Семь камней радуги - Диана Удовиченко

Но Рамир не обращал на это никакого внимания. Он думал лишь о том, как оживить Айрис. И он снова и снова вызывал из Мрака демонов, в надежде, что один из них укажет ему путь к возвращению Лесной девы. Каждый раз, обманувшись в своих ожиданиях, колдун убивал их, вновь мстя за смерть любимой. И все начиналось сначала.

Рамир перевернул страницу и прочел: "Ургук, демон зависти".

– Начнем, - сказал он и принялся рисовать на полу очередной пентакль.

– Ваше величество! В городе бунт!

В комнату, служившую Рамиру лабораторией, вбежал запыхавшийся наместник и упал на колени.

– Народ восстал, мой господин!

Колдун медленно подошел к окну. На дворцовой площади, освещенной масляными фонарями, огромная толпа людей добивала нескольких гвардейцев охраны. Еще пятеро растерзанных солдат-наемников валялись под ногами разъяренных горожан. А к площади подбегали все новые и новые бунтовщики, вооруженные мечами, топорами и старинными, невесть откуда взятыми, саблями.

Рамир обратил к наместнику ставшее еще более уродливым от гнева лицо:

– Усмирите бунт, перевешайте всех!

– Мой господин, - взвыл наместник, - У нас не хватает людей! Половина наемников разбежалась, они присоединяются к восставшим!

Колдун посмотрел на темное небо Андалона, освещенное узким серпом молодого месяца.

– Задержите их, умрите все, но не пускайте во дворец. Иди!

Наместник потрусил к двери. Дождавшись, когда его шаги стихнут, Рамир схватил несколько книг и кинулся к большой картине, висящей на стене. Он отодвинул тяжелую резную раму, под которой обнаружилась дверца потайного шкафчика, судорожно дернул шнурок, висящий на шее, и достал ключ. Вставив в замочную скважину, повернул три раза против часовой стрелки и распахнул кованую дверцу. Там, завернутое в бархат, лежало его главное сокровище - философский камень. Рамир сунул сверток за пазуху и заметался по лаборатории, собирая самые необходимые вещи. Он сорвал с высокого окна портьеру, завернул в нее свой скарб и завязал ткань в узел. Затем произнес заклинание, и перед ним возникли четыре демона-упыря.

– Паланкин! - скомандовал колдун.

Упыри сорвались с места и вернулись, неся обитые черным бархатом носилки. Рамир настежь распахнул окно, уселся в паланкин, устроив узел в ногах, и, вытянув руку, прошептал заклинание. Из его пальцев ударили струйки огня, охватив драгоценную палисандровую мебель. Потом пламя перекинулось на шелковую обивку стен, лизнуло пушистые ковры на полу. В комнате стало жарко, запахло гарью.

– Вперед! - приказал Рамир упырям.

Демоны захлопали кожистыми крыльями, поднялись в воздух и вылетели в окно, крепко держа ручки носилок. На площади поднялся громкий крик. Люди, воздев руки к ночному небу, бессильно потрясали кулаками, выкрикивая проклятия тирану. Колдун усмехнулся. Он проиграл эту войну, и Андалон скоро будет в руках горожан. Но никаких сожалений по этому поводу Рамир не испытывал. Ни власть, ни деньги не нужны ему без Айрис. Все это было лишь инструментом, средством завоевать любовь Лесной девы. Теперь его удел - отшельничество. Он поселится где-нибудь в лесной глуши, и посвятит свою жизнь поиску способов возвращения Айрис. Он будет довольствоваться малым, все, что нужно для жизни, у него есть. Философский камень будет продлевать и продлевать его жизнь, давая драгоценное время для исследований. А об остальном - еде и охране - позаботятся демоны. Надо только отсидеться где-нибудь, где его никто не потревожит, несколько дней, призвать Шраххана и вызвать из Мрака еще несколько упырей. Вот только где? Рамир задумался, вскоре его лицо разгладилось. Он принял решение.

– В Лиллигейт! - прокричал он упырям.

Именно в родном городе, в старом доме Зуливана, его не найдет никто. Этот дом пустовал уже много лет, и горожане обходили его стороной, страшась призраков, которые, по слухам, там иногда появлялись…

…Макс проводил взглядом растворяющийся в тоннеле паланкин, окруженный упырями, и взглянул в глаза Айрис.

– Восстание было устроено магами для того, чтобы Рамир бежал из столицы в Лиллигейт?

– Смотри, - вновь повторила Лесная дева.

… Рамир распахнул ветхую дверь и шагнул в затхлую темноту старого дома. Упыри остались за порогом. Колдун зашарил рукой по притолоке в поисках свечи, оставленной им при последнем посещении. Вдруг комната осветилась неверным колышущимся светом. Он исходил из центра помещения и становился все ярче, переливаясь всеми цветами радуги. Рамир заслонил глаза рукавом, и всмотрелся в источник света. Посередине комнаты пульсировало в воздухе яркое пятно. Оно было большим, в два человеческих роста, и будто поглощало темноту, втягивая ее в себя.

– Добро пожаловать на собственную казнь, Рамир, - неожиданно прозвучал где-то рядом суровый голос.

Колдун, прищурившись, огляделся и увидел неподвижные человеческие фигуры, стоявшие вокруг светового пятна. Людей было семеро, и все они протягивали к пятну руки, как будто своими силами удерживая его в воздухе. Лица их были скрыты капюшонами плащей. В том, как они стояли, как воздевали руки, была какая-то угроза, и Рамир понял, что впервые в жизни очень испуган.

– Кто вы? - спросил он, стараясь удержать дрожь в голосе.

– Мы - те, кто остановит тебя.

– Каким это образом? - Рамир попытался придать своему голосу насмешливые интонации, но вышло это у него жалко и беспомощно.

– Выслушай свой приговор, колдун по имени Рамир. За преступления против людей, за нарушение законов магии, за разрушение природного равновесия, ты приговариваешься к смерти.

– Как вы узнали, где меня искать?

Колдун пытался тянуть время, судорожно ища путь к спасению. Он не понимал, что происходит, но догадывался, что выступить против него могли лишь могущественные волшебники. Против семерых ему не выстоять.

– Мы подняли народ на восстание, а сами ждали тебя здесь.

Рамир приготовился продать свою жизнь подороже. Пусть его уничтожат, но и он постарается захватить с собой как можно больше противников. Он мысленно сконцентрировался, готовясь произнести заклинание, рождающее огонь. Чтобы отвлечь магов, он задал еще один вопрос:

– Но почему именно здесь?

Один из семерых встряхнул головой, освобождаясь от капюшона, и повернул к Рамиру худое, изборожденное морщинами лицо.

– Потому что это твой дом, мой сын.

– Зуливан! - прошептал Рамир, в изнеможении падая на колени.

Он испытал настоящий ужас, видя перед собой того, которого давно считал умершим. Учитель, считавший его своим сыном, воспитавший его и спасший от голодной смерти, а потом хладнокровно убитый своим учеником, стоял сейчас перед Рамиром, устремив на него полный печали и гнева одновременно взгляд усталых мудрых глаз. Колдун почувствовал, что силы уходят из него, иссякают, просачиваясь сквозь кожу и утекая вместе с темнотой в разверстую световую дыру.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});