Корабль Иштар - Абрахам Меррит

Он помолчал, как будто снова видел эту ужасную картину, потом продолжил:

— Но перед смертью рассказала, что у мадам Менделип в Праге был любовник, которому она передала тайну изготовления живых кукол. В ту же ночь Рикори со своими людьми отправились… уничтожать кукольницу. Она погибла — в огне. Я, вопреки своей воле, был свидетелем этой невероятной сцены… до сих пор не могу поверить, хотя видел собственными глазами…

Он помолчал, потом твердой рукой поднял стакан. «Похоже, этим любовником был де Керадель. Похоже также, что, помимо тайны кукол, он знает и тайну теней. Или ее знает мадемуазель? А что еще ему известно из темных знаний? Ну, вот, все начинается сначала. Но на этот раз будет потруднее…»

Он задумчиво произнес: «Я бы хотел, чтобы Рикори нам помог. Но он в Италии. И я не смогу связаться с ним вовремя. Однако тут есть его ближайший помощник, участвовавший во всем деле и в казни. Он здесь. Мак-Кенн! Я свяжусь с Мак-Кенном!»

Он встал.

— Прошу прощения, доктор Каранак. Уильям, передаю все в ваши руки. Сам же пойду в кабинет и в спальню. Я потрясен. Элен, моя дорогая, позаботьтесь о докторе Каранаке.

Он поклонился и вышел. Билл начал: «Так вот относительно кукольницы…»

Была уже почти полночь, он закончил рассказ и у меня не осталось вопросов. Когда я уже уходил, он поинтересовался:

— Ты смутил де Кераделя, когда заговорил…. как же это?.. — об Алкар-Азе и Собирателе в Пирамиде, Алан. А что это значит?

Я ответил:

— Билл, сам не знаю. Слова сами по себе возникли на языке. Может, их подсказала мадемуазель… как я и сказал ее отцу.

Но в глубине души я знал, что это не так, что я знал, когда-то знал… и Алкар-Аз и Собирателя в Пирамиде… и настанет день, когда я вспомню.

Элен сказала: «Билл, отвернись».

Она обхватила меня руками за шею и прижалась губами к моим губам. Прошептала: «У меня сердце поет оттого, что ты здесь, И сердце мое разбивается оттого, что ты здесь. Боюсь, я так боюсь за тебя, Алан».

Она откинулась назад и слегка засмеялась. «Вероятно, ты считаешь это опрометчивостью моего поколения и его морали… и, может, вульгарностью. Но на самом деле все не так внезапно, как кажется, дорогой. Вспомни… я тебя любила еще во времена ос и ужей». Я ответил на ее поцелуй. Откровение, которое началось, когда я ее встретил, теперь завершилось.

По дороге в клуб я видел только лицо Элен, с ее медными волосами и золотыми янтарными глазами. Если иногда и вспоминал мадемуазель, то только как серебристо-золотой туман с двумя пурпурными пятнами на белой маске. Я был счастлив.

Присвистывая, начал раздеваться, по-прежнему видя перед собой лицо Элен. Сунул руку в карман и извлек серебряный браслет с черным камнем. Лицо Элен внезапно поблекло. И на его месте, как живое, возникло лицо мадемуазель, с большими нежными глазами, улыбающимися губами…

Я отбросил браслет, как змею.

Но когда я засыпал, у меня перед глазами было лицо мадемуазель, а не Элен.

Глава VIII

В башне Дахут. Нью-Йорк

На следующее утро я проснулся с головной болью. К тому же мне снился сон. В нем куклы держали в руках длинные, в фут, иглы и плясали в розовых тенях вокруг огромных камней-монолитов. А Дахут и Элен попеременно и быстро обнимали и целовали меня. Я хочу сказать, что обнимала и целовала меня Элен, но тут же лицо ее расплывалось и вместо него возникало лицо мадемуазель, потом оно менялось на лицо Элен и так далее.

Я еще во сне подумал, что это очень похоже на весьма необычное увеселительное заведение в Алжире, именуемое «Дом сердечного желания». Им владеет француз, куритель гашиша, удивительный прирожденный философ. Мы с ним очень подружились. Кажется, я заслужил его уважение, рассказав ему о своем плане «Небо и Ад Инкорпорейтид», который так заинтересовал мадемуазель и де Кераделя. Он процитировал Омара:

Я душу посылал в незримый Край:«Лети, душа, и, что нас ждет, узнай!»И мне она, вернувшись, принеслаТакой ответ: «Во мне и ад, и рай».(Пер. О. Румера)

Потом сказал, что моя идея не так уж оригинальна: комбинация рубаи и того, что делает его заведение таким прибыльным. В его доме скрывались два беглых сенуси. Эти сенуси — настоящие волшебники, мастера иллюзий. У него также двенадцать девушек, прекраснее я не видел, всех цветов кожи: белые, желтые, черные, коричневые и промежуточных оттенков. Когда кто-то желает получить объятие «сердечного желания», а это очень дорогое удовольствие, все девушки, обнаженные, встают в круг, большой широкий круг в большой комнате, все берутся за руки. Сенуси садятся в центре этого круга со своими барабанами, а желающий получить удовольствие встает рядом с ними. Сенуси начинают петь и бить в барабаны и делать разные магические жесты.

Девушки танцуют, переплетаясь. Все быстрее и быстрее. Пока белое, желтое, черное, коричневое и все прочее не сливается в одну божественную девушку, девушку мечты, как говорится в старых сентиментальных песнях. В ней Афродита, Клеопатра — все красавицы; во всяком случае это такая девушка, которую всегда хотел иметь мужчина. И он получает ее.

— Такова ли она, как он считает? Откуда я знаю? — пожимал плечами француз. — Для меня — если смотреть со стороны — всегда остаются одиннадцать девушек. Но для него, если он так считает, то да.

Мадемуазель и Элен менялись так быстро, что мне захотелось, чтобы они слились окончательно. Тоща мне не нужно будет беспокоиться. Мадемуазель, казалось, остается дольше. Она прижалась ко мне губами… и вдруг мне показалось, что у меня в мозгу огонь и вода, и огонь превратился в столб, к которому привязан человек, и пламя закрывает его, как одежда, и я не могу рассмотреть его лицо.

А вода — кипящее море… и из него, распустив бледно-золотые волосы, омываемая волнами, поднимается Дахут… глаза смотрят в небо… она мертва.

И тут я проснулся.

* * *

После холодного душа я почувствовал себя лучше. За завтраком попытался привести события предшествовавшего вечера в логический порядок. Прежде всего история Лоуэлла о кукольнице. Я много знал о магии оживших кукол, это гораздо более сложное дело, чем простое подобие, в которое вкалывают иголки или сжигают на огне. И я не верил, чтобы гипотеза о гипнозе объясняла столь древнюю и широко распространенную веру.

Но более древней и гораздо более зловещей была магия теней, которая убила Дика. Немцы могли изобразить ее в более или менее юмористическом виде Питера Шлемиля, который продал свою тень дьяволу, а Барри приложил свое воображение, рассказав о Питере Пене, чья тень застряла в ящике комода и оторвалась. Но остается фактом, что вера в связь тени с жизнью человека, его личностью, душой — назовите, как угодно, — самая древняя из всех. И жертвы, которые приносились для умиротворения теней, обряды, связанные с этой верой, ничему не уступят по жестокости. Я решил пойти в библиотеку и подробней познакомиться с этой темой. Я пошел к себе в комнату и позвонил Элен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});