Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

Больше всех злобствовал виконт Марильяк. Прежде всего потому, что он знал, – Шуазель принадлежал к партии маркизы и был ее протеже. Так по его партии – партии герцога Бофора – был нанесен жестокий удар.

Поначалу виконт решил, что это просто слух, что паж ослышался, что милость, оказанная простому генералу, даже отличившемуся, чрезмерно велика. Но когда новость подтвердилась и о ней зашушукались во всех углах, Марильяк испытал укол в самое сердце. Его самолюбие было уязвлено. Этот Шуазель не принадлежал к придворному штату, как он, Марильяк, служивший не один десяток лет. И вдруг – такое непомерное отличие!.. Нет, он все‑таки отказывался верить. И вместе с ним – многие в этой толпе.

– Но паж настаивает! Он своими ушами слышал слова его величества, – сказал полковник де Виль.

– Господа, все это сейчас выяснится, – с важным видом произнес камергер Турильон. И, пробившись сквозь толпу, он обратился к только что вышедшему из королевского кабинета Шуазелю со словами: – Поздравляю вас, герцог Шуазель. Вы теперь и в самом деле герцог?

– Его величество удостоил меня этой высочайшей милости, – ответил Шуазель, красный от испытанного волнения.

Марильяк, просивший Турильона не делать этого, ибо втайне все‑таки не верил в столь стремительное возвышение, окончательно пал духом.

Полковник де Виль, сам того не подозревая, добил виконта. Он как бы между прочим сообщил:

– Паж еще сказал, что генерал Шуазель преподнес королю в подарок шкатулку черного дерева.

– Неслыханно! – взвизгнул Марильяк. – Неужели он осмелился? Подарок королю…

Шуазель вышел наконец к толпе придворных.

– Идет, идет… – загалдели все.

– Да, судя по его лицу, можно предположить, что он удостоен… – пробормотал один из придворных.

Марильяк не выдержал и высунулся вперед:

– Можно вас поздравить, генерал?

Шуазель, потерявший терпение, огрызнулся:

– Спросите у гофмаршала.

Увы, ошеломляющая новость соответствовала истине. И скоро в толпе, в дворцовых переходах не осталось сомневающихся.

– Это ни с чем не сообразно, – шипел Марильяк, пробираясь к выходу. – Это не лезет ни в какие ворота. Выскочка, только что получивший генеральский чин неизвестно за какие заслуги, удостоен высочайшего титула. Можно ли после этого верить в справедливость?

Бледный от злости, переживший это событие как собственное унижение, он сел в карету и велел везти себя во дворец герцога Бофора.

– Бог с вами, виконт, этого не может быть, – махнул рукой герцог. – Вы, наверное, ослышались.

– Увы, нет. Это было сообщено официально, – ответил вконец расстроенный виконт.

– Это черт знает что такое! – воскликнул Бофор. – Король не в своем уме. Он готов раздавать титулы направо и налево.

– В стане сторонников маркизы прибыло, – уныло прибавил виконт. – Ведь этот хлыщ увивался за ней. И, как мне сообщили, она умоляла короля об этой милости.

Никто ничего виконту об этом не сообщал, просто ему хотелось посильней раздосадовать герцога Бофора. Марильяк был вообще скор на выдумку, как все придворные интриганы.

Виконт добился своего. Бофор был взбешен. Он процедил сквозь зубы:

– Ну, я еще потягаюсь с этим новоявленным герцогом, если он вздумает встать нам поперек дороги. Поглядим, кто окажется сильнее.

XV. БЛЕСК ЗОЛОТА

На другой день Марсель и Виктор Делаборд решили, что есть все основания устроить празднество. Но какой праздник без вина и закусок? Они позвали обоих надсмотрщиков:

– Вот что, почтенные, сходите‑ка в Павию да закупите там вдоволь вина и еды. Да не скупитесь – вот вам на расходы.

И Марсель протянул им несколько увесистых золотых монет, при виде которых оба широко раскрыли глаза.

– А когда вы вернетесь, я рассчитаюсь с вами. И тогда можете бражничать вместе со всей братией – сколько душе угодно. А уж после этого вам всем придется искать другой заработок.

Между тем рабочие не сидели сложа руки. Они нарвали зелени и цветов и принялись украшать деревянное строение и площадь перед ним. Это было своеобразное выражение благодарности и признательности друзьям, которые хорошо с ними обходились.

Пьетро и Луиджи вернулись через несколько часов. Они пригнали повозку, нагруженную всевозможной снедью и флягами с вином. Но прежде, чем началось пиршество, Марсель позвал к себе всех работников – числом более ста пятидесяти. Он начал оделять каждого золотыми монетами, причем делал это не скупясь и потому ко всеобщему удовольствию.

Это было более чем щедрое вознаграждение людей за труд, а потому все поспешили налить себе по кружке, чтобы провозгласить тосты за здоровье и благополучие Марселя и Виктора. Оба хозяина, как их все называли, не остались в долгу и в свою очередь выпили за то, чтобы те, кто добросовестно трудился на них, никогда не испытывали нужды.

В общем, все были довольны друг другом. И когда наконец началось пиршество, каждый из присутствующих считал своим долгом непременно подойти к Марселю и Виктору и чокнуться с ними.

– Будьте всегда благополучны, господа! И так же щедры! – то и дело слышалось со всех сторон.

– Мы хотели бы, чтобы вы всегда были нашими подрядчиками!

– Дайте нам еще поработать на вас!

Пир и радостные крики продолжались до наступления темноты. Большинство рабочих упилось и заснуло прямо за столами. Некоторые разбрелись по домам.

Оба надсмотрщика расположились невдалеке от Марселя и Виктора. Они делали вид, будто опьянели вместе со всеми. Но на самом деле чутко прислушивались к разговорам, которые вполголоса вели между собой оба друга. Затем они потихоньку удалились. Отойдя подальше, они стали возбужденно переговариваться.

– Уверяю тебя, я ясно расслышал, о чем они говорили, – вполголоса произнес Луиджи. – Речь шла о кладе грека. Верно, так оно и было.

– Так ты думаешь, что они искали в Тичинелло клад, а вовсе не мертвое тело, как они нас уверяли? – округлив глаза, спросил Пьетро.

– Могу поклясться, что клад, – продолжал Луиджи. – Заметил ли ты, что сегодня утром труп был передвинут? Вот то‑то же! Говорю тебе: они нашли богатейший клад! Иначе откуда у них столько иноземных золотых монет, которыми они расплачивались с нами? Ты видел, как разгорались глаза у торговцев, с которыми мы расплачивались за закуски этими монетами? По–моему, они стоят куда больше, чем нам за них давали.

– Да, пожалуй, ты прав, – задумчиво проговорил Пьетро. – Иначе зачем им было надо прокопать новое русло для Тичинелло. Отвести речку – это ведь не просто так делается… Они потратили прорву денег. Нет, все это неспроста…