Академия Дивинат, или Принцесса для Темного (СИ) - Вин Милена

Я стала посмешищем, но Деймона не должна коснуться та же участь. Он… не заслуживает такого.

— Если мы будем осторожны, — упрямо продолжил он, — беды можно избежать. Главное — показать всем серьезность нашего намерения. Эта глупость со шрамами исчерпает себя.

— Нет, — качнула головой, не до конца веря ни в его предложение, ни в то, что я от него отказываюсь. — Эти правила корнями уходят в прошлое. Изъяны на теле недопустимы среди чернокнижников-аристократов, и ни ты, ни я никакими силами не сможем изменить этих порядков.

— Ты думаешь, что проще изменить себя и подстроиться под всех, чем изменить то, что на тебя влияет, — произнес с мягкой улыбкой, на пару мгновений растопившей мою холодность. Приблизился, подавая руку, чтобы я на нее оперлась. — Это будет сложно, но не невозможно.

Если бы это действительно было так… Тогда бы я без раздумий приняла его предложение. И не только для того, чтобы вернуть трон, а потому, что он… ну совсем немножко начал мне симпатизировать…

Ну ладно. Множко.

— Почему ты это делаешь? — Взялась за протянутую руку и подпрыгнула, оказываясь ближе к нему.

— Я думал, ты хочешь именно этого.

— Это не ответ.

Он сглотнул. И я с ужасом осознала, что впервые вижу его таким решительным и в то же время слегка растерянным. Но терялся он из-за того, что я дала заднюю, а вовсе не потому, что удумал жениться.

— Я не знаю, — выдохнул тяжело. Его вторая рука дернулась вверх, с явным намерением прикоснуться ко мне, но он тотчас отдернул себя и сжал кулак. — Я хочу помочь тебе. Правда. Но не уверен, что способен на это.

Способен вообще-то. Но просить его достать средство, которое спасет меня, я уже что-то не решаюсь…

— Если не замужество, то чего ты хотела? — спросил, точно прочитав мои мысли.

Я покачала головой.

— Это уже неважно.

И правда неважно. После такого у меня язык не повернется просить его о помощи.

Черт. И почему же он оказался именно ТАКИМ? Было бы гораздо проще воспользоваться им, будь он мерзким человеком, а не душкой, готовой разрушить свою жизнь в попытке помочь непутевой принцессе…

Сегодня поистине день невероятных открытий. Я увидела ректора с совершенно другой стороны. Конечно, он всегда мчался на помощь адептам, но пойти на такую жертву ради взбалмошной девчонки… Тут нужно быть либо безгранично глупым, либо по-настоящему влюбленным идиотом.

Хотя это почти одно и то же.

— Вы нагло лжете мне, адептка Ла Ноэр, — усмехнулся мужчина, смело притягивая меня за талию. — Не вынуждайте снова насылать на вас чары.

— Эй! — стукнула его по груди, но недостаточно сильно, чтобы он отпустил. Да и не хотелось, чтобы он отпускал, откровенно говоря. — Ты обещал, что это было в последний раз.

— Обещал, — кивнул. — Не волнуйся: я умею держать свои обещания.

— А я свои, увы, нет.

— Кто бы сомневался.

Он тихо засмеялся, и от его бархатного и одновременно мужественного смеха мое сердце припустило вскачь.

Это невыносимо. А чары когда-нибудь выветрятся? Как долго они действуют? Такое чувство, будто с каждым его касанием они только набирают силу…

Я так сойду с ума. Наверняка.

Как ни старалась противиться эмоциям, я все же позволила себе маленькую вольность — улыбнулась. И так, что скрыть смущение не получилось.

Почему-то от этого ректор сразу спрятал улыбку, напрягся. Я почувствовала, как его пальцы сильнее сжали ткань платья на моей талии.

— Что же твоя улыбка делает с моим рассудком… — прошептал он глухим голосом.

У меня моментально пересохло во рту.

Еще ни разу он так легко не выдавал своей слабости. Кровь будоражил сам факт, что его слабость — это я.

Как странно… Это именно то, чего я жаждала добиться. Но сейчас, услышав уже не первое признание, стою и не знаю, как использовать его чувства в свою пользу.

Нет. Не просто не знаю — я больше не могу так поступить.

— Диана, — начал он.

Но я перебила его, встав на носочки и приблизившись к его лицу непозволительно близко:

— Поцелуешь меня?

Мое лицо запылало, словно обожженное тысячей солнц.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что я только что ляпнула? И как вообще додумалась до этого?

Но пожалеть о своих словах не успела, как и придумать пути отхода. Потому что он резко ухватил за подбородок и… поцеловал.

22. Я не отпущу тебя. Деймон

Появилась еще одна вещь, перед которой я не могу устоять.

Ее просьбы. Особенно те, что так поразительно четко соотносятся с моими желаниями.

Поцеловать?.. Да хоть сто раз. Беспрестанно. В это мгновение я готов был расцеловать каждый дюйм ее кожи за еще один такой вопрос.

Похоже, чары до сих пор действуют и оказывают влияние не только на нее… Но она ошибочно подумала, что я соблазнил ее. Упаси Хаос использовать по отношению к ней ее же методы. Не было в вине чар соблазнения. Нет, конечно. Лишь чары, схожие по действию с сывороткой правды, но в отличие от нее имеющие один странный побочный эффект: они усиливают чувства, которые зачарованный испытывает к создателю чар, будь то ненависть, отвращение или же влюбленность.

Влюбленность.

А ведь я тоже поспешно решил, что она ничего ко мне не испытывает…

Не передать словами, как я рад и огорчен одновременно, что она неравнодушна ко мне. Но уж лучше бы была равнодушна. Тогда бы я не столь сильно жаждал утащить мерзавку в комнату и избавить ее от этого наряда — слишком соблазнительно смотрящегося на ней, невзирая на всю монашескую закрытость.

— Дей, — шепчет прямо в губы, прерывая поцелуй.

Это изрядно бьет по моему самообладанию.

Не хочу принимать ее отказов. Не хочу останавливаться. Не сейчас, когда она впервые зашла чуть дальше невинного флирта.

Не даю больше сказать ни слова: касаюсь лица по-собственнически, не утаивая ни капли желания. Прижимаюсь губами к губам — дразнящим всякий раз, когда она начинает говорить. Жутко манящим. Мягким. До беспамятства вкусным.

Она несмело обвивает мою шею руками, в ответ я сильнее прижимаю к себе. Обычно смелая и дерзкая — а сейчас осторожная и податливая, едва ли не спрашивает разрешения аккуратными касаниями.

Это пленит. Так сильно, что я не вижу границ. Никаких.

Целую требовательно, жестко, с диким наслаждением чувствуя, как она дрожит в моих руках. Как кусает в отместку губы. Как ее робость сменяется такой же сумасшедшей смелостью.

Неожиданно отстраняется, скрещивает со мной свой томный взгляд — и, о боги, я вижу, какая жажда плещется в этих завораживающих глазах. Все это смахивает на безжалостные игры воображения.

Но ее запах чересчур острый, а близость пьянит, чтобы все это было неправдой.

Припухлые губки вдруг припадают к щеке, оставляют поцелуй. А затем на линии подбородка, шее…

Чертовка ловко и даже грациозно перехватывает поводья, чем не только вводит в замешательство, но и заставляет кровь вскипеть. Никто еще так нахально не пробуждал во мне азарт.

Ухватил ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Приблизился, касаясь ее губ своими. Совсем немного, но очень маняще. Так, что она затаила дыхание в ожидании.

— Не сомневайся: мне нравится твоя уверенность. Но позволь мне вести.

Реакции на слова долго ждать не пришлось. Она выдохнула, обжигая дыханием, тело ощутимо вздрогнуло.

На это моментально отреагировало и мое тело. Мышцы налились тяжестью, в штанах стало до неприличия тесно. И лишь боги знают, что за силы удерживали меня от желания повалить ее прямо здесь и сейчас. Сделать своей навечно. Показать, сколько усилий я прикладывал все это время, скрывая нестерпимый зуд, усмиряя влечение. Наказать. До несдержанных стонов. До безумной дрожи.

— Это странно, что я хочу тебя? — шепчет, и кажется, что невинно, но в голосе слышна издевка.

Нет. Нет, нет, нет.

Хаос, останови эту девушку! Это нельзя продолжать. Нельзя ей испытывать мое терпение. Дразнить без зазрения совести, прекрасно зная о последствиях.