Столетов - В. Болховитинов

В том же городе жил и друг Бунзена Густав Кирхгоф (1824–1887), один из крупнейших физиков Германии.

В 1859 году, за три года до приезда Столетова за границу, Кирхгоф и Бунзен сделали свое самое крупное открытие. Ученые доказали, что яркие линии, пересекающие спектр света раскаленного пара, являются самым верным и точным свидетельством того, какие элементы содержатся в этом паре. Каждый элемент дает свою, присущую только ему, совокупность спектральных линий. Достаточно присутствия в пламени малейших, не обнаруживаемых никаким другим методом следов какого-нибудь вещества, способного превращаться в пар, чтобы в полоске, отбрасываемой призмой спектроскопа, уже вспыхнули новые линии.

Ученые доказали, что можно вести спектральный анализ и по-иному: пропустить свет пламени через холодные пары. Тогда в спектре, на тех местах, где раскаленный пар дал бы яркие линии, появятся линии темные.

Созданием спектрального анализа, нового, необычайно чувствительного средства исследования, друзья на весь мир прославили свои имена.

С города Бунзена, Кирхгофа и Гельмгольца и начал Столетов свою заграничную командировку. Молодого ученого привлекло в этот город желание работать в лаборатории Кирхгофа.

В Гейдельберг в те годы стекалось много русской учащейся молодежи. В городе постоянно существовала русская колония, состав которой то и дело менялся. Много русских ученых побывало в этом городе. Незадолго до приезда Столетова из Гейдельберга выехали на родину будущие знаменитости И. М. Сеченов, Д. И. Менделеев, А. П. Бородин, С. П. Боткин.

Приехав в Гейдельберг, Столетов встретил там большую группу молодых русских ученых, отправленных за границу под руководством великого ученого — хирурга Н. И. Пирогова.

За границу в те годы ездило немало людей и совсем иного типа. По заграничным городам во множестве слонялись скучающие аристократы, всевозможные прожигатели жизни.

Немало этих бездельников было и в Гейдельберге.

«Русские здесь разделяются на две группы, — писал Бородин из Гейдельберга, — ничего не делающие, то-есть аристократы: Голицын, Олсуфьевы и пр. и пр., и делающие что-нибудь, то-есть штудирующие; эти держатся все вместе и сходятся за обедом и по вечерам».

Александр Столетов нашел в «пироговцах» близких себе по духу товарищей. Молодые ученые жили дружно, семьей деятельной и веселой. Недаром и Александр Григорьевич и многие из его друзей всегда тепло вспоминали о времени, проведенном в Гейдельберге.

С энтузиазмом занимаясь наукой, молодежь не замыкалась в кругу одних только академических интересов. Ее горячо волновали судьбы родины, вопросы общественной жизни, политики, литературы. Русская колония выписывала из России газеты и журналы. Молодые ученые раздобывали и такие русские издания, которые на родине достать было трудно: номера герценовского «Колокола», книги, выпускаемые «Вольной русской прессой». По вечерам молодые люди собирались читать вслух произведения Герцена, Добролюбова, Чернышевского, Писарева, горячо обсуждали новости, приходящие с родины.

В вестях, которые юноши, заброшенные на чужбину, ловят с такой жадностью, много горького, ранящего сердце.

Правительство беспощадно расправляется с революционерами. Брошен в каземат Петропавловской крепости Чернышевский, заключен в Петропавловскую крепость Писарев, сослан на каторгу революционный поэт Михайлов. В крови потоплено польское восстание,

Но бороться с общественным подъемом одними только репрессиями правительство не может. Приходится осуществлять ряд либеральных реформ.

В письме к родным Александр Григорьевич сообщал об удовлетворении, которое ему принес слух о скором введении в России суда присяжных. Доходит с родины и весть о введении нового университетского устава. За пересмотр устава ратовали многие передовые русские люди, в том числе и великий «дядька» русских ученых в Гейдельберге — Николай Иванович Пирогов.

В 1863 году правительство было вынуждено согласиться принять новый университетский устав. Этот устав дал некоторую, правда довольно ограниченную, автономию университету. Центральным органом университета стал совет, выбираемый профессорами.

Устав, однако, совершенно не расширил прав студентов. Он рассматривал слушателей как «отдельных посетителей», обязанных подчиняться правилам, выработанным советом.

Ничего не дал он и в смысле расширения контингента студенчества. Плата за обучение сохранялась, и притом высокая.

Но реформа 1863 года все же сыграла некоторую положительную роль. Обстановка, создавшаяся после принятия нового устава, облегчала проникновение в университет передовых научных теорий.

Горячие отклики у молодежи находят и вести об освободительной борьбе, ведущейся в других странах. Гейдельбергская колония пробует собрать средства на приобретение пушек для итальянского революционера Гарибальди,' начавшего свой поход на Рим. С этими пушками должен был явиться в Италию химик В. Ф. Лугинин (1834–1911), который, прежде чем посвятить себя науке, был военным. Это был выдающийся человек, передовых убеждений. Есть данные, позволяющие считать, что в романе «Пролог» Н. Г. Чернышевский изобразил Лугинина в образе Нивельзина — богатого помещика, вопреки традициям своей среды отдавшегося науке. Нивельзин, по характеристике Чернышевского, «один из тех немногих богатых людей, у которых честный образ мыслей применяется к делу». Собиравшийся вступить в армию Гарибальди Лугинин незадолго перед тем ездил в Лондон познакомиться с Герценом и стал даже его доверенным послом к Тургеневу, жившему в Баден-Бадене.

Пока молодежь старалась наскрести нужные деньги, пришла весть, что Гарибальди ранен и ему нужен хирург. Гейдельбергская колония уговорила своего главу Н. И. Пирогова поехать к Гарибальди и сделать ему операцию.

Среди таких людей жил Столетов в Гейдельберге. Этим людям были чужды мелочные интересы. В смелых планах будущей деятельности, которые строят молодые ученые, нет места заботам о собственной карьере, о достижении личного благополучия. Для них наука не есть «необходимый, но скучный проселок, которым скорее объезжают в коллежские асессоры» (А. Герцен). Овладевать наукой их воодушевляет желание стать полезными родине людьми. В науке молодежь, воспитанная на идеях великих революционных демократов, видит средство служить своему народу, средство помогать переустройству своей страны.

Получая вести с родины, молодежь с еще большим' рвением занималась наукой. Скорей бы домой, скорей бы приняться за настоящее дело!

«Пироговцы» держались в стороне от филистеров, которых было немало среди немецкой учащейся молодежи. Этих филистеров ярко изобразил Бородин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});