Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Кантор встал, и вслед за ним поднялся и весь Совет.

— Иди, брат, — сказал он, — и да хранит тебя Дорн, наслаждаясь каждой смертью врага от твоей руки.

— Пусть он хранит нас всех, — промолвил Ранпарре, отдал честь, приложив кулак к груди, и вышел через западные двери стратегиума.

Пока все стояли, Дриго Алвес промолвил:

— Мой лорд, раз я скоро отбуду в Новый Ринн, прошу разрешения тоже заняться приготовлениями.

Кантор встретился взглядом с капитаном, почти равным ему по росту.

— Ты можешь идти, Дриго, — ответил он. — Мы с тобой встретимся позднее. Еще многое нужно обсудить. Сейчас же тебе и правда лучше приступить к подготовке. Ты свободен.

Последовала еще одна церемония прощания. Спустя мгновение тяжелые шаги Дриго эхом наполнили зал, и Кантор обратился к оставшимся:

— Садитесь, братья.

Члены Совета были молчаливы и задумчивы. Даже Кортес, казалось, совершенно не хотел говорить, что для него было крайне необычно.

Наконец Торрес спросил:

— Как вы планируете распределить оставшихся?

— Большинство будет командовать своими ротами на стенах нашего дома в соответствии с протоколом защиты при осаде крепости, — ответил Кантор. — Я созову еще один Совет этим вечером, чтобы обсудить детали. Как только корабли орков выйдут из варпа, вы приведете своих людей в полную боевую готовность. Я верю, что брат Ранпарре остановит их. Он еще никогда не подводил Орден. Но хочу, чтобы вы все же были готовы. Ни один орк не должен ступить на священную землю нашего дома. Я посчитаю подобное чудовищным и невообразимым святотатством.

— Как и все мы, — отрывисто поддержал его Кальдим Ортис, капитан Седьмой роты, магистр врат. — Враг не должен даже увидеть Аркc Тираннус.

Кантор заметил огонь в глазах Ортиса при мысли о том, что зеленокожие могут вернуться на Мир Ринна. Переводя взгляд с одного лица на другое, он видел все ту же мрачную решимость, холодную несгибаемую волю, что составляла сущность каждого из них.

«Этот так называемый Архиподжигатель недооценивает нас, — подумал он. — И мы жестоко покараем его за самонадеянность».

— У каждого из вас есть задача по подготовке, — сказал Кантор. — В соответствии с ней проводите все тренировки. Если больше вопросов нет…

— Мой лорд, — промолвил Юстас Мендоса, — есть еще кое-что, прежде чем мы закроем это собрание.

Кантор повернулся к старшему библиарию:

— Говори, друг мой.

— Простите меня, братья, — продолжил Мендоса, — что отрываю от самого важного дела, но мы все же должны решить судьбу скаута Януса Кеннона.

Верховный капеллан Томаси мрачно кивнул:

Брат Кеннон пусть отчасти, но совершенно бесспорно виновен в тех тяжелых потерях, которые понеснаш Орден в Крюгерпорте. Хочет ли капитан Икарио сказать что-нибудь по этому поводу?

При входе в стратегиум, как того требовал закон Ордена, Томаси снял свой шлем в виде черепа. И теперь он угольно-черными глазами взирал на необычно притихшего капитана Десятой роты.

Измаил Икарио не мог себя заставить встретить взгляд верховного капеллана. Вместо этого он заговорил, обращаясь к столу, словно на его шее висел тяжелейший груз вины и стыда.

— Славные сыновья Дорна, в виновности брата Кеннона есть и немалая доля моей вины. Спеша отправить его в битву, чтобы испытать истинные границы его талантов, я пренебрег возражениями и озабоченностью моих сержантов. Это было не до конца продуманное решение, и теперь я искренне раскаиваюсь. Но если он будет наказан, я прошу и мне назначить кару за ошибку.

Алессио Кортес, фыркнув, покачал головой:

— Если молния ударит в дерево и начнется пожар, разве лес виноват в этом?

Изумленный Икарио поднял глаза:

— Брат, неужели теперь ты цитируешь Трега мне?

Кортес сдержал ухмылку, и Кантор увидел, что виноватый взгляд Икарио потеплел, но только на мгновение.

— Измаил, никто не винит тебя, — сказал магистр. — Да и как мы можем? Я, в свою очередь, тоже возлагал большие надежды на Януса Кеннона. Но талант ничто в сравнении с дисциплиной. Он не носит в уме заповеди Ордена. Воин, который не подчиняется приказам, не до конца слился с ментальными изменениями и не может называться космодесантником. Если кто и допустил здесь ошибку, так это лишь сам Кеннон. Разве не ты взял на задание и сержанта Мишину? И разве он не заслужил своей роте величайшую честь, рискуя жизнью, чтобы забрать тело капитана Драккена с поля боя?

Воистину так! — прогремел верховный капеллан Томаси, кинув взгляд на магистра. — Эзра Мишина — достойнейший брат.

Кантор едва ли мог пропустить выражение взгляда капеллана.

— Вот именно. Пришло время наградить его посвящением. Он присоединится к Третьей роте, первый из многих, кто со временем пополнит ее ряды. Надеюсь, это обрадует тебя, Измаил.

Кантор послал столь редкую для себя улыбку капитану Икарио и наконец увидел, как ответная улыбка разбивает суровость на лице капитана скаутов.

— Повелитель Адского Клинка, это огромная честь для меня и всей Десятой роты, — произнес Икарио. Но затем после паузы мрачно добавил: — И все же остается вопрос о судьбе Кеннона.

— Осознал ли он свою вину? — спросил Кортес.

— Недостаточно, должен сказать, — признался Икарио. — Несмотря ни на что, он настаивает на верности своего решения стрелять, когда вожак орков Маг-Кулл был в зоне видимости.

Слева от Кантора послышалось насмешливое хмыканье. Матео Моррелис, магистр клинков и капитан Восьмой роты, облокотился на хрустальную поверхность стола.

— Записи сенсориума, несомненно, доказывают его вину. Мы все их видели. Если Кеннон не может уважать приказы — не важно, в каких ситуациях, — он не может носить наши цвета и называться нашим братом.

Кантор уже собирался ответить, когда Кортес вдруг хлопнул рукой по столу, и все присутствующие резко повернулись в его сторону.

— Если бы он убил орка, — прорычал Алессио Мор-релису, — мы бы назвали его героем! — Он повернулся к Кантору. — Ты продвинешь в Третью роту Кеннона, а не Мишину.

— Это решение вряд ли может быть принято с учетом «если»! — рыкнул Кальдим Ортис. — Особенно учитывая, что он не убил того орка, брат.

Кортес свирепо воззрился на Ортиса.

Верховный капеллан, — промолвил Кантор, — у тебя есть что добавить, прежде чем я объявлю свое решение?

В голосе Томаси прозвучала искренняя печаль.

— Потеря капитана — всегда большая трагедия не только для Ордена, но и для всего человечества. Те, кто одарен талантом руководить, встречаются редко. Не подчинившись прямому приказу, брат Кеннон сыграл роковую роль в гибели одного из лучших воинов Ордена.

Ашор Драккен был настоящим героем, не раз награжденным за подвиги в течение двух столетий. Подобный инцидент уже был. Мы просмотрели архивы.

Капеллан указал на Юстаса Мендосу, который кивнул, так и не открывая глаз.

— Наказание за такую катастрофу, — продолжил Томаси, — должно быть самым суровым из всех доступных. Как бы ни было при этом больно, другого выбора нет.

Некоторые из капитанов склонили головы. Кантор сделал то же самое. Выпрямившись через несколько секунд, он сказал:

— Я принял решение. Суд окончен. Янус Кеннон будет низведен до состояния сервитора.

Алессио Кортес негромко, но затейливо выругался. Мендоса кивнул:

— Библиариум получит Кеннона, как только тот услышит приговор. — Повернувшись к капитану Икарио, он добавил: — Процесс лишения разума очень болезненный. Не буду лгать тебе, брат. Но он милосердно недолог. Это я могу тебе обещать.

Измаил Икарио не ответил. Он опустил выбритую голову на руки, локтями опираясь на хрустальную поверхность стола.

Магистр кузницы Адон вставил замечание монотонным машинным голосом:

— Врожденные таланты Кеннона все еще могут быть использованы. Они не должны быть утрачены. Как боевой сервитор, он прослужит Ордену тысячу лет и к выводу из эксплуатации, возможно, сотрет пятно со своейчести.

— Будет смыта эта вина или нет — решать одному лишь Императору, — отметил Томаси.

— Измаил, — сказал Кантор, — приведи брата Кеннона в либрариум завтра на рассвете. Сделай это тихо, пока остальные твои воины будут проводить утренние ритуалы. Сообщите им уже тогда, когда все закончится. Я хочу, чтобы с этим делом было покончено как можно скорее. Оно не должно бросить тень на траурную службу в честь погибших.

— На рассвете, — тихо повторил Икарио. — Я прослежу за этим, лорд.

На мгновение над хрустальным столом вновь воцарилась тишина. Затем Кантор встал и официально закончил заседание, распуская членов Совета. И подумал, что совсем скоро они снова вернутся сюда.