Мое тело – тюрьма - Кицунэ Миято

Тебя же Влад зовут? Ты младший брат нашего капитана бывшего.

— О… Ты меня помнишь? — удивился Влад. — И я знаю, как вас всех зовут. Старших как-то больше запоминаешь, чем младших.

— Где Серёжа учится? — спросила Кира, чтобы поддержать разговор.

— Ну, он в Политех поступил, — ответил Влад. — На Электротех…

— Ого, а он в общежитии живёт? — в свою очередь удивилась Кира. — Просто у нас общаги рядом, а я его как-то на Комплексе ни разу не видела.

— Да, в общаге, — ответил Влад. — Значит, ты тоже там живёшь?

Они поболтали ни о чём ещё какое-то время. А потом к ним подошла мама Киры.

— Давайте вас сфотографирую?

Влад растерялся, но Кира не дала ему слинять, вспомнив, что того же Сергея не было ни на одной фотке: тот ни в какую не желал фотографироваться со всеми, говорил, что «нефотогеничный». Так что Кира решила заполучить хотя бы Шемета-младшего в альбом. После того, как их сфотографировали, Влад ещё постоял с ними, было видно, что ему хочется остаться, но Лёха начал «намекать» о том, что Владу пора поискать свою компанию, и тот ушёл.

— Мне Старков сказал, что ты настаиваешь, чтобы он поступал, — сказал Лёха, когда они остались втроём.

— А что, надо здесь оставаться прозябать? — с вызовом спросила Кира. — Пусть учится, сможет врачом нормальным стать.

— Эх… А с кем я тогда в шахматы играть буду, если Старков уедет?.. — спросил Лёха, как будто это было что-то равнозначное, как стать кем-то и устроиться в жизни и играть с ним в шахматы.

— Как-нибудь обойдёшься, — усмехнулась Кира. — Будете, как в фильме, по почте посылать ходы и играть в о-о-чень долгую партию.

— Старков, она что, «Телохранителя» имеет в виду? — уточнил Лёха, поправив очки.

— Угу, его, — кивнула Кира, заставив удерживать с собой зрительный контакт. — И очень странно говорить про Андрея или про меня в третьем лице во время нашего присутствия.

— Я так привык.

— Отучайся. Это дурной тон, — усмехнулась Кира.

— Ла-адно… — протянул Лёха. — Просто я правда…

— Ага, в компаниях больше троих людей не бывал и с русским проблема, — хмыкнула Кира. У Лёхи было что-то странное в ауре, но она не могла понять что. Какая-то непонятная муть.

— Ну почти… — вздохнул Лёха.

Впрочем, постепенно разговор свернул на тему воспоминаний про «Кубок», про игры, и они проболтали пару часов. Потом на сцене концерт, они смотрели, слушали, Кира даже танцевала, Андрей «поддерживал», Лёха «стремался», но прикалывался над Андреем.

Провожая Киру домой, Андрей спросил:

— И как тебе Лёха?

— В каком это смысле? — уточнила Кира.

— Ну просто, как человек, наверное… Как мой друг, — ответил Андрей.

— Как твой друг, он тебя постоянно затыкает, и у него язык как помело, — ответила Кира, раз уж её прямо спросили. — Ты как-то не тушуйся, Андрей, отвечай, тоже его подкалывай, не давай себя в обиду и не позволяй говорить за себя. Ты же можешь, я знаю. С другим Андреем мог. И с нашими парнями в школе, когда привык к ним. Помню, как они офигели, когда ты начал тоже отвечать на всякие эти парнячьи подколки. И ты нисколько не уступаешь Лёхе по интеллекту, возможно, и превосходишь, а он так неуверен в себе, что пытается самоутвердится за твой счёт. Ты у нас, конечно, медленно привыкаешь к манере общения и новым людям, но у тебя ещё общага впереди, так что входи в темп. Тренируйся на Лёхе.

— Ну… ладно, — сделал какие-то свои выводы Андрей. — Можно мы завтра к тебе с ним вместе придём? Он хотел ну как бы поближе тебя узнать… потому что ты мой друг. Было бы здорово дружить всем вместе.

— Приходите, — пожала плечами Кира. — Дружить я всегда не против. А до конца августа я совершенно свободна. Ты когда на собеседование едешь?

— Послезавтра.

— У тебя всё получится. Я знаю, — кивнула Кира.

* * *

Лёха с интересом посмотрел фотоальбомы, рисунки Киры и игрушки из теста, среди которых была даже и парочка авторства Андрея: тот лепил с ней, когда попадал на «творческий процесс», и у Киры была отдельная коробочка «гостевых» мукасолек, так как всех гостей она заставляла лепить с ней. И некоторые были очень прикольные, к тому же по игрушке и тому, как она слеплена, можно было много что сказать о её авторе. А потом они по видику посмотрели запись их школьного КВНа в одиннадцатом классе, хохотали и прикалывались.

На следующий день Андрей около десяти поехал на своё собеседование, а Кира с Лёхой его провожали.

— Может, прогуляемся? — предложил Лёха.

— Давай… — пожала плечами Кира. — Я с собой захватила плёнку, надо в проявку отдать, заодно зайдём. Они час проявляют, так что погуляем и заберём.

— О, прикольно, у меня почти нет фотографий… Только из детства. Мама говорит, что я был как ангелок, с большими голубыми глазами и белыми кучеряшками…

Они болтали обо всём подряд, отдали плёнку на проявку, дошли до дальнего района пятой школы.

— С тобой так легко говорить… — заметил Лёха. — Я хотел бы тебе кое о чём рассказать.

— М… О чём это? — слегка напряглась Кира, потому что непонятные «разговоры» наедине обычно ничем хорошим не заканчивались, точней, часто заканчивались каким-нибудь признанием в любви, которое сразу рушило все отношения.

И Лёха, не обманув ожиданий, тоже начал пространно рассуждать о своих чувствах к «одной девушке», которую «увидел и обомлел».

— Я помню, что на Кубке увидел тебя и отметил, как красиво ты двигаешься, и в целом такая… интересная…

А Кира, рассеянно его слушая, с тоской придумывала, как бы потактичней его отшить. Или просто сказать, что у неё есть парень?..

— И вот я думаю, как бы набраться храбрости, чтобы признаться этой девушке… потому что к тебе я тоже испытывал определённые чувства, но, думаю, это была просто лёгкая влюблённость, а к ней…

— Что-что? — оживилась Кира. — О ком вообще речь, чтобы я понимала?

— Об Аните, — выдохнул Лёха. — Она такая чудесная…

— О… — Кира даже остановилась, не веря своему счастью. В смысле, тому, что «стрела Амура» пронеслась мимо