Увечный бог - Стивен Эриксон

  Сестра Хитроумная следила за человеком, осторожно пробиравшимся среди груд обломков на месте ворот цитадели. Он не особенно высок. В нем нет ничего от бывалого солдата, хотя белый шрам и тянется по шее к частично обрубленному уху - не порез от меча, решила она. "Кто-то его укусил. Сестра Почтенная поняла бы? Может быть, клык Джагута? Вряд ли". Нет, в этом мужчине нет ничего особенного, объясняющего источник его дерзости, его вызывающего ярость сопротивления воле и голосу водразов.

  Конечно, все изменится. Вражеский командир совершил роковую ошибку, согласившись на переговоры. Ибо кровь сестры Хитроумной не разбавлена, и человеку вскоре предстоит испытать власть голоса чистокровных Форкрул Ассейлов.

  Закопченные, покрытые трещинами стены цитадели стали доказательством усилий Высших водразов по окончанию осады; тысячи гниющих трупов на голой земле у стен были свидетельством яростной решимости судимов. Однако до сих пор все атаки заканчивались неудачами.

  "Да, враг оказался достойным. Но наше терпение на исходе. Пора кончать".

  Дурак пришел без охраны. Вышел один, хотя стража не помогла бы - по ее приказу они сами порубили бы начальника. Но теперь она лично заберет его жизнь, устрашая облепивших бастионы солдат.

  Вражеский командир прошел мимо трупов и встал в десяти шагах. С любопытством окинул ее взором и заговорил на приличном колансе: - Значит, Чистая. Правильный термин? Не полукровка, каких вы зовете водразами - вероятно, это значит "водой разбавленные". Нет, ты настоящая Форкрул Ассейла. Пришла... вершить правосудие? - Он улыбнулся.

  - Наглость людская всегда меня поражала, - заметила сестра Хитроумная. - Вероятно, в иных обстоятельствах она была бы оправдана. Например, если ты имеешь дело с сородичами, желая напугать их и покорить. Или со зверями, готовыми взбунтоваться против вашей тирании. Во дворце покойного ныне короля Колансе есть большие палаты, забитые чучелами зверей - трофеев членов королевской семьи. Волки, медведи, коты. Орлы. Олени, лоси, бхедрины. Им приданы позы ярости, последнего мига сопротивления - они ведь полагали, будто имеют право на жизнь. Ты человек, как и король Колансе. Не мог бы ты объяснить гнусную вашу потребность в убиении животных? Или мы должны поверить, что каждый зверь в тех палатах сам пытался убить загонщиков?

  - Что же, - ответил человек, - признаюсь, у меня есть личное мнение. Но пойми, что лично я не нахожу удовольствия в резне. Лучше было спросить самого короля Колансе.

  - Я спрашивала, - кивнула сестра Хитроумная.

  Брови поднялись. - И?

  - Он сказал, что хотел разделить чувства сраженного зверя.

  - А. И я такое слышал.

  - И поэтому, - продолжала она, - я убила всех его детей, набила соломой и выставила в той же палате. Пожелала, чтобы он разделил чувства своего отродья.

  - Полагаю, он не был доволен.

  Женщина пожала плечами. - Давай выслушаем твое мнение.

  - У иных столь жалкие потребности, что лишь убийства их ублажат. Не говорю о тех, что охотятся ради пищи. Это понятно. Но скажем прямо: едва вы начинаете распахивать поля и растить скот, потребность в охоте исчезает.

  - Король сказал также, что поклонялся таким образом природе.

  - Уничтожая ее?

  - В точности мои мысли. Но разве это не обычный ваш способ поклонения?

  - Что ж, верное, хотя и обидное, наблюдение. Но подумай: убивая и делая чучела из детей, разве не разделила ты с ним ту же самую презренную наглость?

  - Я ставила эксперимент. Могу ли я разделить чувства убиваемых? Увы, нет. Я ощущала... грусть. О том, что в руках такая власть, а использовать ее надо ради разрушения. Хотя я узнала и кое-что еще, истину о себе. Есть удовольствие в разрушении, на редкость горькое удовольствие. Подозреваю, хронические убийцы путают его с "исключительностью".

  - Наверное, ты права.

  - Потому что на деле они не особенно интеллектуальны.

  - Я полагал, что ты рано или поздно придешь к такому выводу.

  - Почему же?

  - Ну, похоже, тебе нужно оправдание, когда ты нас убиваешь. Ты имеешь жалость к низшим зверям мира, но люди в это определение не входят. Ирония в том, что твои суждения диктуются той же наглостью, какую ты увидела в королевской семье Колансе. Зверь неразумен, потому его можно убивать, не совершая греха. Хотя, разумеется, вся идея целиком нелепа. Верно?

  Сестра Хитроумная вздохнула. - Было весьма приятно поговорить. А теперь я желаю, чтобы ты отнял собственную жизнь, положив конец бессмысленной битве. Хотелось бы сказать, что с твоей армией хорошо обойдутся. Но правда в том, что я буду ей командовать, как судимами. Силой Голоса пошлю их против врагов, какими бы те не оказались, и солдаты станут сражаться без страха. Станут драться с жестокостью, невиданной среди вашего племени, ибо я намерена ИСПОЛЬЗОВАТЬ их, как вы используете лошадей или боевых псов. Иными словами, как хорошо дрессированных животных.

  - Что за унылая перспектива, Форкрул Ассейла. Я ведь говорил о жалких потребностях? Все они сводятся к власти. Король убивал зверей, потому что имел власть, и выражение власти его радовало. Но чувство длилось недолго, и тогда он снова шел на охоту. Думаю, это позор. Но и ты пересказала мне всё то же старое дерьмо. Голосом и магией Аграст Корвалайна ты будешь пытаться заполнить пропасть в душе, пропасть, жаждущую контроля. Горечь правды в том, что ничего ты не контролируешь, и вселенной суждено проглотить тебя - так же, как всех остальных.

  - Ты не веришь во власть творить добро? Вершить праведное?

  - Оплот Зверя ищет мести. Желает восстановить баланс убийств. Будет ужас, но я, по крайней мере, вижу тут логику. Хотя боюсь, время упущено. Их век ушел в прошлое.

  - Мы докажем лживость твоих слов, смертный.

  - Нет, не докажете. Потому что, Форкрул Ассейлы, вы скоро упадете, и в падении повалите союзников, и ничтожество их продлится надолго. Конец трагедии зверей положат лишь люди. Волкам советую быть терпеливыми. Больше ничего не нужно, ибо мы, люди, уничтожим себя сами. Потребуется немало времени, потому что нас очень много... но мы доведем дело до конца, мы ведь очень старательны. А вот ты и твои сородичи, вы нам даже не интересны.

  - Брось нож, смертный. Встань на колени.

  - Извини, но я плохо слышу.

  Она моргнула. - БРОСЬ НОЖ!

  - Боюсь, даже шепота нет. - Он вытащил небольшую деревянную карту. - Я Ганоэс Паран. Был солдатом в Малазанской Армии - точнее, морским пехотинцем. Но потом стал Владыкой Колоды Драконов. Я не просил такой роли и долгое время не знал, чего она требует. Но сейчас как-то справляюсь. - Он поднял карту. - Вот куда уходит твой голос. Другое королевство, и там тебя слышат - и поддаются твоей власти - лишь насекомые и черви в грязи. Они смущены. Они не знают, что такое нож. И не умеют вставать на колени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});