Королева карантина - Кэролайн Пекхам

я не жалуюсь. Если будет самолет, то ты знаешь, что это будет один из тех модных реактивных самолетов, которые он любит. Настоящий вопрос в том, кто хочет вступить в клуб «10000 миль над землей»? — Он сунул руку в карман и вытащил черные кружевные стринги, которые он явно украл у Татум, и я схватил их раньше, чем успел Блейк.

— Мое, — прорычал я, с радостью претендуя на этот приз.

— Мудак, — пробормотал Блейк.

— Меня это устраивает, — заверил я его.

Сэйнт уже добрался до своей черной машины, которая была припаркована в передней части стоянки на специальном месте, которое он организовал для себя, когда мы начали посещать здешний колледж. Он сказал что-то о крупном пожертвовании, и это было достаточным объяснением его законных привилегий. Сэйнт, возможно, и усвоил некоторые из своих ошибок, но он всегда будет заносчивым придурком. Леопарды не могут изменить свои пятна и все такое. Но мне нравилось думать, что хорошее в нем компенсирует плохое. Большую часть времени.

Мы забрались в машину и вскоре уже подъезжали к частному аэропорту, все время слушая, как Блейк сетует на то, что мы пропустили сегодняшнюю вечеринку и что ему ни с кем не разрешили попрощаться. Сэйнт объяснил, что никто на самом деле не был настолько важен, чтобы требовать особого прощания, и мы все ворчали по этому поводу, переписываясь с друзьями, которых завели, и обещая встретиться с ними летом или когда угодно. Мы не могли точно установить какие-либо жесткие даты. Кто, блядь, знал, что планировал Сэйнт?

Частный самолет был готов и ждал на взлетно-посадочной полосе, как и сказал Сэйнт, весь наш багаж уже был на борту, и я просто поддался его безумию, когда поднимался на борт, не заботясь о том, чтобы спорить по этому поводу. Для человека, который ненавидел внезапные изменения планов, ему определенно нравилось навязывать их всем нам.

Полет занял пять с половиной часов, за это время мне, к большому моему удовольствию, удалось дважды присоединиться к клубу «10000 миль над землей». Блейк и Сэйнт также провели время наедине в задней кабине с нашей девушкой, но Киану пришлось отсидеть свою очередь на своем месте в наказание за его предыдущий трюк с кляпом во рту. Сэйнт потратил час, чтобы наказать Татум наедине, и выражение ее лица, когда он закончил, говорило о том, что она не чувствовала себя такой уж наказанной.

Черт знает, что думал о нас летный экипаж, но мне было уже насрать на осуждающих мудаков. Мы были королями мира, боготворившими нашу королеву. Нет. Лучше того: мы были Ночными Стражами, выполняющими свой Ночной Долг. Это не должно было иметь смысла ни для кого, кроме нас пятерых.

После перелета мы сели в еще одну потрясающую новенькую машину, и Татум настояла, чтобы мы оставили все окна опущенными, чтобы мы могли наслаждаться жарой западного побережья, когда солнце начало клониться к горизонту.

Мы все перестали расспрашивать Сэйнта о нашем пункте назначения, и я откинул голову на подголовник, крепко прижимая Татум к себе, пока засыпал, а она прислонилась головой к моей груди.

— Держите глаза закрытыми, — голос Сэйнта разбудил меня, и я чуть было не нарушил его просьбу, но рука Татум легла мне на глаза, не давая их открыть.

Я все еще выглядывал из-под ее руки, хотя все, что я мог видеть, это то, что она выглядела чертовски мило, ее глаза были плотно закрыты, когда она опиралась на меня, явно зная, что я бы не подыгрывал, если бы она меня не вынудила.

Машина остановилась, и Сэйнт вышел, прежде чем открыть мою дверцу и потянуть меня за руку, чтобы я тоже вышел.

— Не хитрить, — предупредила Татум, прежде чем отнять руку от моих глаз, и я вздохнул, но сделал то, что они хотели, позволив Сэйнту провести меня по каменной дорожке, прежде чем он поставил меня рядом с Блейком, моя рука коснулась его.

Киан встал с другой стороны от меня, и, наконец, звуки шагов Сэйнта и Татум приблизились к нам последними.

— Скажи мне, что ты чувствуешь, Сирена, — подбодрил Сэйнт, и она легко рассмеялась, как будто ей было весело, поэтому я придержал язык и ждал ее ответа.

— Солнце на моем лице, — выдохнула она. — Морской бриз, волны, бьющиеся об берег. Здесь… тихо. Я чувствую себя спокойно, в безопасности. Счастлива, потому что я здесь со всеми вами. В чем дело, Сэйнт?

— Теперь, когда мы закончили университет, нам нужно где-то жить, — просто ответил он, и это действительно привлекло мое внимание. — И я вспомнил все, что ты рассказывала мне о своем представлении об идеальном доме, Татум. А также учитывая все, что требуется остальным из нас.

— Что это значит? — выдохнула она.

— Я попросил тебя рассказать мне, что ты чувствуешь здесь, Сирена, потому что я искренне надеялся, что ты почувствуешь себя как дома. Открой глаза.

Я понял, что это наставление касается всех нас, и сделал, как он сказал. Я открыл глаза, когда он тоже убрал свои руки от Татум, чтобы все мы могли впервые увидеть это место вместе.

Мои брови поползли вверх, когда я посмотрел поверх идеального золотого песка на узкую пристань, уходящую в голубой океан, на дальнем конце которой были пришвартованы маленькие лодочки. Солнце садилось за море, и небо пылало оранжевым и розовым, а ароматный воздух окутывал нас, как теплые объятия.

Справа от нас возвышалась огромная белокаменная церковь, закрывая собой чертово небо, и, без сомнения, была даже больше, чем долбаный дом студенческого братства, который мы занимали в Коннектикуте.

— Пошлите, — поторопил Сэйнт, взяв Татум за руку и потянув ее за собой в сторону церкви, поманив нас троих за собой.

Я огляделся по сторонам, заметив огромные ворота в дальнем конце длинной подъездной аллеи и высокую белую стену, простирающуюся от них, отделяя нас здесь от остального мира.

Я покачал головой от безумия этого места, когда он провел нас внутрь, и перед нами развернулось огромное открытое пространство. Это было сногсшибательно, чертовски идеально, что не должно было стать сюрпризом. Все было оформлено в бело-голубых тонах, и что-то в сапфировом цвете стен мгновенно навело меня на мысль о цвете глаз Татум, который, как я знал, не был долбаной случайностью.

Там была целая стена стеклянных панорамных окон и дверей, из которых открывался потрясающий вид прямо на пляж, а рядом с ней стоял самый дорогой на вид рояль, который я когда-либо видел, готовый и ожидающий внимания Сэйнта.

— Разве на нас не будут все