Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

– Пришли ко мне Назиру, – приказал Райдер, с трудом подавляя улыбку. – Я буду ждать ее у обезьяньих клеток.

Назира одобряла Райдера Кортни. Разумеется, он был надменным, как и большинство иностранцев, а его глаза имели странный зеленоватый оттенок, однако внешний вид и возраст мало значат, если человек хороший добытчик. Жены такого мужчины никогда не испытают голода, он сумеет защитить их, сильный и решительный. Кроме того, в нем чувствуется некое благородство, и он ни за что на свете не станет бить своих жен, если, конечно, наказание не будет спровоцировано неподобающим поведением. Да, она одобряла его поступки, но при этом явно сожалела, что аль-Джамаль утратила здравый смысл.

Она пришла к месту содержания животных и прошептала Али, чтобы тот отошел подальше, но не слишком далеко. Назира хотела, чтобы он не слышал их разговор, но при этом находился в пределах досягаемости. Конечно, она вдова почти сорока лет, но все же считала себя порядочной женщиной и не желала, чтобы по городу пошли дурные слухи. Ей почему-то казалось, что ее довольно близкие отношения с Якубом и Башитом остаются тайной для окружающих.

Она поздоровалась с Райдером и благословила его именем пророка, прикоснувшись рукой к губам и сердцу, но остановилась на довольно почтительном расстоянии. Разумеется, она прикрыла платком нижнюю часть лица и терпеливо ждала, когда он первым заговорит с ней.

Райдер поинтересовался ее здоровьем, и Назира заверила, что с ней все в порядке. Потом он спросил о ее подопечных.

– Аль-Джамаль чувствует себя хорошо.

– Рад это слышать. Я беспокоился о ней, потому что она не пришла сегодня помогать женщинам.

Назира слегка кивнула, но промолчала.

– Может быть, она рассердилась на меня? – осторожно осведомился Райдер.

Она неодобрительно вздохнула. Вопрос показался ей настолько неделикатным, что не хотелось на него отвечать. Однако на сей раз она решила сделать для него исключение. В конце концов он неверный, а с неверного какой спрос?

– Аль-Джамаль кажется, что вы воспользовались ее доверчивостью. Ей очень нужна забота, и поэтому она пришла к вам за советом, как к другу, а вы повели себя словно старый распутник.

Башит видел, что лицо Райдера вытянулось от огорчения.

– Распутник? – переспросил он. – Она ошибается. Я отношусь к ней с огромным уважением и почтением. Я вовсе не распутник.

Назира была в некотором замешательстве. Она не могла сказать ему, что Ребекка расстроилась, поскольку их застали врасплох не только сестры, но и этот симпатичный капитан. Но не хотела огорчать его, отказав в приличествующих словах сочувствия и утешения.

– Я люблю ее как собственную дочь, но она еще очень юная и не может разобраться даже в своих чувствах. Ее настроение меняется вместе с луной, похожее на дуновение ветра, на быстрое течение реки, словно судно без капитана на борту. Когда она говорит, что не хочет кого-то видеть, это означает всего лишь до полуночи, а не до полудня следующего дня.

Протягивая через прутья клетки зеленый брикет симпатичной бархатной обезьянке Люси, Райдер размышлял над ее словами. Люси с благодарностью облизывала его пальцы и осторожно придерживала большой живот, готовая разродиться в любую минуту.

– Что мне делать, Назира? – спросил он после продолжительной паузы.

Она пожала плечами, словно удивляясь, насколько мужчины похожи на маленьких детей.

– Все, что вы сейчас сделаете, только ухудшит положение. Ничего не нужно. Я скажу ей, как вы переживаете из-за случившегося. Все юные девушки любят такие речи. А когда наступит более благоприятное время, мы снова поговорим с вами на эту тему.

Райдер явно воодушевился столь неожиданной моральной поддержкой.

– А как насчет Саффрон? Почему она не пришла сегодня вместе с Эмбер?

– Филфил испытывает столь же сильное разочарование, что и старшая сестра. – Весьма удачное прозвище Филфил – арабское название острого перца – давно уже приклеилось к Саффрон. – Она тоже решила никогда больше не разговаривать с вами. И часто повторяет, что хочет умереть.

– Единственный поцелуй – и такие ужасные последствия? – удивился Райдер. – Значит, она хочет умереть?

– Она уже давно выбрала вас в качестве своего будущего мужа и даже обсуждала со мной детали предстоящей свадьбы. И должна предупредить, она ни за что не позволит вам иметь больше одной жены.

– Какое милое и забавное дитя! – развеселился Райдер. – Жаль, что она еще такая маленькая.

– Через несколько лет достигнет брачного возраста, – серьезно заметила Назира, – и поэтому уже наметила планы на будущее.

Райдер снова рассмеялся, но на сей раз без видимого веселья.

– Назира, я вовсе не собираюсь пробуждать в ней несбыточные мечты, но и не хотел бы обидеть своим отказом. Ты не могла бы передать ей мое послание? Скажи, что здесь много срочной работы и она нужна мне.

– Обязательно передам, эфенди, – низко поклонилась Назира, – но ей нужны более веские оправдания вашего предательства. А сейчас я должна помочь аль-Захре. – Этим арабским словом, означающим «Цветок», она всегда называла Эмбер. – Боюсь, мы никогда не сделаем столько зеленых лепешек, чтобы накормить все голодные рты.

После ее ухода Райдер еще долго стоял перед клетками, размышляя над этим разговором. Люси цеплялась за прутья, опустив свой большой живот на колени. Ей всегда нравилось, когда хозяин почесывал за ушами. Вероятно, казалось, что он ищет там блох. Наконец Райдер тяжело вздохнул и хотел было выйти из вольера, но Люси ухватила его за руку, осторожно зажав большой палец острыми клыками.

– Ах ты, проказница! – улыбнулся Райдер и шутливо хлопнул ее по голове. Обезьяна игриво отскочила в дальний угол и оскалилась. – Черт бы побрал тебя и всех твоих женских сородичей, – проворчал Райдер и быстро направился в порт, посасывая укушенный палец. Сегодня Джок Маккрамп собирался закончить ремонт корпуса и привести в порядок двигатель, после чего Райдер хотел вывести пароход из дока на испытание.

Пенрод стоял у передового редута, расположенного на берегу напротив острова Тутти. Он похлопал руками по мешкам с песком, проверяя их плотность и надежность. Когда мешки с дуррой освободили от зерна, он приказал наполнить их песком и укрепить самые слабые участки линии обороны.

– Сойдет! – сказал он египетскому сержанту, отвечавшему за фортификации. – А теперь нужно закрепить еще несколько толстых бревен в амбразурах дотов для артиллерийских орудий. – По приказу генерала Гордона Пенрод разбирал брошенные дома, используя бревна для усиления фортификационных сооружений.

Он прошел вдоль береговой линии укрепления, тщательно осматривая мешки с песком и через каждые пятьдесят шагов проверяя обрывистый берег. В некоторых местах он ставил метки между основанием укрепленной стены и кромкой воды. В прошлом месяце уровень воды в Ниле поднялся на три фута над землей, а пару недель назад у основания стены появился толстый слой речного ила. Сейчас же прибрежная полоса расширилась почти до шести футов и каждый день увеличивалась все больше. В течение следующих нескольких месяцев уровень опустится до низкого Нила. Именно этого момента с нетерпением ждали дервиши. Узкое русло позволит им легко перебраться через реку, а широкие берега – беспрепятственно высадиться на сушу и штурмовать город.

Пенрод спрыгнул на илистую землю и передвинул указатели к кромке отступающей воды. Местами берег обнажился на пятнадцать или даже двадцать футов. А дервишам понадобится более широкое пространство, чтобы организовать здесь полномасштабное наступление, но река отступала очень быстро, стало быть, времени у защитников города осталось не так уж много. А у Махди немало опытных командиров, умело управлявших своими армиями, таких, например, как Осман Аталан. Скоро они начнут испытывать прочность береговых укреплений ночными рейдами и высадками десантных групп. Пенрод долго думал, где именно будет нанесен первый удар, пытаясь определить самые слабые места обороны. По дороге к форту Мукран он обнаружил по меньшей мере две точки, где можно было ожидать первых нападений.