Вавилонский голландец - Макс Фрай

Анна не любила фотографироваться и всегда старательно отворачивалась, как только видела, что Александр опять нацелился на нее объективом.

– Ну не надо, – она отмахивалась улыбаясь, – зряшный это перевод пикселей.

Они стояли на одной из площадок не в силах оторваться от разглядывания зеленого острова посреди Реки. Он как будто звал к себе.

– Знаешь, я всегда мечтал жить на острове, только не здесь, разумеется, а где-нибудь в тропиках, с любимой женщиной… – Александр сам не знал, почему ему вдруг пришла в голову такая идея. Никогда он ни о каком острове, конечно же, не мечтал.

– Ну что ж, осталась ерунда, – Анна кивнула его мысли, как совершенно очевидной.

– Да. Ерунда: найти остров и поселиться там!

– Нет, найти остров – это ерунда в квадрате, их полно в любом океане. Осталось найти любимую женщину, с которой бы захотелось жить на острове! – с этими словами Анна направилась по лесенке дальше, вниз.

– Мне кажется, ты неправа. Был бы остров, а женщина найдется… – Александр догнал ее и продолжил пустяшный разговор.

– Ну и как же ты ее видишь?

– Ну, так… Красивая, стройная…

– Ага, и вся в белом! И вы сидите вместе в кафе на улице, пьете «Маргариту» и «Дайкири», а вокруг – сплошной саксофон! – Анна хихикнула.

– Ну да, как-то так… Не вижу в этом ничего плохого! – Александру действительно нравилась такая картина. – Что, собственно, тебе не нравится?

– Мне? Мне все нравится, нет, правда! – Анна подняла руки в знак немедленного примирения. – Просто для этого необязательно жить на острове. Можно просто приехать туда на недельку по наперед оплаченному плану… Но ты ведь не туристическую неделю имел в виду?

– Нет, конечно же. Я имел в виду, жить там долго-долго… Писать книгу, – Александр и сам не понимал, как она вытянула из него эти слова.

– А для этого, – Анна посмотрела на него внимательно, но тут же спрятала глаза, – для этого нужен очень-очень близкий человек. Там на притворстве не выедешь. Понимаешь…

– Ну, продолжай, продолжай.

– Без близкого человека – по-настоящему близкого – это будет, ну, не знаю… фальшивый остров. Помнишь глупый анекдот? Фальшивые елочные игрушки? Вот и тут так же: совсем как настоящий остров. А не радует.

Александру понравился этот образ: «фальшивый остров». Он решил его запомнить, вдруг пригодится где. Анна уже сбежала к самому подножию водопада, где все терялось в радужном тумане. Он остановился чуть поодаль – не хотелось тащить камеру в эту сырость.

Анна в буквальном смысле вынырнула из тумана, мокрая как курица. Но вполне веселая и довольная.

– А сейчас мы поедем на фуникулере обратно! При условии, естественно, что ты не хочешь проделать весь путь наверх пешком с целью развития в организме длинных и стройных ног. Но предупреждаю! Я не пойду. Я – поеду. У меня уже выработались длинные ноги!

Она была ужасно смешная: растрепанная, мокрая, нет, не курица, скорее цапля. Александр улыбнулся. Все-таки с ней очень легко.

* * *

Александр терпеливо ждал, когда Анна наконец-то появится из ванной. Они решили сегодня поужинать в маленьком ресторанчике, случайно обнаруженном в уютном дворике где-то позади от Сент-Пол. Удивительно, метров пятьдесят, не больше, от Сент-Пол, и сразу – тишина, никаких туристов.

– Я не могу выбрать! В белом я ужасно толстая! – раздалось из-за двери. – Наверное, все-таки пойду в зеленом.

Александр саркастически хмыкнул. Толстой Анна не стала бы, даже если бы обвязала всю себя подушками. Но в зеленом так в зеленом, какая, в сущности, разница.

– Вот, – Анна наконец-то появилась из-за двери, – буду сегодня ирландкой.

До хорошей ирландки она не дотягивала килограммов этак десять. Но, в конце концов, бывают же и изможденные ирландки. Александр был доволен внешним видом своей дамы: зеленый цвет, определенно, ей очень шел.

На кривых улочках уже зажглись фонари. Они торопливо миновали шумную и толкучую Сент-Пол и углубились в безлюдный лабиринт. Откуда-то доносилось цоканье копыт, скрип каретных колес.

– Вот поэтому-то я и не хочу проехаться в карете! – Анна ответила каким-то своим мыслям. – Потому что, если мы будем в ней ехать, мы будем слушать скрип и цоканье только от нашей лошади и кареты. А так, ты только прислушайся: и слева, и справа, и впереди!

В ресторане Анна попросила красного вина. Он в очередной раз умилился, как же она моментально пьянеет.

– Хочешь попробовать рагу из северного оленя?

– Конечно хочу, – она радостно закивала. – Медведя я, помнится, ела, и он был жесткий. А оленя, да еще северного – никогда!

Анна действительно умела радоваться жизни, каждому ее моменту. Она сидела, поглядывая по сторонам, трогая рукой кирпичную кладку стены возле их столика. Чуть не захлопала в ладоши, когда им принесли рагу в красивых горшочках.

– А ты действительно думаешь, что можно там быть с кем попало? – Она сосредоточенно копалась вилкой в рагу.

– Где? – поперхнулся Александр.

– Ну, на острове… – Анна как ни в чем не бывало продолжила разговор, оборванный часов эдак пять назад.

– Милая, мысли у тебя скачут как блохи.

Анна согласно кивнула, не забыв отправить в рот кусок оленины:

– Вкусно!

– Ну конечно, не с кем попало. Есть люди, которые мне изначально неприятны. Женщины…

– Ух ты! Есть женщины, которые тебе неприятны? – она смеялась.

– Ну разумеется, есть. Думаешь, я так уж неразборчив?

Анна не ответила, только с сомнением приподняла бровь.

– Но если симпатичная дама, без вредства, с понятиями… То почему бы и нет? В конце концов, есть же всякие игры.

– Какие игры без доверия и любви? Это не игры, это так, притворство.

Он и не заметил, как она стала серьезной.

– Видимо, мы немного по-разному понимаем игру. Игра – она и есть игра, при чем тут любовь?

– Возможно, что и по-разному, – она отпила из бокала вина, повертела в руках вилку, – но мне кажется, что без настоящей близости это не игра, а притворство и обман. Настоящая игра начинается, только когда есть некая… ну не знаю… основа, что ли…

– Ну и какая же игра, когда любовь? Тогда просто любовь, жизнь, все серьезно, – он терял нить.

Анна упорно пыталась поставить все с ног на голову:

– Так вот тогда все и начинается! Вы можете создавать сколько угодно миров! И жить там, и играть! Бес-ко-неч-но!

– Так, тебе больше не наливать… А без любви, по-твоему, это не игра?

– Не игра. – Анна подперла рукой щеку и принялась внимательно разглядывать плющ на стене. – Тут ведь как получается? Если один любит, а другой – нет, но играет, тут все понятно. Это называется обман и неинтересно.

– А если оба играют? Вот как мы с тобой?

– А вот это я и пытаюсь сейчас понять! – Она глубокомысленно воздела к небу палец, потом тряхнула головой и предложила: – Пойдем погуляем, проведаем собаку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});