Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь ей не приходилось строить корабли, больше того, уже вообще не надо было строить корабли. Так что не только он, Чарльз, но и весь город раньше или позже должны были увидеть — или услышать об этом от других, — как она ходит в том же полувоенном защитном костюме, в котором, наверно, работала на верфи, меряет шагами боковые улицы и переулки города или проселочные дороги и тропинки, даже бродит по полям и лесам за две-три мили от города, одна, не то что очень быстро, но долго, как будто после бессонницы, а может быть, даже с похмелья.
— Должно быть, так оно и есть, — сказал Чарльз. И опять его дядя как-то досадливо вскинул голову от папки с делами.
— Что? — сказал он.
— Ты говоришь, может быть, у нее бессонница. А может, она столько ходит, чтоб прошло похмелье.
— А-а, — сказал его дядя. — Возможно. — И снова уткнулся в свои бумаги. Чарльз пристально смотрел на него.
— Почему ты с ней не ходишь гулять? — сказал он.
На этот раз дядя даже не поднял головы:
— А ты? Оба вы бывшие солдаты, могли бы поговорить про войну.
— Она меня не услышит. А писать на ходу в блокноте как-то некогда.
— Вот и я так думаю, знаю по опыту, что два бывших солдата, моложе пятидесяти лет, меньше всего хотят говорить о войне. А вы двое даже и разговаривать не можете.
— Вот оно что, — сказал Чарльз. Его дядя читал бумаги. — Может быть, ты прав. — Его дядя читал бумаги. — А ты не возражаешь, если я попробую ее уломать? — Его дядя не ответил. Потом он закрыл папку и откинулся на спинку стула.
— Пожалуйста, — сказал он.
— Значит, ты думаешь, что ничего не выйдет, — сказал Чарльз.
— Я знаю, что не выйдет, — сказал дядя. И тут же торопливо добавил: — Не огорчайся, дело не в тебе. Это безнадежно, понимаешь? Тут никто не властен.
— Значит, ты понимаешь почему, — сказал Чарльз.
— Да, — сказал его дядя.
— Но мне не скажешь?
— Я хочу, чтобы ты сам понял. Наверно, тебе никогда больше не придется с этим встретиться. Про это ты читаешь во всех книгах, видишь в картинах, слышишь в музыке, учишь в Гарвардах и Гейдельбергах. Но ты боишься в это поверить, пока не столкнешься лицом к лицу, потому что ты можешь ошибиться, а перенести такую ошибку очень горько. И самое горькое — усомниться.
— А я в Гейдельберг так и не попал, — сказал Чарльз. — Я — только и был в Гарварде и в концлагере номер такой-то.
— Ну, хорошо, — сказал его дядя, — скажем, в средней школе или в джефферсонской Академии.
Но Чарльз решил, что он уже все понял. Так он и сказал:
— Ах, вот что. Ну, про все эти штуки в наше время знают даже маленькие дети. Она просто фригидна.
— Что ж, этот фрейдистский термин ничем не хуже других, когда надо прикрыть целомудрие или сдержанность, — сказал его дядя. — А теперь ступай. Я занят. Твоя мама пригласила меня к обеду, так что мы с тобой скоро увидимся.
Значит, тут крылось что-то большее, о чем дядя не хотел ему говорить. И слово «сдержанность» он сказал, очевидно, тоже прикрывая то, о чем говорить не хотел. Впрочем, Чарльз
- Собрание сочинений в 9 тт. Том 3 - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Солдатская награда - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Сарторис - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Собрание сочинений в 12 томах. Том 8. Личные воспоминания о Жанне дАрк. Том Сойер – сыщик - Марк Твен - Классическая проза
- Собрание сочинений в пяти томах. Том третий. Узорный покров. Роман. Рождественские каникулы. Роман. Острие бритвы. Роман. - Уильям Моэм - Классическая проза
- Рассказы - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Особняк - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 3 - Джек Лондон - Классическая проза
- Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов - Классическая проза
- Полное собрание сочинений в одной книге - Михаил Зощенко - Классическая проза