Стоунхендж - Леон Стоувер

На самом закате неожиданно налетел шторм. Ветер усилился, облака вдруг затянули все небо, поднялись волны. Таких мореходы еще не знали, этим валам ничего не стоило захлестнуть судно. Низкобортная галера давно уже отправилась бы на дно, но даже более крупный и мореходный сидонский корабль мог только идти по ветру. При самом маленьком парусе он начинал зарываться носом в волны, а снасти начинали гудеть и скрипеть.

Стоя у кормила, Тидей, щурясь, вглядывался сквозь пелену дождя в белопенные гребни и направлял корабль, куда нес его ветер. Эсон находился как раз возле него, когда из каюты появился Интеб, – ему приходилось цепляться за поручень, чтобы не смыло за борт.

– Иди назад! – прокричал Эсон, рукой поддержав египтянина.

Интеб оперся на него, чтобы не упасть.

– Там только хуже. Весь корабль скрипит и стонет, как перед гибелью. Кажется, он вот-вот пойдет ко дну.

– Мы все еще плывем в нужную сторону, и, пока мы вычерпываем воду, корабль не потонет.

– У тебя меч, – проговорил Интеб, заметив оружие за плечом Эсона – впервые после выхода в море. Брони на микенце не было. Интеб проговорил с внезапной тревогой: – Ты никогда не отправляешься в путь без меча – даже в подземный мир отправишься с ним. Значит, ты думаешь, что мы утонем?

– Я думаю только, что нас ждет очень скверная ночь.

– Конец?

– А Зевс его знает. Скоро узнаем и мы. Ветер гнал нас весь день и часть ночи. Перед нами Остров Иерниев, и сворачивать некуда. А теперь ступай в каюту.

– Нет, я останусь здесь.

Жутко было на палубе, у бортов внезапно вырастали черные волны, летела пена, исчезая в темноте, валы шипели, но в каюте было куда страшнее. Каждое падение корабля в пропасть между огромных волн, казалось, кончится тем, что корабль пойдет ко дну. Это было непереносимо. Интеб вспомнил о солнечном и теплом Египте, обо всем, что осталось там. Если он погибнет на море, никто не сохранит его тело после смерти для странствия на Запад. И он не сможет попасть в Землю Блаженных – так говорили жрецы. Не бывает смерти хуже, чем на море. Прежде он смеялся над жрецами, но хорошо веселиться на твердой земле. Сейчас он не мог смеяться.

Окончилось все внезапно. Перекрывая рев бури, раздался внезапный грохот, прямо перед носом корабля высоко в небо взлетела белая пена. Корабль ударился о скалу и начал разваливаться на куски. Людей выбрасывало в море, они застревали в обломках.

И еще не осознавая, что произошло, Интеб полетел в ледяной океан. Он пытался закричать, но вода хлынула ему в рот и нос, вода была повсюду. Он тонул и не понимал этого. Новый вал бросил их с Эсоном навстречу друг другу, и египтянин заметил темный силуэт микенца. Закашлявшись, Интеб выплюнул воду, глубоко вдохнул воздух. Нечто темное и громадное обрушилось на них, ударив египтянина по голове.

О том, что произошло потом, он сохранил только самые расплывчатые воспоминания. Эсон был рядом, а может быть, и кто-то другой, он тянул Интеба за руки, одежду… потом под ним оказалось нечто твердое. Большую часть времени голова египтянина находилась под водой, и в те короткие промежутки времени, когда она оказывалась на поверхности, он старался вдохнуть побольше воздуха и слабел с каждым разом. А потом была холодная смесь воды, пены, что-то твердое рвало и терзало его плоть, наконец Интеба перевернуло, и он оставил борьбу, погружаясь во тьму, охотно принявшую его.

Глава 2

Интеб очнулся от кашля и не мог остановиться, горло драло, даже глаза сами закрывались от боли. Он перекатился на бок, извергая соленую морскую воду, наконец рвота отпустила его – в желудке ничего больше не было. Не оставалось и сил – даже чтобы открыть глаза. Впрочем, он был в сознании и ощущал, что лежит на твердой земле и его трясет от холода и истощения. В глаза ему набился песок. Интеб слабой рукой протер их, прежде чем осмелился оглядеться.

Над головой по низкому небу неслись серые облака. Он лежал на каменистой почве во впадине между кочками, поросшими травой. Он помнил только море, бурю, волны, смыкающиеся над головой. Как он оказался здесь? Конечно, не собственными усилиями. Эсон?

– Эсон, – позвал Интеб, с трудом поднимаясь на колени, и уже почти в панике повторил: – Эсон!

Неужели микенец погиб! Пошатываясь, Интеб встал, потом поднялся на невысокий гребень. Отсюда он видел полосу прибрежного песка, на которую набегали по-прежнему высокие валы. Злые скалы. Интеб не забыл, что случилось вчерашней ночью. И все-таки – как он попал сюда? Интеб закричал вновь, издалека с берега ответил голос. Наконец появился Эсон, он волок за собой что-то длинное и темное. Микенец помахал рукой. Встретились они на мокром песке. Бросив наземь расщепленный кусок плавника, Эсон схватил египтянина за обе руки.

– Скверная была ночь, Интеб, но мы живы – значит, есть чему порадоваться.

– А остальные…

– Погибли. Корабль ударился об эти камни и разлетелся от удара. Мы рядом упали в воду, потом кормовое весло едва не снесло нам головы – оно падало прямо на нас. Но оно-то нас и спасло. Мы держались за него, наконец нас вынесло на землю. Я кричал, звал, но никто больше не ответил. Потом я оттащил тебя сюда, подальше от ветра, и обыскал берег – посмотрел и в воде, насколько можно было зайти. Никого, должно быть, все погибли с кораблем. Значит, плавать не умели.

Эсон тяжело опустился на песок, склонив голову на колени. Он не спал всю ночь и очень устал. Вождь и предводитель, он отвечал за своих людей. Но все они погибли. Вот и меч холодной тяжестью лег на спину.

– А ты знаешь, где мы? – спросил Интеб.

– Где-то на берегу, точнее не знаю. В тот раз мы плыли вдоль берега, а здесь он такой одинаковый: нет деревень, нет народа. Нет пищи. С корабля не выбросило ничего, только щепки. Надо идти. – Он поднялся.

– Но куда?

– Добрый вопрос. В шторм мы сперва как будто следовали за ветром, но во тьме могли развернуться. Нам идти на восток. Так, наверное, будет лучше.

Кинув прощальный взгляд на погубившие корабль клыкастые скалы, на пустынный пляж, Эсон повернул налево и направился вдоль берега. Песок был мягок, идти босиком было легко – море сорвало с их ног сандалии. Интеб следовал за Эсоном по песчаному берегу, на котором не было даже тропинки. Шли они недолго и быстро наткнулись на полосу воды, слишком глубокую, чтобы можно было перейти ее вброд. Повернув, они побрели в глубь суши. Повинуясь внезапному импульсу, Интеб нагнулся и, зачерпнув воду ладонью, попробовал.

– Едва солоноватая, – проговорил он. – Должно быть, это устье речки. Если мы направимся вверх по течению, она сделается пресной.

Поток петлял и сужался, ставшая пресной вода бежала по обросшим мхом скалам. Они напились, лежа на животах. Эсон сел, вытирая рукой рот, и внезапно застыл. А потом обнажил меч.

Над приморской равниной поднимались невысокие, поросшие лесом холмы, и в просвете ветвей была видна нагая вершина одного из них. На самой верхушке высилось какое-то округлое сооружение. Людей не было видно. Оглядевшись, Эсон с мечом в руке направился к вершине холма. Миновав густую рощу, они вышли на заросшую тропку, приведшую их на склон перед загадочным сооружением. Сделано оно было из земли, с одной стороны виднелся ряд каменных глыб. Самая крупная в центре напоминала закрытую дверь.

– На гробницу похоже, – проговорил Интеб.

Эсон согласно кивнул, однако, пока они поднимались на холм, держал меч в руке и опустил его в ножны, лишь когда потерпевшие кораблекрушение убедились, что посетителей здесь давно не было.

– Гробница, – проговорил Эсон. – Я уже видел такие, – он наклонился к щели у края глыбы, закрывающей середину входа, но не смог увидеть за ней ничего, кроме темноты. – Там посреди зал, погребальная камера, она сложена из вертикальных камней, на них положены потолочные плиты… В ней можно найти истлевшие кости, дары покойному, может быть, золото, – он навалился на тяжелый камень.

– Похожа на микенские, только куда проще. Будем открывать? – спросил Интеб.

– Не обязательно. Лучше вернемся к берегу.

Солнце пробилось из облаков и грело их спины. Путники шли до полудня. Наконец Интеб, остановив Эсона, указал на загибающийся дугой берег. Воткнув палку в песок, он задумчиво поглядел на тень.

– Мы, кажется, повернули на север, – проговорил египтянин. – И если этот берег будет все так же изгибаться, скоро повернем на запад. Не оказались ли мы на полуострове или мысе?

– Возможно, но я не помню ничего такого. Берег велик – остров огромен. Он тянется на север, неведомо куда. Я мог не видеть этой его части.

– Надо посмотреть, что лежит впереди, – проговорил Интеб, поднимаясь наверх по заросшей травой дюне. Устав от ходьбы, он ощущал лищь пустоту и бурчание в желудке. Добравшись до вершины, египтянин огляделся и, быстро пригнувшись, сбежал вниз по склону.

– Там кто-то идет вдоль берега. Я сразу же опустился в траву, как только заметил его… Скорее всего, он меня не видел.