Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

А затем пламя в глазах демона угасло. Изувеченное тело рухнуло на пол. Лоскуты кожи затрепетали, словно под порывистым ветром, раздался резкий щелчок. Раут рывком высвободил меч и тяжелым латным сапогом раздавил голову твари.

Воин бросил последний взгляд на сраженного врага. Его утонченное гибкое тело лежало без движения, конечности были чудовищно вывернуты, лиловая кожа разорвана во многих местах, а осколки черепа разлетелись по мраморным ступеням.

Видя, что монстр больше не поднимется, Раут снова устремился вперед. Карабкаясь по извивающейся Лестнице к вершине проклятого шпиля, он увидел, как другие твари возникают из темноты и устремляются ему наперерез, готовые и жаждущие убивать. Каждая из них хотела первой вцепиться в глотку космического десантника. Демоны не заботились о собственных жизнях, их единственной целью было лишь задержать Ангелов Императора достаточно надолго. Словно рой насекомых, они заполонили все пространство под сводами Капитолия, и пробиться сквозь их полчища казалось невозможным.

«Время уходит».

— Вперед! — отчаянно взревел Раут. — Сломите их!

Нефата наблюдал, как пылает Капитолий. Он видел, как в пустошах войска Гериата несут тяжелые потери. Каждый раз, когда очередной «Леман Русс» под ударами лазерных лучей превращался в бесформенную груду обугленного металла, иглы боли и стыда пронзали сердце лорда-генерала.

«Это мои люди… Это мои машины…»

Он знал, что затеял комиссар-генерал. Он видел донесения Валиена и понимал, куда целится Гериат. Более того, его поразила четкость, с которой войска комиссара действовали под шквальным вражеским огнем. Да, Не-фата чувствовал себя преданным, действия Гериата подорвали позиции его армии, но все равно он чувствовал лишь горькое восхищение.

Гериат был прав. В глубине души Нефата понимал, что поступил безрассудно. В Империуме никогда не терпели инакомыслия. Само его существование строилось на единомыслии, беспощадности и беспрекословном соблюдении дисциплины. И было верхом глупости полагать, что в этом правиле предусмотрены исключения.

Нефата сидел внутри одного из немногих оставшихся в его распоряжении танков, реквизированного у одного из полевых командиров галамотцев меньше часа назад. Бортовой командный центр не шел ни в какое сравнение с таковым на «Малеволенсии» — здесь было тесно, а слабая аппаратура не могла справиться со всеми потоками данных. Некоторые офицеры все еще не могли наладить с ним связь по защищенным каналам. Продумывать тактику в таких условиях — задача почти невыполнимая.

Хорошо хоть отсрочка дала Нефате время собраться с мыслями. Первым его порывом было броситься в погоню за Гериатом и попытаться вывести «Малеволенсию» из строя огнем пушек. Тогда он пылал гневом и был готов на любые меры.

Но потом началась атака на шпили, и все пошло кувырком. Пока Нефата пытался наладить контроль над войсками, которые еще остались верны ему, орудия на стенах Капитолия принялись уничтожать «Василиски» Гериата.

Все мечты Нефаты об организованном и размеренном наступлении рассыпались в прах. Под его началом осталось чуть больше сотни танков и бронетранспортеров, а все остальные силы Гвардии увязли в бою, из которого им уже было не выйти.

Это ставило лорда-генерала перед выбором: либо отступать с фронта в надежде пополнить запасы и со временем оправиться от потерь, либо бросить все на помощь человеку, который только что предал его.

Нефата раздумывал недолго.

— Выдвигаемся! — приказал он, обращаясь к ротным командирам по каналу дивизии. — Занять позиции рядом с комиссар-генералом. Стреляйте по его целям и следуйте его приказам. Да пребудет с вами Император. Да пребудет Он со всеми нами.

Танки немедленно сорвались с места. Несмотря на смертельную опасность, ни один офицер не мог сидеть на месте, пока его товарищи гибли в бою. Колонны «Леман Руссов» устремились на север, прорываясь сквозь лабиринт разрушенных построек и вспахивая траками испещренные выбоинами дороги между ними.

Нефата следил за продвижением войск сквозь крошечные обзорные щели. Осознание его ошибки тяжко давило на него. Боль, глубокая и резкая, пульсировала в нижней части туловища, но лорд-генерал держался, не вводя новую дозу наркотика.

«Я заслужил эту боль. Это моя вина, мое бремя».

Командир танка, человек по имени Иерт Лердиан, повернулся лицом к генералу.

— Нам тоже выдвигаться, мой лорд? — спросил он.

В его голосе слышался стыд. Как и остальные, он не хотел мириться с тем, что кто-то воюет за него.

Нефата еще раз проверил показания ауспика. Сколько ни протирай экран, его постоянно засыпало пылью и пеплом.

— Вы уже связались с принцепсом Лопи? — уточнил он.

— Никак нет. Протоколы связи сложны, но мы пытаемся.

Оба «Владыки войны» оставались неподвижны, словно древние статуи, безучастно взирающие на гибель мира вокруг них. Нефата предполагал, что экипажи богомашин могли поддерживать контакт с Гериатом или даже Раутом, но не терял надежды достучаться до них самому.

— Продолжайте попытки, — сказал он, убирая ауспик.

— Так что нам делать?

Нефата снова прильнул к обзорной щели и уставился на горящий шпиль.

Он знал, что его жизнь разрушена. В этот момент ему пуще прежнего захотелось приказать отступать на юг. Миновав внешние ворота, он мог бы через Гелат вернуться к командным бункерам, где все еще стояли челноки, готовые по первому его слову взлететь и присоединиться к Флоту на орбите. А на борту военного корабля даже Раут не смог бы его достать.

— Мой лорд, мы вступаем в бой?

План непростой, но выполнимый. По крайней мере, ему удастся сохранить свою жизнь, что уже хорошо, когда твоей крови жаждет разъяренный клан-командир Железных Рук. Быть может, получится провести переговоры.

«Вы не можете контролировать Железных Рук. Опасно даже пытаться».

Лорд-генерал криво улыбнулся.

— Да, вступаем, командир, — сказал Нефата, сжав поручни своего кресла и приготовившись к тряске при движении. Весь северный горизонт был в огне, и чем дольше генерал смотрел на Капитолий, тем яснее ему виделся ад. — Задрайте люки — и вперед. Внесем свою лепту — быть может, от нас даже будет польза.

Генерал почувствовал, как заводится двигатель. Корпус танка резко тряхнуло, и экипаж обдало дымом.

— Хоть бы мы могли еще что-то исправить, — пробормотал себе под нос Нефата. Экипаж был занят своими обязанностями, и никто не услышал его слов. — Хоть бы еще не было поздно.

Глава двадцатая

Мариво сделал свой выбор. Хади сделала свой.

Когда она ушла, юркнув обратно в туннели с ловкостью канализационной крысы, неожиданно для себя самого солдат почувствовал укол обиды. Он хотел, чтобы их расставание получилось не таким сухим, формальным. До последнего мгновения он надеялся получить знак, хоть малейший намек, что она тоже чувствует эту связь, что возникла между ними за эти ужасные дни войны на Шардене.

Он спас ее жизнь. Она спасла его. Вместе они убивали людей во имя Императора и вживую лицезрели Ангелов Смерти во всем их ужасающем великолепии. И ему казалось, что это заслуживает чего-то большего, чем короткий кивок, мимолетный взгляд да пара секунд с ее рукой на его плече.

Но получил он именно это. Возможно, им просто не хватило времени на что-то большее. Или, что вероятнее всего, Хади никогда к нему ничего не чувствовала. И мысли о том, что их двоих могли объединить узы товарищества, единой цели, даже чего-то большего, обернулись всего лишь иллюзией.

Но даже так Мариво не мог выбросить из головы ее лицо — усталое, напуганное, чумазое лицо. Для него она стала воплощением человечества во всей его простоте и заурядности, и ее облик перед глазами, словно оберег, не давал ему поддаться общему безумию.

Когда Хади ушла, Мариво вернулся к войскам — в глубине души он знал, что для него есть только одна дорога. Доложил о готовности командиру сводной роты, получил рабочее оружие и более-менее целую броню. Особенно повезло со шлемом — он оказался намного лучше прежнего, разве что вонял изнутри потом и кровью.

Вместе с уцелевшими смертными он последовал за Железными Руками. Он смотрел, как открываются ворота, и чувствовал, как холодные волны ужаса снова накатывают на него. Видел, как космические десантники устремляются в арку, и слышал их громогласный боевой клич.

Этот призыв разорвал оковы страха, сковавшие было Мариво. Раньше Железные Руки всегда сражались в полном безмолвии, даже когда им противостояли демоны. Но теперь они ревели, все как один, и голоса их звенели сталью, бросая вызов потустороннему злу. Невиданное зрелище, безусловно, воодушевляло, но и пугало до дрожи. Оно напомнило Мариво, как ничтожна его роль в этой войне — одинокий жалкий муравьишка, брошенный в самое пекло борьбы между богами и демонами.