От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века - Коллектив авторов

С началом войны с Речью Посполитой русские войска в 1654 г. заняли значительную часть территорий, которые до этого находились под властью поляков: Смоленск, обширные земли в Восточной Белоруссии, а к осени 1655 г. вступили в Ковно, Вильно, Минск, дошли до Гродно, Бреста, Львова. В Европе были встревожены усилением позиций России. Людовик XIV в грамоте Алексею Михайловичу выразил отрицательное отношение к начавшейся войне: «…вы понимаете, какое недовольство вызывает то, что вы предприняли»[210]. К. Мачехнину приехавшему в Париж в 1654 г., была дана царская грамота, черновой вариант которой содержал просьбу оказать помощь России и не оказывать поддержки Речи Посполитой. В окончательной редакции грамоты эта просьба была снята[211].

В середине XVII в. Балтика оставалась зоной конфликтов России, Швеции и Речи Посполитой, а после начала русско-польской войны на севере Европы возник большой очаг напряженности. Шведский король Карл X Густав напал на Речь Посполитую – его стремительный поход к Варшаве 1655 г., положивший начало Первой Северной войне, вошел в историю под названием «Потоп». Против Швеции выступили государства габсбургской коалиции: Дания, Бранденбург, позиция которого, впрочем, отличалась непостоянством, в дальнейшем ряды коалиции пополнил император Фердинанд III; возобновилась борьба за Восточную Померанию, остававшуюся под властью шведов.

Практически впервые после Ливонской войны вновь началась борьба России и Швеции за обладание Западной Двиной – крупнейшей водной артерии Восточной Европы. Шведы отказались признать за Россией сделанные присоединения и поставили под сомнение правомерность включения в царский титул термины «Белая Россия» и царь «Литовский, Волынский, Подольский»[212]. Несмотря на то что Россия сама вела войну с Речью Посполитой, в 1656 г. Алексей Михайлович разорвал дипломатические отношения с Швецией, опасаясь ее чрезмерного усиления. Франции, рассчитывавшей упрочить свои позиции в Речи Посполитой и предоставить полякам возможность сохранить силы, русско-шведская война была на руку. Французы были заинтересованы в том, чтобы поляки и шведы объединились в борьбе против русских, поскольку стало очевидным, что Швеция не может удержать всю Речь Посполитую. Париж упорно отстаивал тезис об исходящей из России опасности для Европы[213]. Об угрозе формирования польско-шведского союза[214]в Москве стало известно через русских послов, которые осенью вели переговоры с поляками в Вильно[215].

Активно поддерживал Речь Посполитую император Фердинанд III, не желая ее ослабления и усиления России и Швеции. Он угрожал в случае нападения шведов на Речь Посполитую начать войну против них и вместе с тем пытался убедить Стокгольм вступить в союз с поляками и напасть на Россию. Рассматривалась также возможность заключения союза Швеции и Франции против Австрийской монархии[216].

В конце 1655 г. в Москву прибыло посольство из Вены в составе А. Аллегретти и И.-Т. Лорбаха с предложением о посредничестве в русско-польских переговорах; послы пригрозили, что если царь не помирится с Речью Посполитой, на ее сторону встанет Франция. Австрийское посредничество носило антимосковский характер. В то же время, содействуя русско-польскому замирению, Фердинанд III надеялся на формирование русско-польского союза, который мог воспрепятствовать участию Швеции в войне с Империей[217].

Сторонником русско-шведской войны являлся папа Александр VII, считавший, что, если эта война начнется, Россия заключит мир с Речью Посполитой[218]. Но Русское государство все больше начинало рассматривать себя как союзника габсбургской коалиции, в первую очередь – несмотря на продолжавшуюся русско-польскую войну – как союзника Речи Посполитой по борьбе с антигабсбургской коалицией.

Россия, столкнувшись с проблемой ведения войны на два фронта, попыталась достичь примирения с Речью Посполитой. Осенью 1656 г., уже после начала русско-шведской войны и выступления царя в поход к Риге, состоялись русско-польские переговоры в Вильно. У Речи Посполитой были свои причины для переговоров. Заинтересованная в союзе с Данией, Австрийской монархией и Бранденбургом, она видела основное препятствие к его заключению в отсутствии договоренности с Москвой[219], которая тоже могла бы примкнуть к габсбургской коалиции. В Империи реально обсуждался вопрос о союзе с Россией[220], которая на протяжении всего 1656 г. вела со своей стороны переговоры о союзе с Данией и Бранденбургом.

Таким образом, контур габсбургской коалиции в составе Империи, Речи Посполитой, Дании и России впервые прорисовался на завершающем этапе Тридцатилетней войны, в 1643 г.[221] В Европе полагали, что цель Виленских переговоров – добиться вхождения в состав габсбургской коалиции России[222].

В Вильно также решался вопрос, кто займет польский престол после Яна Казимира, правившего в 1648–1668 гг., т. е. предполагалось провести выборы «vivente rege». Таким способом Речь Посполитая рассчитывала найти себе союзников в противостоянии со Швецией. В 1655 г., в период «Потопа», обсуждалась возможность возведения на польский престол Фердинанда III или его сына с дальним прицелом втянуть Империю в войну со Швецией. Однако ослабленная Тридцатилетней войной Австрийская монархия не была к этому готова. Другими кандидатами на польский престол выступали бранденбургский курфюрст Фридрих-Вильгельм и трансильванский князь Дьёрдь II Ракоци.

Поляки связывали с избранием королем Алексея Михайловича (или в качестве запасного варианта – царевича Алексея Алексеевича) единственную возможность вернуть утраченные во время войны с Россией земли. Царь, явно переоценивая свои возможности, также выступал соискателем, опасаясь, что Речь Посполитая окажется под влиянием кого-то из соседей[223]. Польско-литовская делегация соглашалась пойти на территориальные уступки России, если Алексей Михайлович одержит победу на выборах. Предварительно принятую кандидатуру царя, согласно заключенному Виленскому соглашению, по требованию поляков предстояло утверждать на сейме.

В условиях наступления русских войск европейские державы с тревогой отнеслись к возможности возведения Алексея Михайловича на польский престол – это привело бы к чрезмерному усилению позиций России. Когда во время переговоров в Вильно были предъявлены претензии на варшавский престол, у польских комиссаров сложилось впечатление, что австрийские посредники А. Аллегретти и И.-Т. Лорбах стремятся сорвать переговоры. Один из русских послов спрашивал А. Аллегретти: «Что ж ты за посредник, что доброе дело ломаешь, а не клеишь?»[224]

Папа Александр VII указывал на необходимость защитить интересы католичества. Он считал, что следует попытаться склонить Москву сохранять лояльные отношения с католиками. Формально курия выражала готовность поддержать русскую кандидатуру при условии, что царевич Алексей Алексеевич примет католичество[225] – на это Россия явно не могла согласиться. Вместе с тем курия намеревалась договориться о совместном с Россией выступлении против Османской империи. Получив информацию о посольстве И. И. Чемоданова в Венецию в 1656 г., папская курия направила своего уполномоченного на встречу с ним во Флоренции. Предполагалось, что русской делегации будут преподнесены щедрые дары[226].

Вместе с тем в августе 1656 г. начались польско-шведские мирные переговоры при французском посредничестве. Швеция пыталась добиться уступки поляками Королевской Пруссии, предлагая Фридриху-Вильгельму заключить союз против Речи Посполитой, разделив захваченные у поляков земли[227]. Воспользовавшись моментом, Франция решила попробовать упрочить свои позиции в Речи Посполитой, пугая ее перспективой избрания Алексея Михайловича польским королем. Кардинал Дж. Мазарини указывал в письме французскому послу в Швеции д’Авогуру, что неминуемым последствием избрания царя польским королем станет утрата поляками своей независимости.

Кардиналу представлялось вероятным, что поляки прибегнут к помощи Фердинанда III и тогда Речь Посполитая окажется под властью Империи. И в дальнейшем, после завершения Первой северной войны и заключения Оливского мира (1660 г.), Франция опасалась, что польская корона достанется Империи, России или Бранденбургу или произойдет раздел Речи Посполитой между этими странами[228]. По мнению Мазарини, французский король сделает все возможное, чтобы воспрепятствовать передаче короны австрийскому или российскому претендентам[229].

Д’Авогур и французский посол в Речи Посполитой де Люмбр стремились убедить поляков, что избрание царя на польский престол вызовет негативную реакцию в Европе[230]. Аргументы возымели действие – Речь Посполитая не пошла по пути примирения с Россией. Полякам удалось вернуть захваченные шведами земли. Хотя после Виленских переговоров кандидатура Алексея Михайловича была утверждена на сейме, в 1658 г. поляки перестали соблюдать условия соглашения, и Ян Казимир остался польским королем. Русско-польская война возобновилась. Польско-австрийский договор был подписан через месяц после заключения Виленского соглашения, но Австрийская монархия направила свои войска на помощь Речи Посполитой только в 1657 г., после смерти Фердинанда III.