Гадкие, лживые фейри (ЛП) - Блэкберри Сабрина

Что ж, об этом уже поздно сожалеть.

— Нет, нет, я в порядке. О, смотри, у них есть лазанья. Это как раз по моей части.

Алан принял мой ответ и перешёл к своему собственному меню.

Сдержав вздох облегчения, я оглядела зал. Насколько я могла судить, наш официант был единственным фейри. Я скользнула рукой в сумку, и пальцами коснулась трубы. Я до сих пор не вынула её из сумки, и теперь была рада, что не сделала этого. Не то, чтобы я думала, что у меня хватит духу что-то с этим сделать, но мне стало легче, когда она было рядом.

Официант вернулся через минуту со стаканом янтарной жидкости для Алана, принял наши заказы и быстро ретировался. Я подавила желание продолжать оглядываться по сторонам и вместо этого повернулась к Алану.

— Милое местечко, — сказал он. — Я удивлён, что они взяли Рона, но, думаю, он хорошо убирает.

Я взглянула на его двоюродного брата.

— Судя по его виду, ему весело.

— Да, но я всё равно буду шутки шутить с ним. Семейные обязательства, знаешь ли. Это лучше, чем йога?

Как раз в этот момент подошла девушка и поставила корзинку с чесночными хлебными палочками, прежде чем перейти к следующему столу, и моё лицо просияло.

— О да, чесночный хлеб выигрывает в любой день, — я откусила кусочек; это было потрясающе. — Ладно, теперь я официально рада, что пропустила йогу.

Мы завязали непринужденную беседу. Алан учился в колледже, работая на автомойке неполный рабочий день. Он рассказал о некоторых своих занятиях, своём двоюродном брате, моём древнем фургоне, мастерской механиков его семьи, недавнем круизе его бабушки и других мелочах, которые помогли мне забыть о том, что со мной происходило. Пока не принесли нашу еду.

— Вот и мы, ребята, — фейри вышел с нашими тарелками и поставил их перед нами. — Могу я предложить вам что-нибудь ещё? Я могу выписать билет на тыквенный пирог со специями. Он будет готов для вас как раз, когда вы закончите с основным блюдом. Ведь мы же должны воспользоваться последними осенними деньками.

— Нет, мне всего достаточно.

Я прищурилась, глядя на него, пытаясь решить, замышляет ли он что-то или озорство было просто в его взгляде.

— Очень хорошо, — он улыбнулся мне, показав все свои слишком многочисленные острые зубы. — Наслаждайтесь.

Глядя, как он уходит, я всё ещё не могла избавиться от странного чувства, которое он вызывал у меня. Алан был рад начать поглощать пищу прямо сейчас, но я сначала немного подумала о своей еде. Быстро осмотрев свою тарелку и не обнаружив ничего лишнего, я приступила к еде. Мы с Аланом продолжили лёгкий разговор с небольшими перерывами, пока ели. Мы почти закончили, когда официант вернулся снова.

— Всё в порядке, ребята? — он вальсирующе подошёл и поставил перед нами две дымящиеся кружки. — Яблочный сидр за счёт заведения. Благодарность в честь торжественного открытия.

— Спасибо.

Алан взял свой напиток и собирался выпить. Я метнула взгляд к фейри; его самодовольная ухмылка вызвала тревогу в моём сознании.

Не благодарите фейри.

Моё внимание переключилось на кружки на столе. Ещё один пункт вне меню, и от этого я сморщила нос.

— Подожди!

Я встала, ударившись при этом о стол. Я ахнула, когда Алан сделал глоток. Его глаза встретились с моими — он мог видеть мою панику.

Официант с ухмылкой попятился. Алан поблагодарил его, но что насчёт поедания их пищи? Была ли это еда фейри? Как можно определить?

— Что это было?

Взгляд Алана метнулся от меня к официанту и к кружке.

— Это, эм…

Я села, моё лицо покраснело от смущения.

— Мне он показался горячим. Я не хотела, чтобы ты обжёгся.

Алан повернулся к официанту, но тот уже направлялся на кухню. Я не притронулась к сидру, пока Алан допивал свой. Не зная, что сказать, я решила, что он уже сделал глоток, и что бы из этого ни вышло, это произойдёт независимо от того, что я сделаю в этот момент.

Мы больше не видели нашего официанта, один из других официантов принёс нам счёт. Двоюродный брат Алана подошёл и немного поговорил с нами, как только всё стихло. Большинство столиков сейчас пустовали, а персонал был занят уборкой или разговаривал у бара.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вся ночь, начавшаяся на такой хорошей ноте, теперь была испорчена теми неприятными чувствами, которые я испытывала к фейри. Но Алан не заметил, что я заставляю себя улыбаться, или, по крайней мере, сделал вид, что не заметил, пока мы прощались.

Алан убедился, что я добралась до своего фургона, а затем сел в свой пикап и завёл двигатель. Заведя фургон, я откинулась на спинку сиденья и стала ждать, пока он прогреется, как вдруг увидела свежий листок бумаги на своём пассажирском сиденье.

Сев ровнее, я оглядела парковку. Для чего, я не знала — просто мне было неприятно, что в моём фургоне осталось что-то, чего я определенно не оставляла там. Осторожно протянув руку, я подняла листок и прочитала небрежные каракули чёрных чернил на нём.

«Не доверяй им.

— К»

ГЛАВА 14

ТЕЯ

Мы с Хизер запланировали, что я проведу с ней ночь перед солнцестоянием — после того, как я вернусь из ресторана. Я позаимствовала зажигалку у курильщика возле моего дома и сожгла записку, которую нашла на ветровом стекле — я не хотела, чтобы она была при мне, и уж тем более не хотела, чтобы кто-нибудь из фейри нашел её. Я не подозревала Хизер — я знала её слишком долго, чтобы усомниться в ней. Но это не остановило нервирующий озноб, поселившийся в глубине моего сознания, пока я ехала к квартире Хизер.

Хизер подготовила фильмы, пиццу, попкорн и потрясающий фотоальбом, в котором было всё — от её семейной фермы из 1940-х годов до фотографий кафе на протяжении веков, Хизер в ретро-стиле соответствовала им. Она была так взволнована возможностью провести больше времени вместе, что не заметила, как мой желудок постоянно скручивался в узел от загадочной записки. Мы засиделись допоздна, и я вырубилась на диване где-то около трёх ночи. Хизер набросила на меня одеяло и легла в постель. Всю ночь я то проваливалась в глубокий сон, то просыпалась, и мне снились странные сны, которые я не смогла вспомнить после пробуждения. У меня не было никаких сомнений, что они касались предстоящей вечеринки, единственной части которой я с нетерпением ждала, это наконец-то увидеть Кэндис и убедиться, что с ней всё в порядке.

На следующее утро мы встали около десяти, и официально начался мой последний день в качестве человека.

Пока Хизер готовила нам яичницу, я сообщила на работу, что заболела.

Я также отправила Алану сообщение, чтобы убедиться, что он чувствует себя хорошо. Что бы ни сделал тот фейри, если он вообще что-то делал, я не хотела, чтобы Алан оказался вовлечён. К счастью, с ним всё было в порядке, так как он ответил мне: «Я отлично провёл время, спасибо, что пришла», и я смогла сосредоточиться на своей яичнице без того, чтобы Хизер подталкивала меня к тому, о чём я беспокоилась. Мы всё ещё ели, когда внимание Хизер переключилось на дверь. Она уже встала и направлялась к ней, когда кто-то постучал.

— Фейский слух.

Она постучала себя по уху и открыла дверь паре фейри, которые вкатили вешалку с одеждой.

— Вы можете просто оставить это у окна, — указала Хизер.

— Эй, Хизер, а как насчёт этого?

Миниатюрная женщина фейри вошла в дверь, неся огромную стопку обувных коробок.

— Они все поместятся на стойке?

— Что всё это значит? — спросила я.

— Подарки от Лор… от Зимнего Двора.

Хизер посмотрела на меня, затем повернулась к ближайшей полке с тканями.

— Лорд Зимнего Двора отвечает за сегодняшнюю вечеринку. Он хотел убедиться, что подменышам есть что надеть.

— О… мило с его стороны, — пробормотала я, не совсем уверенная, что ещё думать.

Подменыши. Хизер давала мне всю информацию, которая мне была нужна, в то время как Кэндис в другом конце Сиэтла, по всей видимости, получала ту же информацию от другого фейри, более знакомого ей. Я беспокоилась о ней; конечно, я бы волновалась в этой ситуации. Не то, чтобы я не поверила Хизер, когда она сказала, что с Кэнди всё в порядке, но я не смирюсь с этим, пока не увижу её своими глазами.