Сыщик - Роман Буревой

Выждав немного, трибун велел вытащить себя наружу. Огляделся, поводил из стороны в сторону приборчиком.

– Можем уходить. К утру нам нужно добраться до челнока. Идти придется всю ночь.

– Идти и нести тебя, – уточнил Марк.

– Понесешь, – кратко отозвался трибун. Опять его приказ прозвучал в мозгу.

Люс был совсем плох; несмотря на повторную инъекцию, он почти не разговаривал и двигался как сомнамбула.

Из норы Марку его пришлось вытаскивать, как раненого трибуна, – на себе. Селена Секунда уже обошла полнеба. Скалы и песок вокруг сияли серебром. Где-то совсем недалеко, за грядой песчаника раздавалось громкое уханье. Марк не знал, что за зверь так кричит, и невольно ежился.

Флакк уже мог двигаться, опираясь на корявый сук вместо трости. Трибун снял с запястья управляющий браслет барона Фейра, положил на камень.

– Помоги мне отойти на десяток шагов, – приказал он Марку. – И достань из багажа бластер.

Раб все исполнил. Флакк вынул бластер из кобуры. Прицелился. Блеснул луч, и браслет развалился на части.

– Теперь тебе никто больше не сможет приказывать, – сказал трибун, протягивая Марку кобуру с оружием. – Повесь себе на пояс. Неизвестно, с кем придется встретиться.

Ношу распределили, как прежде: Марк должен был нести раненого трибуна, Люс – мешок с припасами, оружием, запасными батареями и инструментами. Мешок, впрочем, сделался немного легче: перед тем как отправиться в путь, они перекусили хлебом из маисоли, белковыми таблетками и вином. У трибуна имелась при себе небольшая бутыль. Все выпили из нее по паре глотков. Марк никогда прежде не пил настоящего виноградного вина и чуть-чуть захмелел даже. Правда, на кухне, случалось, рабы допивали из бокалов шампанское, бургундское… кому-то и глоток коньяка доставался… Но Марк никогда не пробовал опивки за господами. Гордость мешала. Гордость… Никому он об этом не говорил. Его бы подняли на смех. Гордость! Какая у раба может быть гордость?!

– Фалернское вино великолепно, – объявил трибун. – Лучше, чем на Старой Земле.

– А если бы я был ранен? Ты бы бросил меня? – спросил Марк. – Или так же тащил на себе?

– Никто не слышал, чтобы патриций Лация бросил раненого друга и ушел. И никто не слышал, чтобы космические легионеры наплевали на своего товарища.

– Разве я твой друг?

– Ты можешь им стать.

Марк вспомнил тестирование ошейника и закусил губу. Не слишком удачное начало дружбы. Но с другой стороны… Он поглядел на изуродованный браслет. Приказов больше не будет!

М-да… Ведь теперь бывший раб может бросить раненого и уйти: Флакк над ним больше не властен. Рабский ошейник по-прежнему есть, а господин исчез. Юноша покосился на трибуна. Тот улыбался. Марк был почти уверен, что трибун думает о том же самом.

«Я отношусь к своим рабам как строгий отец, – вспомнились наставления барона Фейра, которые чип по утрам транслировал в мозг рабов. – И требую послушания. Беспрекословного выполнения приказаний…»

Чтоб тебе дожить до Ватерлоо, хозяин!

– Ладно, пора двигаться. Седлай своего скакуна, трибун. – Марк поднял блок платформы, выпрямился и застыл.

Перед ним всего в десятке футов, на скале сидел, подобравшись, песчаный тигр. Зверь походил на статую, отлитую из серебра, но горящие желтые лаза его выдавали, да еще подрагивал ядовитый коготь на кончике хвоста, да летучий воротник начал приподниматься – это означало, что тигр вот-вот прыгнет. Марк не мог пошевелиться. Он даже позабыл, что у него на поясе висит оружие.

– Вправо! – услышал Марк возглас трибуна.

Марк прыгнул, будто не на песок падал, а нырял в воду. Он еще не успел удариться локтями и боком об острые камни, как увидел, что зверь взвился в прыжке, и одновременно в воздухе блеснули серебристые иглы.

Зверь издал не рев, и даже не крик, а какой-то всхлип, тяжкий выдох всей грудью. Когда Марк поднялся, песчаный тигр лежал на песке, вытянувшись, и огромные его лапы, увенчанные острыми черными когтями, беспорядочно раскинулись. Задние, впрочем, еще дергались, как и ядовитый шип на хвосте. Воротник, помогающий тигру совершать его невероятные прыжки, по-прежнему топорщился. Марк подошел. Один глаз тигра сделался лимонным и остекленел, второго не было вовсе – две из десятка игл угодили в правую глазницу.

– Великолепная тварь… – заметил Флакк.

– Ты спас мне жизнь… – Марк запнулся, не зная, какими словами раб должен благодарить патриция с планеты Лаций. Но трибун, казалось, не заметил его растерянности.

– Ну так запомни, чем ты мне обязан, когда станешь Марком Валерием Корвином.

– Да, я запомню, я на всю жизнь запомню… – Марк запнулся. – Что ты сказал? Марк… Валерий Корвин? То есть…

– Я же говорил тебе: мы в дальнем родстве. Ты – Валерий Корвин, я – Валерий Флакк.

– Выходит, я – патриций?

– Можешь им стать. Если сенат восстановит твои права.

– Рабу, который ничего не знает, можно рассказывать всякие байки, – скривил губы Марк и тут… в памяти всплыл вчерашний разговор с Люсом.

«Список патрицианских родов Лация…»

– Люс, где твоя книга?

– Что?

– Книга!

Кажется, в первый раз за последнее время Люс оживился. Он принялся рыться в карманах, и рылся минут пять, пока, наконец, не протянул футляр Марку.

– Я ее переложил… Туда… вот… – промямлил с извинительной улыбкой.

Марк включил листок пентаценовой книги. Батарейка еще работала. Хотя экран то и дело подозрительно мигал. Ага, вот и список…

«Корнелий Сципион, Валерий Корвин, Валерий Флакк…»

Выходило, что трибун не лгал.

Но какое отношение Марк имеет к роду Валериев? И почему Флакк сказал «Можешь стать»? Разве такое возможно?

– Ты внук сенатора Марка Валерия Корвина, – пояснил трибун. – Говорю тебе сейчас… потому что могу ведь и не вернуться домой. Теперь… – он облизнул пересохшие губы, – слушай внимательно. Твой отец погиб еще до того, как ты появился на свет. А тебя дед сразу после рождения спрятал на Вер-ри-а…

– Что значит – спрятал? – переспросил Марк.

– Тебя хотели прикончить, парень. Потому что ты слишком много знаешь…

– Я знаю? – Марк решил, что у трибуна из-за потери крови и сильнодействующих лекарств начался бред. – Что я могу знать?

– Не перебивай меня. Слушай. Запоминай… Хотя сомневаюсь… что ты можешь хоть что-то важное запомнить в этом дурацком ошейнике. Так вот: если я не дотяну, возьми мой браслет… Он приведет тебя к челноку. Я перепрограммировал браслет так, что ты сможешь забраться внутрь вместе с Люсом. Ясно? В моем рюкзаке управляющий обруч челнока. Та прозрачная полоска. Он управляется биотоками мозга. Искин напрямую выполняет команды… Запомнил?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});