Чтобы люди помнили - Федор Раззаков

Но популярность его в народе возрастала. Например, когда он однажды приехал в подмосковный пансионат «Берёзки», посмотреть на него сбежался весь персонал заведения. Несмотря на то что время было уже позднее и столовая не работала, повара буквально заставили весь стол актёра различными деликатесами.

Вообще, в отличие от других популярных советских актёров, которые работали в серьёзном жанре, слава комика Крамарова была особенной — люди видели в нём простого, равного себе человека, без всяких претензий на какую-либо высоколобость. Даже то, что он играл откровенных балбесов, зрителем ставилось ему в добродетель. Кстати, именно это больше всего и злило серьёзных критиков, которые удивлённо вопрошали: «Ну что в этом Крамарове особенного? Ведь дурак дураком!» Но зрители прощали это своему кумиру. Зато он не играл партийных секретарей и председателей колхозов, которых в те годы развелось на советских экранах несметное количество.

Но в те годы он просил знакомых режиссёров хоть разок снять его в серьёзной роли (за всю свою творческую карьеру он сыграл всего две такие — в телевизионном «Бенефисе» и на выпускном экзамене в ГИТИСе в «Трёх сёстрах») Ответа не получил.

Последней, 58-й ролью Крамарова в Советском Союзе стала роль свирепого Гарри в комедии Геннадия Васильева «Новые приключения капитана Врунгеля». Фильм вышел на экраны страны в 1978 году и занял в прокате 23-е место (19,3 млн. зрителей). Однако ему даже постановочных за неё не заплатили. Почему? К тому времени отношение к нему высокого начальства окончательно испортилось. Если раньше кое-кто в Госкино ещё сохранял надежду на то, что Крамаров сумеет извлечь нужные выводы из происходящего, то в 1978 году и эти люди махнули на него рукой. Им стало известно, что актёр всерьёз увлёкся религией, посещает синагогу. Поначалу это было расценено как очередная блажь звезды, но затем сомнения рассеялись. Например, он мог прямо во время съёмок уйти со съёмочной площадки, чтобы помолиться. В пятницу вечером и в субботу он, как и положено истинному иудею, не работал и прямо заявлял об этом режиссёрам. Кто-то из них с этими причудами Крамарова соглашался, но большинство — нет.

В эти же самые годы комик впервые всерьёз задумывается об эмиграции, но натыкается на глухую стену непонимания. Выпускать из страны его никто не собирается. Когда его терпению пришёл конец, он пошёл прямо в КГБ и спросил: «Почему мне не разрешают уехать? Ведь в Израиле у меня живёт единственный родной для меня человек — мой дядя». В ответ ему сообщили: «Это не мы вас не выпускаем, а ваше непосредственное начальство — Госкино». Кажется, только после этого Крамаров впервые догадался, что побуждало Госкино не выпускать его из страны. Ведь он снялся более чем в сорока фильмах, и в случае его эмиграции все эти картины должны были положить на полку.

Из страны его не выпускали, но и работу по специальности не предоставляли. Например, за период с 1979 по 1981 год у него было всего лишь 12 съёмочных дней. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, Крамаров ездит с концертными гастролями по стране. Но даже это не спасает его от уныния. Как вспоминает В. Стронгин: «Ему всегда чего-то не хватало — новых ролей, элементарного личного счастья, любимой жены, ребёнка и… своего бассейна, о котором он мечтал. „У меня однокомнатная квартира и машина — этим ограничено моё благосостояние, — как-то заметил он мне, — неужели я не заслужил возможность на свои деньги купить двухкомнатную квартиру?!“»

И всё-таки Крамарова выпустили в 1981 году. Что же этому предшествовало?

В начале года его пригласили с гастролями в Саратовскую область. У местной филармонии «горел» план, и они очень надеялись с помощью нашего героя хоть как-то исправить положение. И они его исправили. В сборной программе, которую составил режиссёр Вишневецкий, Крамарову было отведено всего лишь 20 минут, но именно они и привлекли в залы толпы людей. Зрители, что называется, «висели на люстрах». Актёр был безусловным фаворитом тех концертов, и, когда он выходил на улицы города, к нему навстречу сбегались толпы восторженных людей. Как вспоминал позднее Вишневецкий: «Первый концерт был в городе Марксе, не закрытом, а просто наглухо перекрытом. После концерта в кабинете худрука меня ждал „искусствовед в штатском“. Начались расспросы о Крамарове, а я и сам толком не знал о его планах. Хотя и догадывался».

Наконец чашу терпения властей переполнил поступок, который совершил наш герой осенью 1981 года. Вместе с А. Левенбуком он написал «Письмо президенту США Рейгану», в котором откровенно жаловался на свою судьбу. Мол, работать ему в СССР не дают, но и из страны не выпускают. Письмо было написано с юмором и в расчёте на то, что в Америке его опубликуют. Так оно и произошло. Сердобольные американцы, проживавшие в Москве, взялись доставить его по назначению, и вскоре его несколько раз передали по «Голосу Америки».

Отъезд Крамарова из СССР произошёл 31 октября 1981 года. Провожать его хотели прийти друзья и знакомые, однако он попросил их не делать этого. «Вас обязательно всех возьмут на заметку», — резонно заметил он. Поэтому в аэропорт он приехал один. В руках у него были два небольших чемоданчика с вещами, на голове кепка, в которой он снимался в самой любимой своей картине — «Друг мой, Колька» (она была его талисманом). Весь свой антиквариат и другие вещи, которые ему не позволили вывезти из страны, он оставил своей бывшей жене Маше.

Через несколько часов полёта Крамаров был уже в Вене, где его встретил известный импресарио Виктор Шульман. Как и было обговорено заранее, он организовал гастроли Крамарова в Европе, которые прошли довольно успешно. Каждое своё выступление наш герой сопровождал словами: «В России я снялся в сорока двух фильмах и всегда играл пьяниц, хулиганов и дураков. Поэтому мне очень приятно, что вы меня встретили как родного».

Пожив некоторое время в Италии (этот период наш герой позднее назовёт одним из самых счастливых в жизни), Крамаров уехал в США. Он приехал в Нью-Йорк, где его тепло встретила русскоязычная община. Шульман заключил с ним контракт на ряд выступлений не только в Америке, но и в Канаде, Австралии, Израиле. Гонорары от этих выступлений помогли актёру лучше обустроиться в США.

В 1982 году Крамаров переехал поближе к Голливуду — в лос-анджелесский район Санта-Моника, нашёл там опытного агента и показал ему ролики со своим участием. Тому отснятое понравилось, и он пообещал подыскать нашему герою работу в кино. В то время режиссёр Пол Мазурски приступал к съёмкам антисоветской комедии «Москва на Гудзоне», и именно ему агент посоветовал взять к себе Крамарова. После долгих проб актёра Мазурски наконец согласился и доверил нашему герою роль продавца сосисок. Вот что вспоминал Крамаров об этой роли: