Магия прорывается (ЛП) - Эндрюс Илона

Райан прочитал бумагу.

— Похоже на правду.

— Племя благодарят Стаю за щедрый подарок, — сказал Гастек.

— Стая благодарит Племя за постоянное сотрудничество. — Хорошо, отлично, давайте убираться отсюда к чертовой матери.

Хью наклонился вперед, посмотрел на меня и сказал тихим, приветливым голосом:

— Тебе разве никогда не надоедает это все и не хочется кого-нибудь ударить?

— Ударишь любого из моих, и я отломаю тебе руку и забью тебя ею до смерти.

— Кейт. — Голос Гастека вибрировал предупреждением. — Я не думаю, что ты вполне понимаешь ситуацию.

Хью ухмыльнулся.

— Моя девочка.

Гастек моргнул.

Джим обнажил все свои зубы в диком рычании.

— У Племени есть еще что предъявить? — спросила я.

— Не сейчас, — сказал Гастек, пристально глядя на меня и Хью.

— Фантастика. У Стаи тоже больше нет претензий.

Хью прочистил горло.

Двери распахнулись, и четыре человека, которых я никогда раньше не видела, втащили брезент.

Я вскочила со стула и попятилась. Мои люди отступали вместе со мной.

Четверо с глухим стуком уронили брезент на стол. Тарелки и чашки разлетелись в стороны. Окровавленное, разорванное тело мужчины распростерлось перед нами, его одежда была разорвана и испачкана липкой краснотой. Густой металлический запах крови ударил в нос.

Двое мужчин позади меня покрылись шерстью в вихре извивающейся плоти.

Живот трупа был вспорот, по краям виднелись характерные следы когтей оборотня. Его кишки выпирали толстыми комками. Его лицо было в кровавом месиве, но я сразу узнала его.

Клэр закричала. Подмастерья шарахнулись от стола. Все сказали что-то одновременно.

— Ваши люди убили Малрадина Гранта, — сказал Хью, его голос заглушил остальных.

— Давайте не будем терять головы, — предупредил Гастек.

— Предъяви мне доказательства! — зарычал Джим.

— Посмотри на тело. — Хью указал на труп. — Оно — единственное доказательство, которое кому-либо понадобится.

Даже самый зеленый новобранец, только что окончивший полицейскую академию, мгновенно опознал бы эти раны. Распространение порезов, рисунок, размер вмятин — все это было безошибочно узнаваемо. Малрадин был убит оборотнем.

— Нет никаких доказательств того, что это сделал член Стаи, — рявкнула я. — Вы нанимаете оборотней в свой отряд головорезов.

Клэр раскачивалась взад и вперед.

— О, Боже мой, о, Боже мой, о, Боже мой.

— Давайте не будем делать поспешных выводов, — попросил Гастек.

Хью указал на него.

— Ты — помолчи. Стая претендует на власть над всеми оборотнями в штате. Они несут полную ответственность.

— Не втягивай в это моих людей, — сказала я. — Я заставлю тебя пожалеть об этом.

— Мне нравится, когда ты угрожаешь, — сказал Хью.

— То, что последует дальше, тебе понравится еще больше.

Гастек продолжал смотреть на Хью, потом на меня, на Хью, потом на меня.

— Я не могу дождаться, детка, — сказал Хью.

Только Кэрран называл меня деткой. Он подначивал меня.

— Вы убили его! — закричала Клэр, ее голос был пронзительным. — Вы убили моего мужа!

Хью шагнул к ней. Его голос стал нежным.

— Так и есть. Смотри. Посмотри на него. Твой муж страдал перед смертью. Разве ты не хочешь что-нибудь с этим сделать? Разве ты не хочешь заставить животных заплатить?

Лицо Клэр побледнело. Она схватилась за металлический браслет на своей руке.

— Остановись! — голос Гастека щелкнул, как хлыст.

Хью резко повернулся к нему.

— Это его воля. Позволь этому случиться.

Гастек сделал шаг назад.

— По моему усмотрению это наш город.

— Больше нет, — сказал Хью, и встретившись со мной взглядом, подмигнул.

Ах, ты сукин сын! Это было именно то, чего он хотел: большой уродливый публичный инцидент, являющийся точкой невозврата. Мы могли бы повернуть все вспять после убийства вампиров — они были собственностью, но нас уже обвинили в убийстве. Весь город отвернется от нас, если мы сейчас уничтожим кого-нибудь из Племени, когда тело Малрадина лежит на столе, а его скорбящая вдова сходит с ума. Они любили Племя не больше, чем любили нас, но если бы у Атланты был шанс избавиться от любого из нас, город воспользовался бы им. У Хью был бы повод объявить войну Стае и прославиться на этой почве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Клэр сорвала браслет. Он запульсировал красным, и потолок обрушился.

Шесть вампиров ввалились в комнату. На долю мгновения они замерли, трое взгромоздились на стол, трое остались на полу, их глаза светились алым голодом. Истощенные, безволосые скелеты, обмотанные жесткими веревками мышц и одетые в резиновую кожу, больше не люди, больше не в здравом уме и всегда голодные.

Райан рванул вперед, широко раскрыв руки. Глаза вампира потускнели. Его лицо дрожало от напряжения. Он пытался удержать их, но его хватка ослабевала.

— Отступаем! — рявкнула я.

Оборотни по обе стороны от меня устремились к задней двери, все, кроме двух рендеров. Глухой стук возвестил о том, что дверь слетела с петель, когда кто-то пинком долбанул по ней.

Хью развернулся и нанес удар Райану в челюсть. Глаза здоровяка закатились, лицо обмякло, и он рухнул на пол.

Вампиры рванули вперед, как бешеные собаки, совавшиеся с цепей. Одна из них — крупная, недавно обращенная женщина — бросилась на Хью. Пятеро приближались к нам по воздуху, их глаза горели ярко-алым, свободные от любых ограничений навигатора, их разумы были похожи на открытые раны, сочащиеся нежитью. Пятеро. Слишком много.

Племя выбежало через парадную дверь. Гастек остановился, его лицо исказилось.

Я схватила пятерых вампиров своим разумом. Это было легко, так потрясающе легко. Нежить обмякла в середине прыжка, скорее упав, чем прыгнув.

За столом один из людей Хью шагнул вперед, подтянутый, с небольшой, темной щетиной, двумя пистолетами в руках, и выстрелил в упор в лицо женщине-вампиру. Пули вонзались в нежить, прожевывая высохшую плоть.

Мои рендеры двигались как один. Сейдж справа от меня выдернул вампира из воздуха, прежде чем он успел даже упасть на землю, и открутил ему голову своей огромной чудовищной рукой, вооруженной когтями леопарда. Оборотень слева от меня выпотрошил второго кровососа. Я пододвинула к ним следующую пару.

Женщина-вампир продолжала продвигаться вперед, навстречу потоку выстрелов. Мужчина продолжал стрелять, его резной профиль был холоден. Яркие клубы красного тумана вырывались из затылка вампира, когда пули пробивали голову и мышцы. Верхняя часть его черепа распалась. Нежить остановилась, слегка повернулась, нетвердо держась на ногах, и я увидела стену через зияющую дыру там, где раньше был ее мозг. Вампирша сделала еще один неуверенный шажок и обмякла, ее конечности подергивались.

Хью рассмеялся.

Да, да, твой лакей знает, как нажимать на спусковой крючок. Укуси меня. Я подтянула последнюю нежить к выходу. Кто-то выбежал из-за моей спины к столу. Она перепрыгнула через трупы вампиров и приземлилась рядом с телом Малрадина. Десандра. Черт возьми!

Рендеры рвали последнего вампира.

Мужчина с оружием повернулся, и я увидела его лицо. Его пристальный взгляд пронзил меня.

Ник. Господи, Боже мой.

— Десандра! — зарычала я.

Ник заметил Десандру и выстрелил. Пистолеты взревели, выплевывая пули быстрыми одной-двумя очередями. Десандра дернулась, развернулась и побежала прямо ко мне.

Рендеры сбросили двух последних вампиров на пол. Десандра пронеслась мимо меня в дверной проем. Рендеры сомкнулись, закрывая меня от взглядов Племени своими телами. Я повернулась и выбежала в коридор. Последнее, что я видела, было лицо Гастека из другого дверного проема. Он выглядел как человек, который только что стал свидетелем начала войны.

Коридор был пуст. В двадцати ярдах, в конце коридора, луна светила сквозь разбитые окна солярия. Джим стоял в стороне, рыча, когда оборотни один за другим выпрыгивали из окон. Я подбежала к нему, двое мужчин прикрывали мой выход.