Живой щит - Дмитрий Воронин

Хотелось бы…

А кто я ей? Чужак, случайный попутчик без роду без племени. Сколько своих предков я могу насчитать? Нет, ну если по земным картотекам, то черт-те сколько, но это же, как я понимаю, немного не то. Происхождение у меня, если не принимать в расчет составленную нами легенду, самое что ни на есть сиволапое — и ей это известно, не стану же я сочинять, что там, за облаками, меня поджидает какое-нибудь мало-мальски приличное княжество. Нет уж… да и ведь пообещал не врать.

— Ты не спишь?

Нельзя сказать, что голос Алии стал для меня какой-то особой неожиданностью. В конце концов, десантник я или погулять вышел?

Уже минуты три я точно знал, что за моей спиной кто-то стоит, хотя этот человек вошел беззвучно и стоял, почти не дыша. Просто мои инстинкты молчали, а я им доверять привык. Раз уж стоящий за моей спиной человек не представляет угрозы и в то же время делает все возможное, чтобы я его не заметил, то почему бы не доставить ему маленькое удовольствие. Собственно, я с самого начала подозревал, что это может быть только она, сомневаюсь, что Рейн, к примеру, бросит теплую постель и свою, не менее теплую, подругу, чтобы шарахаться по коридорам гостиницы в поисках собеседника.

— Не спится.

— Мне тоже…

Она по-прежнему находилась вне моего поля зрения.

— Знаешь… — Ее голос был немного напряжен, так, самую малость. Сегодня Аманда спросила, любовники ли мы с тобой.

— Интересно, — хмыкнул я. — И что ты ответила?

— Что пока нет.

— Пока? — Я резко повернулся.

Алия сидела на краю широкого ложа — такое впечатление, что номера в этом отеле сдаются исключительно желающим заняться любовью, настолько кровать была создана для этого дела.

На маркизе было… не имею ни малейшего представления о том, как это может называться. По местным меркам — скорее ночная сорочка, по моим, земным — так вполне сойдет и за вечернее платье. Струящийся нежный шелк густого голубого цвета буквально стекал по ее безукоризненной фигуре, обрисовывая каждую линию прекрасного тела. Изумительные золотистые волосы, разбросанные по плечам, своими локонами укрывали ее чуть ли не до пояса. До невозможности голубые, чуть с поволокой, глаза смотрели на меня так, что никаких слов, пожалуй, уже не требовалось.

Я подошел к Алии и встал рядом с ней на колени. Мои руки легли на ее талию — под тончайшим шелком чувствовалось прекрасное женское тело — сейчас наши глаза находились на одном уровне, и наши губы вдруг оказались совсем рядом… Это просто не могло не произойти — и в следующую секунду она прильнула ко мне в долгом, перехватывающем дыхание поцелуе. Ее руки скользнули вдоль моих плеч, пальцы увязли в волосах, и я чувствовал, как меня захлестывает волна блаженства.

С трудом оторвавшись от ее умопомрачительных губ, я целовал ее точеную шею, ее восхитительные плечи, чувствуя, как напрягается тело под тонкой тканью, как рвется оно мне навстречу, все больше и больше горя непреодолимым желанием.

Еще один поцелуй, столь же долгий и страстный — хотя в него и было вложено куда больше желания, чем умения. Но она была превосходной ученицей, и скоро я почувствовал, что еще немного, и я потеряю сознание от счастья.

Она чуть привстала, невесомый шелк соскользнул с плеч, обнажая высокую упругую грудь, манящие, напряженные соски. Я склонился над этим чудом, слегка покусывая и лаская сначала одну, а затем и другую, — Алия выгнулась и слабо застонала, впиваясь ногтями в мою кожу.

А мои губы тем временем спускались все ниже и ниже, целуя бархатную кожу талии и живота, постепенно подбираясь к восхитительной ложбинке между лобком и бедром — это место всегда сводило меня с ума. Алия откинулась на постель, давая мне возможность к действию — и я незамедлительно этим воспользовался, чувствуя, как напрягаются мышцы ее длинных стройных ног, как все ее тело жаждет любви, чувствуя, что она уже готова…

— Я хочу тебя, — прошептала она, задыхаясь, — Стас, любовь моя, иди ко мне, милый, иди… сейчас…

Она лежала, закрыв глаза, а я гладил ее, нежно прикасался губами к ее коже, чувствуя, как от каждого такого прикосновения по всему ее безупречному телу пробегает легкая приятная дрожь.

Было просто неземным наслаждением перебирать ее волосы, ощущать тепло ее разгоряченного тела, медленно успокаивающегося.

— Я очень распущенная? — прошептала она, не открывая глаз.

Этот вопрос явно не требовал ответа, и я, разумеется, отвечать не стал, лишь прижался губами к ее плечику, медленно продвигаясь к шейке и далее, к маленькому нежному ушку. Она чуть отодвинула голову, подставляя мне для поцелуя шею, ее дыхание опять стало прерывистым. Моя ладонь накрыла ее грудь, пальцы слегка сжали вновь напрягшийся сосочек, а уже через мгновение Алия повернулась ко мне, так и не открывая глаз и на ощупь ища мои губы…

Ее рука скользнула вниз, тонкие пальчики уверенно завладели моим мужским естеством, убеждаясь в его полной готовности к дальнейшему развитию событий, в то время как ее губы продолжали держать мои в плену, не отпуская их ни на мгновение…

Теперь уже я лежал на спине, а она склонилась надо мной — я чувствовал, как золотые волосы щекочут мою кожу, а ее восхитительная грудь находится так близко от моих губ, что мне не составило ни малейшего труда дотянуться до нее языком. Она плавно двигалась, все ускоряя и ускоряя ритм, и вдруг, распрямившись и откинувшись назад, застонала, ее ногти вонзились в мою кожу. Я тоже впился пальцами в ее бедра, достигнув пика наслаждения и чувствуя, как волны счастья и блаженства прокатываются и по моему телу, и по телу моей любимой. Вздохнув, она соскользнула с меня и, свернувшись калачиком, прижалась к моему плечу, уютно пристроив свою прекрасную головку на моей руке, согревая ее волнами золотых волос. Ее рука обвилась вокруг меня, а полные нежные губы тихонько касались кожи, от чего по всему телу бежали сладостные мурашки.

— Я люблю тебя, — прошептала она. Я чувствовал, как дрожат ее длинные густые ресницы, щекоча кожу. — Господи, до чего же мне с тобой хорошо. Я никогда не думала, что мне может быть так хорошо.

— Алия, милая… Знаешь, я, кажется, безумно влюбился в тебя сразу, как только увидел…

— Знаю, — томно улыбнулась она. — Это было так заметно, и ты сам этого не понимал. А когда понял, так старался это скрыть. Родной мой, не надо скрывать свою любовь, особенно тебе.

— Почему особенно мне?

— У тебя это очень плохо получается. — Она снова приникла ко мне губами.

Я старательно седлал моего Голиафа. Получалось не так чтобы очень, сказывалось отсутствие практики. Конь время от времени косил на меня карим глазом, давая понять, что я снова делаю что-то не то. Я вздохнул и приступил к этому процессу с самого начала, мысленно чертыхаясь и пытаясь вспомнить, как это делал тот же Рейн. Откровенно говоря, видел-то я это всего один раз, для приобретения должного опыта — явно недостаточно. Есть у сказок свои определенные недостатки…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});