли сразу же исчезли, как только начался бой. Смотря на стремительные прыжки и отскоки бойцов, слыша лязг сталкивающихся клинков, я действительно забыл обо всем на свете. Кричал в едином порыве вместе с толпой, с интересом слушал комментарии специалистов, а в перерывах между боями рассматривал представителей других миров среди зрителей. Особенно много было в этом зале представителей крессов, серокожей расы невысоких, коренастых существ. Они все, как один, драпировались в одежду, отдаленно напоминающую тоги граждан Древнего Рима. Мне их как-то показала Лавиния, еще на Терре. Атмосфера этого необычного и красивого шоу настолько захватило меня, что я не заметил, как пролетело время. Лиловое небо стало почти черным. Тяжелое темно-красное светило или "Красный Марк", как называли его аборигены, клонился к закату. Аромат растений и цветов вкусно щекотал ноздри, возбуждая аппетит. Выйдя, я несколько минут простоял в раздумьях, прогуляться ли мне еще или не спорить с желудком и взять кар. Голод перевесил, и спустя десять минут я уже входил в свой номер, на ходу заказывая ужин.

Жуя и одновременно вспоминая наиболее впечатляющие сцены поединков, я неожиданно для себя снова вспомнил о браслетах. Мысль закрутилась в голове назойливой мухой, но вот только ухватить ее никак не получалось, а тут еще неожиданно ворвавшийся в комнату резкий звук, перебив мысли, заставил меня вернуться в реальность. Я вдруг неожиданно осознал, что стою у окна, размером в полстены, и смотрю пустым взглядом в пространство, наполненное чернотой ночи. Снизу доносились чьи-то веселые голоса, звучала музыка. Жизнь, являвшаяся для гостей Медеи непрерывным циклом удовольствий, не замирала здесь ни на секунду. По-стояв еще пару минут, я пришел к мысли, что бесполезно искать то, о чем понятия не имеешь.

"Бог с ней! Лучше реши, что будешь делать, Крылов? Спуститься вниз, в бар? Не хочу! Надоел этот круглосуточный праздник! Лучше посмотрю, что по местному ящику показывают, а потом завалюсь спать".

– Включи головизор. Канал местных новостей, – сказал я в пространство. – И закрой окно.

Яркими бликами на воде отражалось феерическое театрализованное шествие. Факелы, маски и ритмичная музыка, все это заполняло экран веселым шумом и яркими красками.

– Давай все каналы подряд. По пять минут на каждый. Когда остановить – скажу, – с этими словами, я уселся в кресло.

Следующий канал оказался спортивным. Шел показ тренировок в одной из школ боевого искусства, но не успел я войти во вкус, как на экране, на фоне мрачных каменных стен затрясся жрец, увешанный побрякушками и размахивающий раскрашенным жезлом. Сразу же мое внимание привлекла его маска, изображавшая какую-то жуткую морду.

"Ну и намордник у тебя, парень, – только успел подумать я, как жрец на экране завертелся, затем вскинул вверх руки. Широкие рукава опали и на его худых, жилистых руках забренчали, цепляясь друг за друга, различной формы, браслеты. Неожиданно в моей голове выплыл тот осколочек воспоминания, который я пытался весь день зацепить, шаря наугад, вслепую.

"Браслеты – конденсоры".

Наконец проявившая себя мысль тут же снова поставила меня в тупик.

"Что бы это значило?".

И я начал рассуждать: – Конденсоры. Что это за фигня?! Конденсатор… знаю что такое, а это…Японский городовой! А это не может быть следствием закачки информации… на "на-сосной" станции? А что! Что-то лишнее проскочило. Не для моего ума. Или не…".

Тут неожиданно раздался мелодичный голос гостиничного интеллекта: – К вам представитель полиции. Открыть?

– Полиции? – удивился я, подходя к двери. – Открывай.

На пороге действительно стояла фигура полицейского в мундире. Сердце резко ударило в грудную клетку. Чувство тревоги накрыло меня словно волной.

– Что случилось? – вырвалось у меня, помимо моей воли.

– Вам надо прибыть в центральное полицейское управление. Там организован штаб для проведения заключительной стадии операции "Земляне". Вас ждут для консультации. Вся ваша группа уже там, – четко отрапортовал полицейский.

Ничуть не удивленный тем, что "коллеги" уехали, не оставив для меня никакого сообще-ния, я сказал: – Надо так надо. Поехали.

Глава 7

За секунду гравитационный лифт пронизал насквозь все девятнадцать этажей. В фойе, не смотря на поздний час, было все также весело, шумно и многолюдно. Туристы и местные жители, в одиночку и веселыми компаниями, сновали туда – сюда, пили за стойками баров, разговаривали, весело смеялись. Не успели мы выйти, как я сразу направился в сторону ярко освещенной площадки, где стояло около дюжины летательных аппаратов, но полицейский остановил меня, показав в противоположную сторону.

– Почему туда? А впрочем, какая разница, – ответил я самому себе, отправившись вслед зашагавшему в темноту полицейскому.

В полицейском каре на месте пилота сидел еще один полицейский в форме. Мне показалось немного странным, что при нашем приближении тот не только не повернул к нам головы, а наоборот, отвернулся в противоположную сторону. Только я стал наклонять голову, чтобы сесть в салон, как что-то тяжелое обрушилось на меня. За мгновение до удара я почувствовал за своей спиной резкое движение и инстинктивно пригнул голову. Это не только спасло меня от серьезных травм, но я даже не потерял сознания. Удар лишь по касательной задел мою макушку, а вся основная сила обрушилась на левое плечо, но как бы то ни было, удар сбил меня с ног, бросив на землю.

– Как я его одним ударом завалил, а?! Как я террянина?! Раз – и он мордой в землю! – полицейского, ударившего меня, прямо пробирал словесный понос от волнения.

– Хватит болтать. Быстро загружаем его.

Так и не успев понять, что происходит, меня подхватили две пары рук, грубо зашвырнув в широко открытую дверь гравилета. Ударившись при падении травмированным плечом от пронзившей меня боли, я охнул и потерял сознание. Очнулся я снова от боли в тот момент, когда меня выволакивали из машины.