Рота, подъем! - Александр Ханин

Единственный вещмешок, который собран, как положено, – у него.

Товарищ солдат, объявляю Вам благодарность!

Заздаев стоял и улыбался.

– Ты чего, сынок? Что ответить нужно?

Заздаев улыбался и стоял, прижав руки по швам, и только шевелящиеся пальцы показывали его волнение.

– Сказать надо "Служу Советскому Союзу"? Забыл? Повтори.

– Что?

– Служу Советскому Союзу, повтори.

– Да.

– Не "да", а повтори: Служу Советскому Союзу, – уже начал нервничать генерал.

Заздаев скомкал первые два слова и громко произнес:

– Ссу Союзу.

– Вот и молодец. А остальные, ротный, у тебя никуда не годятся. У одного котелки грязные, у второго три плащ-палатки, у третьего четыре каски на один скальп. Наведи порядок в головах, а то с такими стрижками только Варфоломееву ночь делать. Вольно. Разойдись. Завтра утром снова повторим внезапную тревогу, проверим боеготовность ваших вещмешков.

Утром тревоги не было. Или генерала жена домой пустила, или желание вставать в такую рань у него прошло, а может быть и то, и другое вместе, но ни утром следующего дня, ни через день тревоги никто не объявлял, но спокойная жизнь при этом не наступила. Днем второго дня мы, возвращаясь из столовой с обеда, увидели непонятно-нервное передвижение офицеров части.

– Построились и идем длинным путем, вокруг,- быстро скомандовал

Стефанов. – Чего-то мне тут не нравится.

Мы, обойдя стороной казарму, вышли на плац и построились сами в два ряда рядом с уже стоящими солдатами и сержантами третьей роты, не поднимаясь в казарму. Постепенно построился весь полк. В казарму никто не рискнул войти, имея неясные предчувствия. Офицеров на построении не было.

– В первой роте министр обороны, – тихо сказал мне Тараман, пройдясь вдоль строя и переговорив с теми, кто уже обладал какой-то информацией.

– Откуда он там появился?

– Пока никто не знает.

Дверь казармы открылась, и на порог вышел генерал армии Язов. На широкой груди генерала висело несколько рядов орденских планок.

Звезды Героя на нем не было. Дмитрий Тимофеевич, как величали генерала армии надувал щеки и выпячивал нижнюю губу, как маленький обиженный ребенок. Красное лицо тучного министра обороны демонстрировало явное неудовлетворение от увиденного в казарме.

– Кранты, – тихо сказал в сторону старшина.

– А какая нам с тобой разница? Раньше не отпустят, позже не уволят.

– Бояре дерутся – у холопов чубы летят.

За министром обороны на крыльцо вышел генерал-полковник, два полковника и лейтенант Умчанов.

– Замполит один в казарме?

– Похоже на то.

– Значит, будет или старшим лейтенантом или младшим, – пошутил я.

К казарме быстро подбегал замполит батальона. Приложив руку к фуражке, он представился.

– Попков, это твоя епархия. Разберись. Тут есть хоть один командир взвода? В этом полку вообще офицеры есть? – гремел над плацем голос рассерженного Язова.

Со стороны дороги, к казарме, где стоял правительственный лимузин и две Волги, рукой придерживая фуражку, бежал лейтенант.

– Куда он лезет? Герой что ли? – послышался голос рядом со мной.

– Ты взводный? – голос министра обороны не предвещал ничего хорошего для любого, кто мог оказаться перед ним в непосредственной близости.

– Никак нет, товарищ генерал армии. Замполит третьей роты…

– Попков, откуда тут столько замполитов? Как они так расплодились? Ты, Михал Данилыч, проверь, что тут вообще происходит.

Человечка своего поставь, чтобы разобрался и доложил. И где командир этой гребаной части? Я когда-нибудь его увижу?

С места, где мы стояли, была хорошо видна дорожка, идущая от штаба полка между клубом и столовой вдоль торца казармы к плацу. По дорожке бодро бежал кэп, за ним начштаба, замполит, два командира батальонов, командиры рот и взводные.

– Ты командир части? Ты сколько времени командир части? – не дождавшись положенного приветствия, рявкнул Язов, как только подполковник приблизился на расстояние, достаточное для того, чтобы видеть выражение лица министра обороны.

Сардылов быстро поднял правую руку, согнув ее в локте, посмотрел на часы.

– Уже два часа и двенадцать минут.

– В смысле?

– Я принял часть, товарищ министр обороны, чуть больше двух часов тому назад. Десять дней назад началась передача части, два часа тому назад я подписал документы о приеме полка под свое командование.

– Ты в рубашке родился, подполковник. Это тебя спасло.

Генерал-полковник Попков оставит тебе тут проверяющего. Мой приказ – полное содействие. Он будет проверять не часть, а твоих офицеров, которые шляются черте где и не могу навести порядок в одной единственной роте. А то я погляжу, вы тут распоясались. Такого бардака в казармах я еще нигде не видел. Кругом грязь, слякоть, сапоги валяются, бушлаты посреди дороги. Никакой наглядной агитации, никаких плакатов. Только какие-то черные тряпки на табуретах.

– Механики-водители только вернулись с обеспечения учебного процесса и…

– А по мне хоть от Господа Бога, но порядок быть должен всегда.

Тебе понятно?

– Так точно!

– Вот и давай, действуй.

Язов тяжело спустился со ступенек и пошел в сторону машин. За ним потянулась вся свита и старшие офицеры части. Младшие офицеры направились к своим подразделениям, обсуждая на ходу сказанное министром. Получив команды от офицеров рот, солдаты и сержанты разошлись по казармам, так же как офицеры, обсуждая по пути внезапное появление министра обороны в полку. Шустов – дежурный по первой роте был в самом центре внимания.

– Значит, сижу я на очке, вдруг крик дневального "Смирно". Вот я думаю: "Ротный вернулся", штаны, значит, натягиваю и к входу. А там

Язов стоит. Живой. Я его сразу узнал – его портрет у нас в ленинской комнате висит. Ну, я ему, что "за время Вашего отсутствия в роте происшествий не"… а он мне "Почему бардак в казарме?". А что я могу поделать – механики десять минут назад как вернулись, и все в душ. Все комбезы побросали. От этих комбезов можно заражение крови получить, стирай – не стирай. Механики… да вы сами все знаете, после них сразу всегда такой срач… пока еще уберешь.

– А дежурный по полку не знал?

– Нет. Никто не знал. Они вместо головного КПП к третьему подъехали, там чурки из пятой роты. Видят, что номер армейский и открыли, не спрашивая, а Язов вместо того, чтобы на курсы ехать, сразу в полк покатил. Я дежурному по полку звоню, говорю "У меня министр обороны в роте", а он мне: "Ты, шутник, на дембель тридцать первого декабря пойдешь".

– Во, прикол.

– Я замполита позвал, а дежурный и ему тоже самое. С трудом уговорили.

В роту вошел писарь штаба полка Крылов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});