Во славу короля! - Гончарова Галина Дмитриевна

Было бы время, можно бы выбрать и что получше, и попригляднее. Но времени нет.

И так – всегда.

Сначала события тянутся и тянутся, словно сосновая смола, а потом летят вскачь, и тут уж хватайся за что хочешь, лишь бы не сорваться под конские копыта. Не то растопчут.

С другой стороны – посольство все равно готовится, а корабли всегда готовы к выходу в море. Чуть больше людей, чуть меньше…

Справимся.

Алисия не подвела, и спустя два часа перед его величеством на стол лег список с пометками напротив каждой фамилии. Эдоард подумал еще немного, и вычеркнул все имена, кроме четырех. Самых удачных.

Тех, кто точно не откажется от мужа, дома, самостоятельности.

Вопрос с приданым для девушек решился быстро, его выделяла Корона. Да и самих девушек Алисия подобрала с полным пониманием момента и ситуации. Ни одна из выбранных Эдоардом не отказалась. Соглашались с радостью.

Так попали в число фрейлин принцессы очаровательная смуглянка Лора Винст, побочная дочь герцога Винстона, которая хоть и была признана отцом, но…

Вы же понимаете? Рыбка-то второй свежести. В любовницы сойдет, а в законные жены – никак нельзя. Вдруг она в мать пошла? Такая же, блудливая?

Девушку эти предположения оскорбляли, и она стояла за свою честь, как дикая кошка – насмерть. Ехать на Вирму она согласилась достаточно быстро. Вирмане с легкой руки графини Иртон были очень популярны, а хозяйка дома – она что здесь, что там. Слугами распорядись, за хозяйством присмотри, а поддержка его величества – она дорогого стоит. Все лучше, чем в любовницы.

Попала в их число Эшли Лорин, шестая дочь барона Лорина, кареглазая смешливая толстушка. При полном отсутствии приданого сильно жизни не нарадуешься, а все же… жива ведь! Уже хорошо! А что Вирма – не беда. Дома, чай, не богаче.

И светловолосая, похожая на вирманку Алия Рейнст, со своей печальной историей. Банальной донельзя, ибо не стоит поддаваться на уговоры смазливых красавчиков с хорошо подвешенным языком. Ясно же, что раз язык подвешен, то и болтаться будет. Алию-то красавчик соблазнил, а женился на другой, там договор, там помолвка с детства, там общие интересы, дело нужное. И молчать не стал.

Так что стала девушка посмешищем, а вдова Рейнст, ее мать, бросилась в ноги королю, умоляя о защите. Его величество подумал – и решил отослать красавчика от двора, а девушку выдать замуж. Но случай, вот, не подворачивался. А что, семья хорошая, старая, баронская.

Так оказалась спутницей ее высочества и рыженькая веселая Джин Эррой. Замечательная девушка, но со своей бедой – воспитывал ее отец, а будучи в пьяном угаре… что он там мог воспитать?

Джин отлично дралась, ругалась, пила вино, прекрасно обращалась с лошадьми и собаками… хорошие манеры?

Эммм… да, я знаю такие слова. И другие слова тоже.

Как они выглядят? Их на бумаге пишут?

Ах, манеры, а не слова? А вот тут – извините.

Придворная жизнь хоть и пообтесала девушку, но все же, бить кавалера кулаком в печень за невинный флирт… нет, таким самое место на Вирме.

Анжелина, узнав о своих «фрейлинах» только плечами пожала. Какое место, такие и девушки. Справится, она же принцесса.

Эдоард искренне растрогался – и увеличил красавицам сумму на обзаведение. Пусть хоть платья себе пошьют, сейчас придворных портных озадачим, за пару дней каждой гардероб спроворят.

Анжелина покачала головой и предложила выдать тканью – мало ли? На Вирме мода другая, говорят…

На том и порешили. Довольны были все

Анжелина, которой хотелось посмотреть Вирму, девушки, у которых в жизни появилась перспектива, вирмане…

Вирмане еще не знали о своем счастье, но они тоже будут довольны. В этом никто и не сомневался.

Уэльстер, Кардин.

– ТЫ…!!! Тварь такая!!! Я тебе доверился!!! Убить тебя мало!!!

Альтрес Лорт принимал все вопли со смирением и покорностью, которые оценил бы даже Альдонай, если б лично соизволил полюбоваться.

Ну просто картинка.

Стоит, на коленях, босоногий, распоясанный, в одной рубахе и штанах, с ремнем на шее, как свидетельство королевской власти, а Гардвейг орет так, что стены трясутся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Лорт не оправдывался. Мало ли… братец – натура увлекающаяся, а у него покамест все зубы целы и все ему близки и дороги.

Гардвейгу надоело минут через двадцать.

– Вон с глаз моих! В поместье! И чтоб не возвращался, пока не разрешу!!!

Лорт поклонился, и поднялся с колен. Едва удержался, чтобы не потереть их.

Больно…

Эх, нет в тебе, Харни, благочестия, нет, и не будет. Патеры с пастерами стоят и стоят, говорят, у них даже мозоли есть, а ты не привык…

До своих покоев во дворце Харни дошел честь по чести, иконой воплощенного страдания, а как только за ним закрылась дверь, тут же преобразился.

Полетел в угол надоевший и здорово натерший шею ремень, Лорт достал из шкафа сапоги, и принялся обуваться. Вот так, теперь камзол – и можно в потайной ход.

Его величество уже ждал брата.

Не один, нет. Сидела на скамеечке у ног его величества Милия, сидел на стуле граф Эрон Дишан. Лорт улыбнулся.

– Я уж испугался, что вы меня мечом саданете, ваше величество…

– А, так ты поэтому задержался? – проворчал Гардвейг. – Штаны менял?

– Не могу же я оскорбить ваш царственный нос свидетельством своей трусости, – нахально отозвался шут. Сейчас – именно шут, а не начальник тайной службы.

Гардвейг фыркнул.

– Стоило б. Не уберег девку… ладно! Дела ты графу передал?

– Да, ваше величество.

– Граф, вы во все вникли?

Граф, в свою очередь, поднялся со стула и с достоинством поклонился.

– Ваше величество, я искренне надеюсь не подвести вас. И его сиятельство – тоже.

Гардвейг кивнул.

– Хорошо же. Год, граф. У вас есть год. Справитесь – маркизом сделаю. Или… подумаем, чем вас наградить.

– Ваше благоволение для меня высшая награда, ваше величество.

– Но кушать тоже хочется, – хмыкнул Гардвейг. – Вы меня поняли, граф. Милли, дорогая, займи покамест графа, а мы вернемся к вам через пять минут.

Его величество поднялся с кресла. Посмотрел на Лорта и кивнул в сторону спальни.

Заговорил шут только там.

– Будь осторожнее, Гард.

– Что не так?

– Не знаю… наверное, это просто старость.

– Рано тебе пока стареть, сначала детей наделай.

Альтрес поморщился.

– Вот еще баб мне не хватало.

– Считай, что это мой королевский приказ. За год найти себе жену.

Альтрес промолчал. Но рожу скорчил…

Гардвейг покачал головой.

– Харни, я могу доверять только тебе. И хочу, чтобы мои дети доверяли твоим. Это не приказ, это просьба брата…

Альтрес потупился.

– Гард, ты сам знаешь…

– Знаю. И вот забыть ту идиотку я тебе приказываю. Понял?

Альтрес вздохнул.

Легко быть Львом Уэльстера. А его Шакалом? А ведь и так называли, и похуже… не вслух, но какая разница? Все равно он все эти шепотки слышит, знает… иным шептунам и шеи сворачивал. И все же, брат в чем-то прав.

– Обещаю.

Гардвейг повеселел, и хлопнул брата по плечу.

– Ну, тогда развейся. Считай, у тебя отдых. Сколько ты уже не отдыхал?

– Давно… У меня на душе тяжело, Гард. Старею, наверное.

– Переработал ты, вот и все.

– Да, скорее всего…

– Тем более надо отдыхать. Отдохни, Харни, а через год вернешься.

Гардвейг крепко обнял брата.

Этой ночью Альтрес Лорт уедет из Кардина. Уедет в свое поместье, в замок Лорт, и попробует пожить там тихой сельской жизнью провинциального дворянина. Наносить и принимать визиты, заигрывать с симпатичными дамами, ходить в храм.

Видеть злорадствующие взгляды от мужчин и пренебрежительные (горбун!) от дам, а что до храма… Альтрес отродясь на исповеди не был. И не собирался. Разве что местного патера вербануть? Пусть работает и пользу приносит?

Это уже звучало интереснее.

И все же, все же…