Черное сердце - Эрик Ластбадер

Трейси открыл глаза и услышал шум прибоя, прямо под окном плескались волны и шуршал песок.

В воздухе пахло океаном. Как тепло и уютно, подумал Трейси. Отель предоставлял своим клиентам возможность пользоваться виллами на самом берегу и, надо сказать, это действительно были виллы — комфортабельные, оборудованные всем необходимым, включая кухонные комбайны и кондиционеры. Правда, на своей вилле Трейси, следуя старой семейной традиции, потребовал установить вентилятор.

Он повернулся набок и поморщился — плечо все еще болело. Рядом спала Лорин; одна рука заброшена за голову, другую она зажала между коленей. Она глубоко и ровно дышала, ресницы ее чуть вздрагивали в такт дыханию.

На самом деле Лорин уже проснулась и сейчас, делая вид, что все еще спит, наблюдала сквозь ресницы за Трейси.

Наконец она открыла глаза и прильнула к нему. От ее прикосновения по телу Трейси пробежал ток.

— Есть хочу, — заявила Лорин и снова закрыла глаза.

— Не уходи, — прошептал он ей на ухо. — Всякий раз когда ты идешь на кухню, мне кажется, что ты больше никогда не вернешься. Прости, я причинил тебе столько боли.

— Да уж, — пробормотала она и поцеловала его в плечо. Самое удивительное, подумал Трейси, что она все прекрасно понимала. Почти так же хорошо, как я сам. Но это же невозможно, возразил он своим мыслям, откуда она могла знать реакцию Киеу?

Она еще что-то пробормотала, но Трейси не прислушивался к словам. Он зарылся лицом в ее волосы и только тогда понял, что говорит ему Лорин:

— Я выполнила свою часть договора.

— Я люблю тебя, — прошептал Трейси и обнял ее.

* * *

Когда Мелоди позвонила ему на работу и попросила срочно приехать, у Туэйта возникли дурные предчувствия.

Мелоди встретила его у подъезда. На ней был серый в тонкую полоску брючный костюм и ослепительно белая блузка с галстуком. Увидев на ногах ее кожаные ботинки на толстой подошве, Туэйт поморщился: он терпеть не мог эту современную моду, из-за которой женщины все больше и больше напоминали солдат-новобранцев. Слава Богу, она еще не обрилась наголо, но все равно, похожа на начинающего адвоката, решил он.

Она чмокнула детектива в щеку и, взяв под руку, потащила за собой по улице. Туэйт нахмурился: он ожидал чего угодно, только не похода по магазинам.

— Я хотела поздравить тебя с повышением.

— Спасибо. Но, по-моему, в данном случае комиссар просто работал на публику.

Однако внутренне он был польщен: получить звание лейтенанта было его давнишней мечтой.

Они миновали старую приземистую церквушку на Пятой авеню.

— Как дела у Трейси? — осведомилась Мелоди.

— Отдыхает где-то. С Лорин, — добавил Туэйт. — Длительный отпуск за много лет.

Мелоди остановилась и посмотрела на него. Солнце светило ей прямо в лицо, и новоиспеченный лейтенант полиции удивленно рассматривал ее, словно видел впервые.

— Вот почему я и попросила тебя приехать, — она освободила руку. — Я тоже решила отдохнуть, хочу поехать в Сан-сет-Ки, это во Флориде. Я уже сняла домик на месяц, но могу и продлить удовольствие, — она пожала плечами. — Все будет зависеть... — она пристально посмотрела на него.

— От чего?

Мелоди снова пожала плечами.

— А как же твоя квартира?

— Продам, — не задумываясь, ответила она. — В деньгах я не нуждаюсь, а квартира мне ни к чему. Если когда-нибудь вернусь, найти другую будет не проблема. — Она засмеялась. — Я этих соседей уже видеть не могу.

Мелоди смотрела куда-то в сторону. Порывшись в кармане пиджака, она извлекла сложенный лист бумаги и сунула в руку Туэйту.

— Вот, — она по-прежнему избегала смотреть ему в глаза. — Мой адрес. Мало ли что, вдруг он тебе когда-нибудь понадобится.

— Мелоди, я...

На лице ее застыла напряженная улыбка:

— А может, и нет. Только, ради Бога, Туэйт, обещай мне, что будешь вести себя пристойно. И не надо душераздирающих сцен, поплачешь после работы, — она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

От прикосновения ее губ по телу Туэйта разлилось приятное тепло.

— Прощай, Дуглас, — она резко отвернулась.

— Эй, подожди, — Туэйт схватил ее за руку и притянул к себе. — Я пока еще ничего не знаю, Мелоди, ничего.

Она молча посмотрела на него и кивнула:

— У меня своя жизнь, у тебя — своя. Но жить все равно надо.

— А, можно... — где-то неподалеку взвыла полицейская сирена и Туэйт ждал, пока звук ее не затихнет. — А, можно, пока ты в отъезде, я поживу в твоей квартире, а?

Склонив голову набок, она изучающе рассматривала его.

— Все равно, жить мне негде, — пробормотал себе под нос Туэйт.

Зря, подумала Мелоди, но если он вбил это себе в голову... Что ж, пусть сам убедится, что ни к чему хорошему это не приведет. Она прищурилась и кивнула:

— Черт с тобой, давай, лейтенант.

* * *

Трейси бежал за Лорин по пустынному песчаному пляжу. Тело ее соблазнительно блестело в лучах солнца. Словно девушка с обложки журнала для мужчин, подумал Трейси.

Обернувшись, она поймала его удивленный взгляд. А потом он покачнулся и упал лицом в горячий песок.

Лорин вскрикнула и бросилась к нему. Осторожно перевернув неподвижное тело, она обнаружила, что он улыбается, в глазах прыгают шальные искорки.

— Трейси, — прошептала она, — как же ты меня напугал!

И рассмеялась.

Улыбка его сделалась еще шире, он притянул ее к себе и стал осыпать поцелуями.

Тело его еще белело, по ночам сводило мышцы, но все же он чувствовал себя лучше и лучше, напряжение постепенно отпускало его, новые впечатления заслоняли события последних месяцев, и те медленно отступали на задний план. Отчасти благодаря тому, что они все же вырвались из Нью-Йорка. Но основная заслуга целиком и полностью принадлежит Лорин, думал Трейси. Хорошо бы отдых на берегу моря продолжался вечно.

Губы их оторвались друг от друга, и Лорин легла рядом. Они молча смотрели на холодные волны, накатывающие на большой черный камень, который после их отступления победно блестел мокрыми боками, словно демонстрируя океану свою неуязвимость.

Трейси повернулся к Лорин и увидел, что в глазах ее сражаются волны. Она так и не рассказала, что произошло в доме после того, как он потерял сознание, она лишь твердила, что это неважно, и ни словом не обмолвилась, как ей удалось вытащить его наружу.

Вначале ее нежелание говорить на эту тему злило его, но через некоторое время Трейси понял, что она совершенно права. Это действительно уже не имело никакого значения. Он прошел через кошмар, сумел выжить, и теперь кошмар остался в прошлом. Этого более, чем достаточно. Знать, что кошмар кончился. А, главное, держать ее в своих объятиях.

— Трейси, — она растрепала ему волосы, — ты вернулся туда, где вы с Луисом раньше работали.

— У меня не было выбора, — он вглядывался в четкую линию горизонта, взломанную на востоке корявыми хребтами Молокая. Высоко над головой гонялись друг за другом кудлатые, как овцы, облака. — Но это... — он щелкнул пальцами, подбирая слова, в общем, как бы внештатная работа.

— Внештатная — до следующего раза? — Она в упор смотрела на него.

— До какого такого следующего раза? — лицемерно удивился Трейси и обнял ее за плечи. Сейчас не время говорить об этих вещах, подумал он, да и думать о них не стоит.

Они были одни на этом огромном пляже. Вдали унылой вереницей тянулись пальмы, воздух постепенно прогревался.

— Надо бы пойти искупаться, — глубокомысленно рассуждал вслух Трейси, — а то потом вода будет как кипяток.

— Вот когда до кипятка останется полчаса, тогда и искупаешься.

* * *

А на другом конце земли молодой китаец в военной форме подъехал к огороженному высокой стеной особняку в пригороде Шанхая. Ему было приказано вручить пакет с документами конкретному человеку, что он и сделал.

Монах взял из его рук пакет и расписался в получении. Военный, козырнув, уехал. Монах вскрыл пакет. В нем было именно то, что он и предполагал: дипломатический паспорт, визы и прочие документы, дающие предлог для выезда из страны. И для въезда в Америку.

Он удовлетворенно кивнул и убрал пакет в большую дорожную сумку. Машина за ним уже выехала, осталось только дождаться ее. Он сознательно вызвал ее на такое время, когда Тиса гуляет в саду в сопровождении приставленной к ней охраны.

Перед ним стояла достаточно сложная задача: он больше не мог продолжать лгать дочери. А сказать правду — значило бы перечеркнуть их отношения. И вовсе не из-за того, что ему предстояло сделать: в конце концов, он отец и она беспрекословно принимает все его решения, направленные на ее же благо. Но она не сможет понять, почему он принял данное решение. Она не верит в Китай так, как он, политические проблемы родины ей безразличны. Нет, решил он, лучше ничего ей не говорить, надо потихоньку уехать и сделать то, что следует.