- - Бояринов Максим

- Это хорошо, - сдержанно порадовался Морган. Что бы там не утверждали “специалисты”, на запись разговоров в Белом Доме был наложен жесточайший запрет, но все равно Виктору стало не по себе от такой откровенности. И от определенного сюрреализма - заговор против президента обсуждался в его собственной резиденции. Впрочем, советник не подал виду и поддержал собеседника:

- Общественное мнение начнет формироваться раньше, чем опомнятся правительства.

- Гораздо раньше, приятель. И «не начнет формироваться», а будет сформировано. Лучшая в стране пиар-группа вторые сутки сидит на бывшей базе ВВС, под надежной охраной и готовит настоящую информационную бомбу.

- Да, я в курсе. Главный слоган следующий недели: «Звонок русскому президенту опоздал на четверть часа».

- Это будет настоящее театральное действо, - по-видимому в вице-президенте погиб драматург, с таким энтузиастом второй человек в Штатах описывал грядущее шоу. - Наши народные избранники будут ошарашены и проголосуют за что угодно, хоть за абсолютную монархию. CNN уже вовсю готовит сорокавосьмичасовой телемарафон. Они раскатают по миру потрясающую историю, телезрители будут в восторге. Кстати, спасибо тебе за идею с … тем молодым человеком.

- Пригодилось все-таки? - советник невольно улыбнулся, вспомнив физиономию Берковича на фотографиях в личном деле.

- Еще как! Юноша, являющийся воплощением идеалов своей великой страны! Истинный сын американского народа, который пребывал на скромном, но ответственном посту, на переднем крае борьбы с врагами демократии. Он случайно узнал о бесчеловечном замысле международных террористов и трагически погиб. Но упавшее знамя подхватили его соратники... К тому же у него совсем не осталось родственников и нет близких друзей, так что некому будет требовать компенсаций и давать ненужные бесконтрольные интервью…

- Значит, скоро все будет готово? - осторожно спросил Морган. Ему не очень нравилась внезапная словоохотливость собеседника, но Виктор отлично понимал ее истоки. Действительно - человек слаб и каждому хочется, чтобы хорошо проделанная работа была оценена по достоинству понимающими знатоками.

- Да, в дело запущена огромная машина. И даже если проклятый кусок плутония не соизволит взорваться, это будет неприятно, но в сущности неважно. Бомбу все равно обнаружат а, значит, угроза террористов - это не пустые слова. В общем, выполни то, что должен, и нас ждет великое будущее.

Закончив на этой пафосной ноте вице-президент неожиданно и очень задушевно поинтересовался:

- Кстати, как обстоит твоя часть работы?

- Все идет как и было запланировано, - коротко отозвался Морган.

- Этого недостаточно, - мягко, но с ощутимым напором сказал гость. - Я бы хотел больше подробностей.

Советник с трудом удержался, чтобы не закусить губу, настолько отчетливо в сказанном "я" прозвучало "мы". Отчетливо и угрожающе.

- Где и когда состоится акция? - вице-президент продолжил давить стальным кулаком в бархатной перчатке. - Мы хотим больше определенности и точности с твоей стороны. Насколько я понимаю, возникли некоторые … задержки?

- Все идет в соответствии с планом, - повторил Морган, подавляя мгновенную вспышку злобы. Собеседник притащился со своими пожеланиями и вопросами в самый неподходящий момент, все внимание советника было поглощено треклятым Аскинсом и молчанием Джамаля. Однако вице-президент явно не был намерен удовлетвориться краткой отговоркой. Он молча и выжидательно улыбнулся, но улыбка вышла откровенно натянутой, более похожей на злобный оскал.

- Виктор, еще раз повторю, мы хотели бы больше информации и больше определенности, - сказал вице-президент и в голосе второго человека официальной государственной власти отчетливо звякнул лед, как в стакане с виски. - В нашем проекте тебе отведена очень важная роль. Но он не является твоей личной вотчиной.

Теперь оскалился уже Морган, оценив посыл - вице-президент прямо указывал на подчиненное положение советника, участвующего в "нашем проекте". В иных условиях Виктор немедленно парировал бы выпад, ненавязчиво, но внятно обозначив свою значимость. Но сейчас любой конфликт был ему противопоказан, так как неминуемо потребовал бы подробного отчета об успехах. А именно этого Морган сейчас позволить себе не мог.

Проклятый Джамаль…

- Небольшая задержка и коррекция замысла. Это тактическая проблема, она не повлияет на конечный итог, - вымученно проговорил советник, делая ударение на слове "коррекция" (ни в коем случае не опасное, плохо звучащее "изменение"!) Впрочем вице-президента не впечатлила игра словами, даже упоминание модной "тактикульности". Видя его кислую физиономию Виктор добавил, еще более вымученно:

- Чтобы все осталось в тайне, сейчас и впоследствии, приходится принимать экстраординарные меры обеспечения безопасности. И зачищать все возможные следы, не считаясь с персонами и условиями. Это непросто.

Вице-президент внимательно обдумал услышанное. Очевидно он понял, что в сложившихся обстоятельствах больше из Моргана не выжать. И сказал:

- Советник, не буду вновь повторять, как важно то, что мы делаем … совместными усилиями. Надеюсь, вы разрешите все … тактические проблемы. И сделаете это быстро.

После чего он покинул кабинет, а Морган обессиленно откинулся на мягкую кожу спинки кресла. Виктор оценил тон вице-президента в финальном пожелании - холодный, как снег на полюсе, сухой, как песок в пустыне. И то, как было подчеркнуто слово "советник", пустое и безликое, в противовес уже привычному обращению по имени. Вице-президент дал понять, предельно ясно и откровенно, что очень недоволен. Недоволен и обеспокоен, поэтому Виктору следует как можно быстрее исправить все, что пошло или могло бы пойти не так.

Морган потер горячие виски и ему показалось, что мягкие, холеные подушечки пальцев царапают кожу головы, как грубые мозоли. Череп раскалывался от мигрени, которую не могли унять никакие медикаменты.

Виктору было страшно еще до прихода вице-президента. Теперь же его состояние качнулось от страха к плохо контролируемой панике и кромешному ужасу.

Моргану было не впервой ввязываться в авантюры, в том числе и с вполне осязаемым риском для жизни. Взять хотя бы иракскую охоту за предметами искусства среди объятой войной страны. Поэтому в нынешнее предприятие он включился достаточно быстро, рассматривая его, как опасную игру с большими рисками и большими ставками. Но понятие "риск" в данном случае имело достаточно условное содержание

Теперь же он в полной мере начал осознавать, что провал не просто возможен, но очень возможен. А в случае неудачи расплата будет быстрой и по-настоящему страшной, поскольку под ударом окажется не человек и даже не группа, а сообщество. Которое способно очень щедро вознаграждать за удачу, но не умеет прощать. И от осознания того, что сейчас судьба всего предприятия находится в чужих руках, Моргану хотелось завыть.

Однако он все еще был Виктором Морганом, советником президента США. Человеком, который сам выковал свою судьбу, преодолевая многочисленные препоны. Морган умел бороться и не собирался сдаваться. Немыслимым усилием воли он отодвинул, липкий, мерзкий страх и чувство бессилия подальше, в самый дальний угол сознания. Если он проиграет, еще будет время страдать, паниковать и предаваться слезливой жалости.

Нет, он еще не поиграл, далеко не проиграл. Джамаль молчит, но бешеный террорист умен и должен понимать, что неудача покровителя - это и его собственное поражение.

Хорошо, когда ты знаешь что-то о своих "коллегах", а они об этом не догадываются. Джамаль был уверен, что его логово в Курдистане скрыто от всех. Что никто не знает, где находится главная нора террориста.

Но Морган знал.

Советник долго думал. Точнее не столько думал - само решение обозначилось быстро - сколько оттачивал формулировки и продумывал грядущий разговор. И наконец связался с плавбазой “Эльдорадо”.