Твоё наказание - Лариса Акулова

и сразу же защелкивает замок. Только после этого хоть немного, но расслабляется, и пытается привести дыхание в норму. Подходит к зеркалу и ужасается: в нем отражается не симпатичная девушка, а настоящая жертва избиения. Особенно выделяется конечно же след укуса — четкий отпечаток зубов, из которого идет кровь. Пусть и не льется ручьем, но её оказалось достаточно, чтобы испачкать и декольте, и грудь, и одеяло. Нелли скидывает покрывало на пол, понимая, что оно ей больше ничем не поможет, оставаясь обнаженной. Включает воду, смачивает под струей полотенце, которое затем прикладывает к ране. Шипит от боли, но продолжает обтираться. Когда крови не остаётся, достаёт из аптечки за зеркалом перекись — лучше обработать от микробов грязного рта Рената. После заклеивает водонепроницаемым пластырем и облегченно вздыхает. Хочется ещё и в душ сходить, чтобы смыть с себя чужие прикосновения, но сил на это уже нет — слишком много потрясений для одного дня.

Возвращаться в комнату Нелли тоже не хочется. Спать в одной постели с ублюдком? Да лучше на коврике, как собаке, чем униженно ползти под чужой бок. В итоге ей везет. Когда выходит из ванной, Рената в комнате нет, поэтому она надевает недавно купленную флисовую пижаму, теплые носочки и тапочки с помпонами, и в таком виде, озираясь, выбирается из спальни. Крадется по коридору, словно за ней следит десяток шпионов (по сути, так и есть — камеры видеослежения на каждом углу), добирается до третьего этажа, чердачного, где, по наблюдениям девушки, редко кто-то бывает. А вот она однажды наткнулась на чудесную крошечную комнатку с кроватью и окном почти во всю стену. Только там смогла почувствовать себя в безопасности, как это необходимо сейчас.

В постели, немного пахнущей пылью, тепло и приятно. Тяжелое одеяло будто укрывает объятиями. У этом месте Нелли хорошо, спокойно, будто с мамой, которая в детстве перед сном читала ей сказки, а затем засыпала, убаюкивая колыбельной. Девушка и сама не замечает, как засыпает.

* * *

— Соколов, я был о тебе совсем другого мнения, когда согласился помочь с бизнесом. Ты произвел на меня впечатление человека подкованного в финансовых вопросах и серьёзного. И что я вижу теперь?

Ренат думает, что это, видимо, действие кармы, раз Башаров решил с ним пообщаться так неожиданно, что застал врасплох. Позвонил ранним утром в понедельник, как раз в тот момент, когда у нормального человека голова пухнет от задач предстоящей недели, и потребовал (не попросил) встречу. И, как только Ренат увидел этого пожилого мужчину в ресторане за столиком, сразу понял, что тот собирается иметь ему мозги всеми возможными способами. Даже сесть не предлагает, сразу говорит, как им недоволен. В первый момент Соколов не понимает, неужели Нелли нашла способ нажаловаться отцу на обращение? Но, нет, тот ни сном ни духом, да и вообще, судя по всему, дочь ему даже не интересна, ни единого вопроса не задаёт. Зато ругает за то, что продажи у Рената просели, когда тот не уследил.

Именно в тот момент мужчина понимает, что его план по быстрому обогащению пошел крахом.

Глава 16

Выслушивать чужие упреки Ренат никогда не любил. Слишком много старался, чтобы стать независимым, вот и злится каждый раз, когда кто-то считает себя выше него. Да, он готов признать, что Башаров достоин уважения, но точно не имеет права указывать ему, как именно вести бизнес. «И вообще, откуда ему известно о моих махинациях?!», — Соколов недоумевает, пытаясь понять, расслабился ли сам или же в конторе завелась крыса, заложившая его другу-врагу. Если грызун таки есть, то от него положено избавиться, пока тот не изгрыз всё, что «плохо» лежит.

Башаров же тем временем продолжает говорить, уставившись прямо на своего собеседника, чем изрядно его нервирует:

— Ты утверждал, что всё будет чисто, а теперь я узнаю, что против тебя ведётся несколько уголовных дел. Предлагаешь вместе в грязи мараться, словно свиньи в хлеву? — такая перспектива явно не по душе старшему мужчине. Он привык все свои дела обставлять так, чтобы никто не мог прикопаться. Теперь же щенок Соколов вдруг возомнил себя великим бизнесменом, наворотил проблемы, а разбираться придётся всем вместе, и Ахмаду даже больше, потому что он как бы старше и более могущественный в их странной компании. — Что мне делать, если с обысками придут, мы же вроде как теперь родственники?

Ренат едва воздерживается от того, что бы усмехнуться. Это было бы неуместно в данной ситуации. Но мысленно он всё также продолжает поносить своего тестя, ведь тот волнуется о каких-то странных, едва ли возможных, мелочах, которые по сути его заботить никак не должны, ну подумаешь, репутацию немного подпортит, это не смертельно, а вот то, что он наконец заговорил про родственные связи может довести до ухохату, ведь про дочку так и не упомянул.

— И чего ты теперь от меня ждёшь, каких действий? — Интересуются, заранее прикидывая все возможные варианты, но, как назло, ничего не приходит в голову, там лишь ветер свистит, как в степи. — И если уж взялся предъявлять мне требования, так и я выскажу свое недовольство — девку ты мне подсунул порченную, детей у нас с ней так и не предвидится, хотя я над ними стараюсь каждый день, по нескольку раз.

— Так, может, это у тебя проблема? Моя жена спокойно родила девочку, пусть и не дождался наследника, но дочь получил. — Башаров явно не хочет слышать о собственной несостоятельности, как мужчине, такой вот он человек. Резкий, непререкаемый, бескомпромиссный. — Поэтому даже не пытайся перевести тему и выставить меня виноватым, все равно не получится.

В итоге так и случается. Из кафе, ровно через два часа, Ренат выходит чертовски злым, если бы он мог поджигать взглядом всё, что видит, город бы уже полыхал от его ненависти. «Нерон доморощенный, как же!», — фантазии у мужчины иногда выходят из-под контроля, он сам это замечает и насмехается над собой. Но сейчас совсем не до этого. Злость требует выхода, и единственной целью Соколов конечно же видит Нелли. Едва оказывается дома, сразу же находит её на первом этаже, отрывает, как ему показалось, от готовки, и так, не выпуская чужой руки, тащит наверх. В ближайшей же спальне, не обращая внимания, что она не их, бросает девушку на постель, и, начиная стягивать с себя одежду, приказывает ей:

— Раздевайся!

Сказать, что та ошеломлена, значит не сказать ничего. Она, мирно обедавшая, даже в хорошем настроении по причине отсутствия мужа,