Полный курс НЛП - Боб Боденхамер

А теперь возьмем противоположный случай, представим другого человека, руководствующегося совершенно иным метафреймом: «Какую бы боль и горе вы ни испытали в прошлом, она навсегда останется с вами, вы никуда от нее не убежите, и она будет определять вашу личность и ваше будущее. Она говорит о том, какой вы человек и чего вы можете ожидать от жизни, а именно – точно таких же несчастий. Вот так это происходит».

Теперь предложите этому человеку отступить от воспоминаний о боли. Попросите его: «Запустите этот фильм в кинотеатре вашего сознания… вот так, а теперь просто наблюдайте со стороны». Попробуйте провести его до конца через паттерн лечения фобий, и он начнет жаловаться, что у него ничего не получается, или что это слишком тяжело, или что он не может восстановить изображение и увидеть его достаточно четко, или еще что-нибудь в этом роде. Вероятно, он обнаружит, что вновь оказывается внутри своих воспоминаний, даже когда пытается воспрепятствовать этому.

А что происходит на этот раз? В чем дело? Вы, конечно, уже поняли. В его фреймах. В его высших нейро-семантических структурах, управляющих тем, как он должен интерпретировать события, убеждения, ценности, личность людей. Именно его фреймы руководят его реакциями.

Попросите его выйти из кинозала, где он смотрел старый фильм, и войти в проекционную кабину (структура двойной диссоциации). Однако на этот раз ему оказывается еще труднее сделать это. Почему? Такое управление своим мозгом противоречит его высшим фреймам. Ему приходится сражаться с высшими уровнями собственного сознания, и мы прекрасно знаем, кто обычно побеждает в таких случаях. И даже если вы будете опекать, подталкивать и заманивать его, так что он начнет смотреть старый фильм категории В, на два шага отодвинувшись от экрана и через защитное стекло, он все равно испытает травмирующие переживания, которые вернутся к нему, когда он будет смотреть фильм.

Нам известны сотни случаев, в которых сообщалось, что даже такие сильнодействующие средства, как паттерн лечения от фобий, не работали. Я помню, как впервые стал свидетелем приступа паники, который охватил клиентку, когда она оказалась в проекционной кабине. Тогда я подумал, что, наверное, не вполне корректно провел процедуру ввода. Я проверил: все было сделано правильно, но клиентка все равно испытывала панику. Почему? Она боялась своего предчувствия того, что начнет смотреть этот фильм и снова войдет в когда-то пережитое состояние. Я говорю о метауровневом страхе, о страхе оказаться охваченной страхом! И снова зададимся вопросом: с чем мы имеем дело? С метафреймом. Эта клиентка способна почувствовать себя плохо и испытать травму по поводу травмы.

Самое важное для нас во всем этом – это осознание того, что магию НЛП творят не образы, не символы и не конкретные фильмы. Магия кроется не в содержании, не в том, что видит человек, а в структуре. Вот почему процесс, реализуемый на первичном уровне, может быть безукоризненно проведен по всем правилам работы НЛП с определенным паттерном – и все равно не работать. Помимо и сверх содержания любого конкретного процесса функционируют высшие метауровневые процессы. Так что же нам делать в таких случаях? Мы должны исследовать смыслы (фреймы смыслов), которые человек придает «суб-модальным» деталям.

При этом нам иногда приходится прерывать состояние человека и предлагать ему войти в метаосознание своей собственной структуры. «Позвольте мне уточнить. Вы убеждены в том, что прошлое определяет будущее?» Часто выявления таких фреймов (мы называем это «называнием дракона» в технике уничтожения дракона) оказывается достаточно для их устранения. Если нет, мы можем оказать дополнительное воздействие, используя фрейм контроля качества. «Действительно ли такое убеждение идет вам на пользу, улучшает ваше положение, увеличивает ваши ресурсы, наполняет вашу жизнь радостью и счастьем?» Когда вы слышите в ответ «нет», самое время усилить это отрицание на полную катушку, чтобы получить: «Нет, черт возьми!» Добившись этого, вы готовы к тому, чтобы ввести человека в его высший административный уровень сознания, уровень принятия решений:

«Готовы ли вы дать решительный отпор указаниям, исходящим от этого старого убеждения, и задать себе более эффективное убеждение, к примеру: "Прошлое – это только прошлое, опыт, на котором я могу учиться; будущее же открыто перед моими мечтами, планами, действиями и решениями"? Нравится ли вам такая установка?»

Рис. 8.2

Зная о том, что «суб-модальности» управляются высшими семантическими фреймами, можно сказать, что искусство проведения тренингов, терапии, переговоров и управления людьми состоит в более быстром перепрыгивании по логическим уровням, чем это делает ваш партнер или клиент. Это еще один принцип модели Метасостояний. Кто задает фреймы, тот и контролирует игру. Когда человек задает фреймы относительно самого себя и своей жизни, используя такие понятия, как жалость, стыд, вина, представление о себе как об ужасном человеке, безнадежность, мы можем подвергнуть эти представления рефреймингу, перепрыгивая на высшие уровни быстрее, чем клиент.

«И сейчас, когда вы выглядите, словно жалкий, ничтожный, убитый горем человек в последний раз в своей жизни, зная о том, что изменения уже начались и будут продолжаться, даже если вы не будете их осознавать, можете удивляться, по-настоящему удивляться тому, что вы способны вернуться в состояние комфорта, расслабления и высокой самооценки и ко всем прочим ресурсным состояниям и форматировать свое будущее в соответствии со своими ценностями и решениями, пока они не начнут преобладать в вашем сознании над ролью жертвы… или можете научиться на своем старом фильме категории В тому, что вы никогда не должны больше повторять паттерны, которые не приносят никакой пользы… и это позволяет вам развернуться на 180° и увидеть перед собой светлое будущее, какого вы до сих пор не могли себе даже представить…»

Когда мы встречаем человека с такими жесткими, ограничивающими, обессиливающими, уязвляющими и травмирующими метафреймами, проблема всегда во фреймах, но никогда не в личности и даже не в том или ином паттерне. Наш опыт – следствие наших фреймов. Метафреймы определяют наиболее абстрактные и концептуальные карты реальности, посредством которых мы порождаем смыслы и которые мы используем при интерпретации деталей наших фильмов, а также наши типичные установки и жизненную ориентацию. Так что именно при изменении этих фреймов свершается высшая магия.

Когда паттерн «суб-модальностей» не работает

Хотя многие паттерны НЛП предполагают перекрестное картирование одного набора «суб-модальностей» на другой, такое смещение «суб-модальностей» с целью перекодирования внутренних фильмов работает не всегда. Теперь мы знаем, почему так происходит.

При описании травмы внутренние репрезентации фильмов составляют содержание наших мыслей. Помимо и сверх этого мы располагаем структурными аспектами кинематографических характеристик наших фильмов. В свою очередь, сверх этого в нашем сознании присутствуют семантические фреймы, управляющие интерпретативными смыслами. Все эти элементы системы комбинируются между собой, порождая целостный гештальт опыта. И этот гештальт обусловливает наши реакции. Когда мы кодируем болезненные воспоминания как ассоциированные состояния, создавая яркие трехмерные образы, показываемые крупным планом, громкие звуки и т. д., такая структура, как правило, означает: «Войдите в это переживание снова и испытайте глубокое разочарование, гнев, страх, огорчение…»

Однако такой смысл не является внутренне присущим этим «суб-модальностям». Это мы используем их для форматирования таких смыслов. Есть люди, которые могут изменять свои фильмы так, что в них они видят себя в молодости, с большого расстояния, в черно-белом изображении, в блеклых тонах, на плоском двумерном экране, и все равно испытывают панику, ужас и боль. Как им это удается? Все, что им нужно, это задать себе семантические фреймы типа: «Значение имеет только содержание. Все эти изменения изображения и звука не более чем попытки ввести меня в заблуждение».

4. Символы, которые мы называем «суб-модальностями», являются метамодальностями

Вот ключевой секрет, касающийся «субмодальностей». Этот термин вводил нас в заблуждение, заставляя заглядывать «под» наши образы или «внутрь» наших фильмов, вместо того чтобы признать роль фреймов и метафреймов. Вот почему DHE оказалась столь непродуктивной. По большей части DHE представляет собой широкомасштабное исследование «суб-модальностей» НЛП в контексте транса. В этом смысле DHE может являться легким, приятным и даже полезным опытом по расшатыванию старых фреймов. Но в том смысле, в каком люди представляют себе DHE, как порождающее новые реальности без обращения к метафреймам, оно не может дать ничего нового. Вот почему DHE не привела к проектированию новых человеческих реальностей.