Выйти замуж за немецкого рыцаря - Марина Белова

Пришлось ей объяснить, что позавчера я так обрадовалась, встретив мужа, что забыла забрать из каюты свой чемодан.

– Удачи тебе, – пожелала мне Ирина. – Вот адрес мамы. Лиза и Кирилл живут этажом ниже.

Глава 11

Выйдя из здания аэропорта, я взяла такси и, сунув таксисту бумажку с адресом, сразу поехала к Лизе и Кириллу. Ехать пришлось долго, район, в котором обитали приятели Ирины, относился к спальным, то есть находился на окраине.

Всю дорогу я думала над тем, как построить разговор. Так ни к чему дельному и не пришла.

«Приеду на место – разберусь, – в конце концов решила я. – Не первый год живу на этом свете. Пообщаюсь с ними, прочувствую их настроение и пойму, имеют ли они отношение к ограблению или не имеют. Главное, выяснить, есть у них алиби или нет. А еще спрошу о Тамаре Леонидовне».

Да-да, Тамара Леонидовна, сойдя с судна – если она все-таки была жива, – могла вернуться не в Дюссельдорф, а к себе домой, в Мюнхен. Мало ли что у нее в тот момент было на уме. С человеком в возрасте всякое могло произойти, вплоть до потери памяти. Могло такое случится, что она забыла, как гостила у дочери? Могло! Или в последний вечер она обиделась на Бориса и Антона и, никому не сказав, уехала домой. И такое возможно! Так что вариантов много, и каждый надо проверять.

Таксист подвез меня к самому дому, скромной пятиэтажке, построенной лет этак тридцать назад, а то и больше. Почему-то раньше я думала, что в европейских городах, чьи истории исчисляются не одним столетием, нет места типовым постройкам. Старинные здания, замки, роскошные виллы – вот где должны жить французы, австрийцы, немцы. Я ошибалась. В Европе полно спальных районов, составленных из типовых пяти– и девятиэтажек.

Я еще раз сунула таксисту под нос бумажку с адресом.

– Мы приехали туда?

– Я-я, – подтвердил он, догадавшись, о чем я его спросила.

– Данке шон, – поблагодарив и заплатив по счетчику, я выпорхнула из машины.

Сначала мне захотелось найти квартиру Тамары Леонидовны. На всякий случай я позвонила в звонок и немного постояла на площадке, прислушиваясь, не ходит ли кто за ее дверью. Полная тишина не дала мне повода сомневаться – в квартире никого нет.

Я спустилась вниз и позвонила к Лизе и Кириллу. На двери рядом с кнопкой звонка висела маленькая табличка с фамилией – Куприяновы.

Дверь распахнулась без обычного «Кто там?». На пороге стояла Лиза. Наверное, она кого-то ждала – уж слишком быстро дверь открыла. Увидев меня, она удивленно округлила глаза. Видимо, мой визит стал для нее полной неожиданностью.

Недоумевая, она только и смогла вымолвить:

– А…

– Здравствуйте, Лиза. Мы с вами встречались в доме Густава Шульца, – на всякий случай напомнила я.

– Да-да, я вас помню, вы дружите с Густавом, – признала она меня, но впускать в свой дом пока не торопилась.

– Я вообще-то в Мюнхене по делам. Мне ваш адрес дала Ирина.

– Ирина? Ирочка? Дала мой адрес? Что же мы стоим на лестничной площадке? Проходите, пожалуйста, – опомнилась она, вспомнив о традиционно русском гостеприимстве.

«Слава богу, догадалась впустить человека в дом», – без злости подумала я и дружелюбно улыбнулась.

Квартирка Лизы и Кирилла выглядела очень скромно. Мебель недорогая. Ничего лишнего. По русской традиции Лиза потащила меня на кухню пить чай. Пока я глазела по сторонам, Лиза гремела чашками, заваривала чай и спрашивала:

– Значит, в Мюнхен вы по делу?

– Да.

– Жить где будете? У нас с Кириллом?

В ее вопросе я расслышала боязливые нотки.

«Она, верно, подумала, что я нашла их, чтобы переночевать, а то и поселиться надолго», – усмехнулась я догадке.

Пришлось Лизу успокоить:

– Ну что вы, нет! Я сегодня же вылетаю обратно. Просто Ирина просила к вам зайти, поинтересоваться, что с Кириллом. Кстати, где он?

– Он… он вышел за свежей прессой. Мы нашли магазинчик, где продают русские газеты. Не близко, но Кирилл любит ходить.

– Значит, ему уже лучше?

– Лучше? А почему вы спрашиваете? – насторожилась Лиза, как будто не понимала, о чем идет речь.

– Ну как же? Вы возвращались домой и попали в аварию. Ирина так переживает по этому поводу. Себя винит. И стоило так торопиться? Могли бы еще погостить.

Лиза некоторое время помолчала, потом устало выдохнула, обхватив голову руками:

– Стоило. Стоило торопиться, – грустно повторила она. – Я боялась, что Кирилл снова сорвется. Он уже не владел собой. Еще бы день – и все.

– Что все? Простите, я вас не понимаю.

Я правда мало что понимала. Что значит «не владел собой»?

– А что тут понимать? Мой муж – алкоголик, – выдохнула Лиза. Помолчав секунду, она решила излить мне душу. – Я знаю его с юношеских лет. Кирилл из очень хорошей семьи, получил великолепное образование, учился в Москве, потом вернулся домой, в Одессу, мы свадьбу сыграли, а потом… Потом он, как все современные творческие личности, стал вести богемный образ жизни: ночные посиделки, вино, карты. С каждым днем он все больше и больше становился зависимым от алкоголя. Я старалась удержать его, а когда поняла, что мой муж спивается, решила уехать с ним из страны.

– А не проще было его лечить? Здесь лечиться намного дороже, чем в России или на Украине.

– Лечила! И не один раз. Кирилл и кодировался, и в закрытой клинике лежал. А уж к скольким народным целителям я его водила, не счесть. Лечения хватало на два-три месяца. И тогда мы решили начать жизнь с чистого листа, уехать в другую страну – подальше от искушения выпить с друзьями, приятелями. Выучить чужой язык, найти новую работу.

– Странное решение. Обычно на ПМЖ выезжают по другим мотивам.

– То же самое мне говорили мои родители. Они были против отъезда. Еще бы! Дедушка фронтовик, папа прокурор. Патриотизм во мне воспитывали с детства. Кирилл им никогда не нравился, хотя его отец и мать – очень интеллигентные люди, преподаватели вуза. А вот сын… Что-то они упустили в его воспитании. Когда мы поженились, мои родители не верили, что мне удастся исправить их ошибки, и стали ждать, когда мне надоест нянчиться с Кириллом и мы разведемся. А мы взяли и уехали в Германию. Скандал был жуткий. – Она перевела дух. – Сейчас все хорошо, но иногда Кирилла вновь тянет приложиться к бутылке. А у Густава постоянное застолье. Сами знаете. Я понимаю, все вокруг люди здоровые, им бокал пива или вина не повредит, но моему Кириллу стоит только начать. Потому мы недельку побыли и сбежали.

– И при этом вы соврали, что Кириллу предложили срочную работу и вам кровь из носу надо быть в Мюнхене? – вместо Лизы продолжила я.

– А что я, по-вашему, должна была сказать? Правду?

– Наверное, вам вообще не следовало ехать к Ирине. Вы должны были знать, что любая свадьба предполагает застолье.

– Ирина обиделась?

– Она подумала, что это вы на что-то обиделись. Вы же так неожиданно уехали.

– Временами людям весьма трудно объяснить истинную причину – стыдно. Потому-то мы с Кириллом все больше одни, в четырех стенах сидим. Я ему и мать, и жена, и нянька. Но иногда так хочется обыкновенного человеческого общения. К тому же Тамара Леонидовна так нас упрашивала поехать, что мы не смогли ей отказать. Очень славная женщина.

– Кстати, она к вам после приезда не заходила?

– Кто? Тамара Леонидовна? А она приехала? Странно, она же у Ириши собиралась еще пару недель погостить.

Реакция Лизы была столь искренней, что я ни на секунду не усомнилась в том, что Тамары Леонидовны здесь не было. Мне оставалось только хлопнуть себя по лбу:

– Ну конечно же, я все перепутала! Это Анна собиралась домой.

– Анна? Даже если бы она вернулась в Мюнхен, я бы не знала. Кажется, она живет в другом районе. И вообще до Иришкиной свадьбы я ее всего раз видела, – сообщила мне Лиза. – А что вы чай не пьете? Не любите? Вы пейте, пейте.

– Я пью. Чай очень ароматный… и горячий. А как Кирилл себя чувствует после аварии?

– Аварии?

– Ну да, вы же сказали Ирине, что попали в аварию. Или не было никакой аварии?

– Не было. – Она потупила глаза и стала стирать салфеткой со стола несуществующее пятнышко.

– Нет?

– Нет. А впрочем, что уж теперь скрывать? Кирилл очень хотел выпить. Очень. Даже просил остановиться у магазина. Я не разрешала. Из-за этого мы подрались в машине. – Я заметила на ее предплечье синяк. – Да, – вздохнула она, перехватив мой взгляд. – Водитель отвлекся на нас и врезался в затормозившую впереди машину. Мне-то ничего…

– А Кирилл сильно пострадал?

– Да нет. Так, несколько царапин на лице. Если бы вы знали, как мне трудно. За Кириллом надо смотреть в оба глаза. Работы нет, перспектив тоже.

– А живете на что?

– На пособие. Ну, я еще подрабатываю… Нам хватает. Кирилл пытается писать.

– Он писатель? Или, может быть, художник? – У меня екнуло сердце.

– Поэт. Поэт-песенник, – несколько разочаровала меня Лиза. В ее голосе не прозвучало гордости, только сожаление.