Земля, до восстребования - Евгений Воробьев

Прежде всего Этьен заверил старшего, с повязкой на рукаве (тот немного понимал по-немецки), что хозяева дома не подозревали о его появлении во дворе, а зашел он, чтобы переждать, пока утихнет стрельба на улице. Злым гортанным голосом старший отдал команду обыскать двор.

Кто-то подошел к сараю и старательно прострочил его из автомата, не заглядывая внутрь. В сарае было тихо - то ли козу не задело, то ли, наоборот, убило наповал.

Этьена увели со двора, перед тем грубо обыскали. Счастье, что он расстался со своими документами.

Он неплохо играл роль немца, не понимающего по-итальянски. Фашисты не скрытничая говорили о задержанном и на ходу решали - куда именно вести "тедеско", то есть немца.

- С гестапо нам лучше не ссориться, - сказал тот, кто шагал у Этьена за спиной, играя затвором карабина; может, у конвоира заело затвор, а может, он гремел для устрашения.

Шагая под конвоем, Этьен снова и снова обдумывал каждый свой шаг. Можно ли было избежать нового ареста?

Нет, просто-напросто обстоятельства повернулись против него...

Разлука с Марьяни. Смерть Лючетти. Несчастливый маршрут парусника в Гаэту. Трусливый и жадный шкипер, которому пришлось отдать чуть ли не все лиры. Приступ слабости, вызванный непосильной греблей и голодным бродяжничеством. Эх, если бы он был в силах уйти в горы с тем крестьянином-здоровяком!

Но где ему взбираться по крутогорью, когда забор средней высоты теперь для него - горный хребет, более неприступный, чем горы Чочарии. В былые годы он лихо перемахнул бы через каменный забор, задушил бы собаку, вырвался бы из облавы, а сейчас...

Сколько веков назад он молниеносно раскрутил пропеллер своего спортивного самолета, когда нужно было избежать преследования агентов Интеллидженс сервис на аэродроме в пригороде Лондона? Сколько раз он оставлял в дураках сыщиков из Сюртэ женераль, из сигуранцы, из абвера, из дефензивы только потому, что не боялся физических испытаний, умел заплыть далеко в море или выжать из мотора своего мотоцикла все силенки до единой и даже те, о которых не подозревал сам конструктор. Разве не он прыгал на ходу поезда, чтобы отвязаться от назойливых "усиков" в Болонье?

Все это было давным-давно, еще до знакомства с Раком-отшельником и Кактусом...

Задержанного привели на улицу Катена, но тут выяснилось, что гестапо переехало отсюда в монастырь ирландских сестер.

Тащись теперь по проклятой жаре на другой край города, в этот чертов монастырь... Проще всего прикончить "тедеско" на месте. Но вдруг это какая-то нацистская птица. Неприятностей не оберешься.

- Если в гестапо не удостоверят твою личность, - сказал тот, который играл затвором карабина, - я не дам за твою голову и пуговицы от брюк.

Наконец добрались до монастыря. Чин гестапо небрежно допросил Этьена. Тот настаивал, что он австриец, хотя может подтвердить это только своим венским произношением. Документы у него отобрали фашистские гвардейцы еще утром, при первой облаве. Задержан по недоразумению, просит его освободить и помочь добраться на родину.

- Все заботы о вашем отъезде в Австрию мы возьмем на себя, ухмыльнулся гестаповец, заканчивая блицдопрос.

Кертнер притворился, что его устраивает такое решение вопроса, при условии, если ему вернут свободу.

Но гестаповец отрицательно покачал головой, вызвал часового и коротко распорядился:

- В крепость!

115

Только тот, кто после длительного заточения оказался на свободе, а затем вновь ее лишился, может понять меру страдания Этьена. Но ожесточенная воля и долг твердили ему: "Ты можешь, ты должен выдержать и это..."

Несколько дней, которые он прожил свободным человеком, уже представлялись сном. Свобода дважды промелькнула, как призрак: в первый раз - в таком близком, но несостоявшемся будущем, а теперь - в мимолетном прошлом. Этьен не успел надышаться ее живительным воздухом.

Снова нормальным его состоянием стала жизнь за решеткой, под дулами конвойных, под ключом. Снова с мучительным нетерпением ждал раздачи пищи. Он оголодал, шатаясь по Гаэте, все искал оказии, чтобы выбраться из городка.

В камере горячо обсуждали военные и политические новости, которые заодно с волнами бились прибоем о каменное подножие крепости.

И сюда долетали запоздалые отзвуки грандиозной Орловско-Курской битвы. Как ни лгали официальные телеграммы, как виртуозно ни изворачивались военные обозреватели, было очевидно, что немцы потерпели на Восточном фронте жестокое поражение.

Интересно бы знать, где сейчас проходит линия фронта и по какую ее сторону находится Рыльск? Насколько Этьен помнит, Рыльск лежит строго на запад от Курска. После окончания первой академии и до поступления во вторую Маневич был командиром роты, затем начальником полковой школы в 55-й стрелковой дивизии и служил тогда в Рыльске.

Что сохранила память о жизни в этом городке? После занятий всей семьей катались на лодке, ездили верхом. Иногда ходили по грибы. И во всех прогулках его, Надю, маленькую Тусеньку безотлучно сопровождала кудлатая собака Дианка дворового происхождения. Сколько километров и лет отделяют Рыльск от Гаэты? Другая эра, другая планета.

В камере бурно обсуждали похищение Муссолини из отеля "Кампо императоре" 12 сентября. Весть об этом событии быстро проникла на мыс Орландо. Только и говорили о Скорцени - организаторе похищения. А ведь какие-то военные чины отвечали перед итальянским народом за охрану Муссолини и при попытке к бегству или к похищению обязаны были его убить. Через несколько дней стало известно, что Муссолини вернулся в Италию на автомобиле, подаренном ему фюрером.

"Какая все-таки несправедливость, - горько усмехнулся Этьен. Муссолини был под стражей всего полтора месяца, и его выкрали. А мне не могли устроить побег за семь лет!"

Соседом Этьена по нарам оказался английский летчик, сбитый в воздушном бою над островом Вентотене. Как знать, не тот ли воздушный бой и наблюдал Этьен из камеры на Санто-Стефано? Англичанин спустился на парашюте, потом долго мотался по морю в надувной лодке. Хорошо еще, что у него в аварийном бачке были спирт, пресная вода, галеты.

На вопрос англичанина о том, как сосед попал в плен, Этьен ответил, что был пленен немного раньше в Испании. Больше Этьен на эту тему не распространялся, а англичанин не расспрашивал. Долговязый и белобрысый отпрыск каких-то там сэров или пэров отличался хорошими манерами и в тюрьме был вежлив, как в Оксфордском университете. Тюремный день он начинал молитвой и заканчивал ею. Как-то он признался австрийцу, смутившись:

- Мне намного легче переносить удары судьбы, чем вам, потому что я верующий. Мне даже неловко, что у меня такое преимущество перед вами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});