Коршун и горлица - Джейн Фэвэр

Но это ощущение она испытывала уже не раз с тех пор, когда Абул привез ее сюда. Сарита осознала, что ее напарник встает. Она робко позволила себе осмотреть его тело. Это было с ее стороны ошибкой: соски ее набухли, и кожу закололо от возбуждения. Она прикрыла глаза, но перед этим успела заметить, что тело Абула не выказывало никаких следов возбуждения. Было ли это связано с действием бань, или он перестал считать ее тело желанным?

Его голос ворвался в мир, который она пыталась создать в своем воображении.

- Пойдем, - сказал он, - пора переходить.

Она открыла глаза и обнаружила, что смотрит в его улыбающееся лицо.

- Переходить куда?

- В другую ванну.

- А разве одной недостаточно? - она вылезла из воды в то время, как Абул плюхнулся во вторую ванну. При этом он издал крик и, пробыв там всего секунду выскочил, стуча зубами. К нему подошла Заида и начала энергично растирать его кожу мохнатым полотенцем.

Сарита, озадаченная, сунула ногу в воду.

- Она холоднее, чем в горном озере!

- Конечно, - рассмеялся Абул, - это для того, чтобы разогнать кровь.

- Мою кровь не нужно разгонять, - твердо заявила Сарита. - Мне нравится другая ванна.

- О, ну не трусь, - Абул, все еще смеясь, подошел к Сарите. Она попятилась от него.

- Давай, - надо только окунуться в нее, зато, когда вылезешь, почувствуешь себя превосходно.

Она покачала головой.

- Нет, мне довольно и одной - о нет, Абул, не надо! - она завизжала, когда он прижал ее к своему холодному телу, - нет, нет, не надо меня туда бросать!

- Ну, конечно же, я не буду тебя бросать. - Он тем не менее не отпускал ее, подобное насилие несовместимо с гармонией этого места. Они были уже у самого края ванны. - Однако же, ты, я думаю, понимаешь, что заставляешь меня во второй раз погрузиться в нее. - И они оба плюхнулись в ледяную воду. Сарита даже не смогла завопить от холода, а только прильнула к Абулу, который выбрался из воды и стал энергично отряхиваться как мокрый пес.

Она стояла и дрожала, сгорбившись, а глаза ее от шока сверкали.

- Не напрягайся, Сарита, расслабь тело.

Но она только посмотрела на него отсутствующим взором, после чего он взял у Лейлы полотенце и начал энергично растирать Сариту. Ощущение холода сменилось для нее ощущением тепла и она почувствовала себя как бы заново рожденной.

- Вот так-то лучше, - сказал Абул, - ну что, попробуй, скажи, что это не стоило того.

- Это было жестоко, - заявила Сарита, а вовсе не гармонично.

- Это из-за того, что ты противилась своим чувствам.

- А вы и вправду серьезно воспринимаете эти купания, - удивленно сказала она.

- Ты что, только сейчас это осознала? - Абул покачал головой. - Я думал, что сразу дал тебе это понять.

- Да, но все же я не понимала. Это выше моего понимания, - она пожала плечами. - Люди из моего племени не делают ничего ради самих себя... или.., или для того, чтобы создать гармонию внутри своего тела и разума.

- Наша цивилизация очень древняя, - сказал Абул, - и мы научились многому из того, что твой мир еще не знает.

- Возможно, у нас просто другие ценности, - рискнула сказать Сарита. Отчего-то ее покоробил этот безоговорочный критицизм.

Абул покачал головой, на губах появилась презрительная улыбка.

- Мы бы их так не назвали.

- Да, мы не думаем, что мужчине позволительно иметь столько жен, сколько он пожелает, - фыркнула она. - Мы считаем, что мужчина должен быть верен одной женщине и что она должна быть верна ему. Это для нас ценность.

Нисколько не смутившись, Абул расхохотался.

- Это не ценность. Это просто отрицание бесконечного разнообразия возможных между мужчиной и женщиной отношений. Разнообразие не исключает верности и обязательств.

Сарита вспыхнула:

- Ну раз мы покончили с купанием, я бы хотела вернуться в башню.

- О, но купание еще не кончено. Наоборот, мы только начали. - Он взял ее лицо в свои руки:

- Я сказал, что никакой дисгармонии не должно быть - разве ты забыла?

- Но я не критиковала ваш народ так, как вы - мой.

- Это не было критикой, я просто говорил о том, как все обстоит на самом деле.

Он взял ее за плечи. Она стояла так близко от него, что, если бы вздохнула глубже, то грудь ее коснулась бы его груди.

- Давай установим перемирие, - тихо сказал он. - Я больше не буду делать никаких сравнений.

- И бросать меня в холодную воду тоже не будешь? - голос ее был хрипловатым.

Абул покачал головой.

- Пойдем со мной.

Она пошла за ним и вскоре оказалась в маленькой комнате, где жар обжег ей легкие.

- Что это? - Заида положила на мраморные плиты свежие полотенца, а Лейла подложила дров в очаг, находящийся в углу. Потом обе женщины ушли.

- Здесь мы купаемся в паре, - сказал Абул, растянувшись на покрытой полотенцем скамье, - ляг и лежи неподвижно.

Сарита сделала, как он сказал. Ей было трудно дышать, она совсем изошла потом.

- Это должно быть приятным? - спросила она своего учителя.

- Это так и есть, если не разговариваешь и не шевелишься.

- Но я не могу нормально дышать.

Он вздохнул и поднял маленький колокольчик.

- Тогда иди с Лейлой.

- А вы не идете? - Она медленно села.

- Я привык к этой процедуре и гораздо более вынослив. Лейла приведет тебя назад, если ты захочешь, после того как охладит тебя.

Сарита и представить себе не могла, что когда-нибудь может захотеть вернуться в этот ад. Она пошла следом за Лейлой и когда, на этот раз служительница окатила ее ледяной водой, та показалась ей удивительно приятной. Лейла терла Сариту шершавыми варежками, а она поворачивалась под струей воды и мурлыкала от удовольствия.

За этим занятием ее и застал, вышедший из парной Абул. Она так напоминала в высшей степени довольную кошку, что он еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

- Со временем ты привыкнешь к жаре, - заметил он.

Сарита чуть было не сказала ему, что у нее не будет возможности привыкнуть к ней, но вовремя вспомнила, что должна производить впечатление человека, согласного с его эдиктом и более не планирующего отъезд.

Лейла, промокнувшая избыток влаги с ее кожи, приглашающе указала на дверь, ведущую в другую залу. Сарита последовала за ней, и, войдя в нее, издала крик радостного изумления.

Помещение наполнила приятная лютневая музыка, в которую вклинивался чистый голос флейты. Сначала Сарита не могла понять, откуда она исходит. В центре находилось четыре мраморных колонны, стены были выложены раскрашенными ляпис-лазурью изразцами. Лейла указала ей на мягкий диван, но Сарита заколебалась, все еще ища источник музыки.

- Что это за место? - шепотом спросила она.

- Зала отдыха, - ответил Абул. Голос его был тихим, но это был не шепот.

- Откуда льется музыка?

- С галереи. Музыканты там, наверху.

Он показал наверх, и Сарита увидела четыре галереи верхнего этажа.

Так там были люди.., мужчины, а она стоит здесь совершенно голая. Она закрыла грудь руками.

- В этом нет нужды. Они слепые. Женщины из гарема часто ходят в бани, и ни один мужчина, кроме меня, не должен их видеть, но это не является причиной, по которой их надо лишать музыки.

Сарита в ужасе посмотрела на Абула.

Минуту он выглядел озадаченным, но лотом усмехнулся.

- Глупости, - сказал он, - я не говорил, что их ослепили. Они слепые, потому что уродились такими.

Сарита закусила губу, чувствуя себя виноватой.

На какое-то мгновенье она подумала, что эти люди способны на такое варварство. Она не понимала их, и в своем невежественном высокомерии пришла к этому пугающему выводу.

- Извини, - прошептала она, глядя в пол, - не знаю, почему мне вдруг такое пришло в голову.

- Ничего, ты еще научишься понимать нас.

Конечно, мы кажемся тебе странными.

- Но я ведь не кажусь странной тебе, - она знала, что это правда, ведь мой народ не кажется тебе странным.

- Нет, не кажется, - согласился он, - но я много путешествовал и занимался тоже многим. Я знаю много такого, чего ты не знаешь.

Он улыбнулся ей. Она выглядела такой унылой, эйфория, которая владела ею еще минуту назад, теперь улетучилась.

- Дорогая, но я совсем не хотел, чтобы ты так расстраивалась. Я чувствую, что ты звенишь, как натянутая струна. Дай Лейле расслабить тебя.

Он легонько подтолкнул ее к кушетке.

- Мы поговорим об этом в другой обстановке.

Сарита не нашла в себе сил для ответа и послушно легла. Абул лег неподалеку на такую же кушетку. Лейла подержала слегка потряхивая, маленькую кастрюльку над свечой. Воздух наполнился изысканным ароматом. Сарита расслабилась и вместе с мышечной свободой к ней пришло и забвение своего смущения. Лейла размазала содержимое кастрюльки по ладоням и начала втирать теплое и душистое масло в Саритин позвоночник. Глаза ее закрылись сами собой. Может быть, в этих банных ритуалах и есть что-то, - подумала она, - может быть, она сможет привыкнуть к ним...

- Аллах! - воскликнула Лейла в ужасе, дойдя до ступней Сариты.