Путь к империи - Бонапарт Наполеон

Кто осмелился бы сказать мне на поле сражения под Фридландом или на неманском плоту, что русские будут расхаживать в Париже как господа и что пруссаки расположатся лагерем на Монмартре?

CCCXIV

Когда пруссаки потребовали от меня вывести свои войска из Германии в течение трех недель, в моем распоряжении было шестьсот тысяч солдат. Я думал, что все в их кабинете посходили с ума: успех оправдывает все, но безумие пруссаков было чистым бахвальством.

CCCXV

Самая невыносимая из тираний – это тирания подчиненных.

CCCXVI

В результате термидорианской реакции правительство отстранило меня от командования. Но Обри посадил меня в тюрьму. Слуги, как известно, всегда ведут себя хуже господ.

CCCXVII

После своего падения я оставил Франции огромный долг, это – правда, но остались и мои чрезвычайные доходы: что же, в конце концов, сделали с ними?

CCCXVIII

Человек, которому развлечения помогают забыть о причиненных неприятностях, недолго помнит о них: это – верное средство против мелких неурядиц.

СССХIХ

Я никогда ни в чем не отказывал императрице Жозефине, будучи уверенным в ее искренности и преданности мне.

СССХХ

Я стараюсь умалчивать о глупых поступках некоторых из европейских монархов подобно тому, как не принято говорить о благосклонности прежних своих любовниц.

CCCXXI

Переход Груши от Намюра до Парижа – один из самых блистательных подвигов войны 1815 г. Я уже думал, что Груши с его сорока тысячами солдат потерян для меня и я не смогу вновь присоединить их к моей армии за Валансьеном и Бушеном, опираясь на северные крепости. Я мог организовать там систему обороны и отстаивать каждую пядь земли.

СССХХII

Ней и Лабедуайер как малые дети позволили себя расстрелять: к несчастию, им не дано было понять, что еще совсем недавно, во времена революции, те, кто выигрывали время, в конце концов оказывались правы.

СССХХIII

И четырех справедливых страниц не сыщется во всем том, что понапечатано за последние четыре года о моем царствовании и о деяниях моих современников. Среди сочинителей немало пасквилянтов, но нет ни одного Фукидида.

CCCXXIV

Я всегда считал преступлением призвание монархом иностранцев того ради, чтобы укрепить свою власть в собственной стране.

CCCXXV

Я отлично понимаю, что это Фуше составил проскрипционные списки; но имена лиц, коих я там нахожу, ничего мне не говорят.

CCCXXVI

Испанцы не нашли ничего лучшего, как одобрить конституцию, которую я предлагал в Байонне: к несчастию, не все тогда готовы были принять ее (я имею здесь в виду народ).

CCCXXVII

Идея объединить в четырех отделениях Института внушающее почтение сообщество различных талантов была прекрасна. Надобно же было совершенно не понимать суть дела, чтобы искалечить сей памятник национальной славы.

CCCXXVIII

Человеческий разум сделал возможным три важнейшие завоевания: суд присяжных, равенство налогообложения и свободу совести; если только монархи не лишатся рассудка, они уже не станут нападать на эти три основы общественного договора.

СССХХIХ

Часто мне приходит на ум при чтении «Цензора», что он составляется Талейраном или Поццо ди Борго. Эта книга – насквозь антифранцузская, ее сочинители – идеологи пустых мечтаний: они делаются смешными, когда хотят управлять королями.

СССХХХ

Когда народы перестают жаловаться, они перестают мыслить.

CCCXXXI

Я вел переговоры в Фонтенбло не ради себя: я действовал во имя нации и армии; если я сохранил за собой титул Императора и прерогативы монарха, то это потому, что, отдавая себя на поношение врагам, я не хотел заставить краснеть храбрецов, кои служили мне.

СССХХХII

Существует род воров, которых законы не преследуют и которые крадут у людей то, что есть у них самого драгоценного, а именно – время.

СССХХХIII

Во Франции есть люди, которые вспоминают о Хартии, когда их охватывает страх, совсем как тот игрок, который возвращается к своей любовнице, когда проигрался.

CCCXXXIV

Мадам де Сталь написала о страстях как женщина, которая вполне освоилась с предметом, о котором пишет. Она часто принимает сущую галиматью за нечто возвышенное и более всего пуста в тех случаях, когда претендует на глубокомысленность.

CCCXXXV

Время республик прошло: скоро в Европе не останется ни одной из них.

CCCXXXVI

Если в механике знаешь три величины, всегда найдешь и четвертую (конечно, если хорошо владеешь математикой).

CCCXXXVII

В массе своей испанский народ дик, невежествен и жесток: в то время как я приказывал обращаться с пленниками в лагерях Лиможа, Перигюе и Мулэна по-человечески, моих солдат убивали, обрекали на пытки и мученическую смерть. Условия капитуляции генерала Дюпона в Байлене были столь постыдно нарушены, что едва ли тому отыщется подобный пример в истории.

CCCXXVIII

Прощая тех, кто меня поносит, я всегда могу поставить себя выше них.

СССХХIХ

Всякое партийное сборище состоит из глупцов и негодяев.

CCCXL

После моей высадки в Каннах парижские газеты запестрели заголовками: Мятеж Бонапарта; через пять дней: генерал Бонапарт вступил в Гренобль; одиннадцать дней спустя: Наполеон вступил в Лион; двадцать дней спустя: Император прибыл в Тюильри; ищите после этого в газетах общественное мнение!

CCCXLI

После того как в моем распоряжении были, казалось, все сокровища Европы, я покинул ее, имея в кармане только двести тысяч франков. Но англичане не усомнились, что это соответствует моему достоинству: купец, который сжег пачку долговых обязательств Карла Пятого на пятьдесят тысяч дукатов, выказал себя душевно более щедрым, нежели сей Император.

CCCXLII

Ни в арифметике, ни в геометрии нет никаких тайн. Из всех наук эти две более всего служат к изощрению ума.

CCCXLIII

После моего падения фразёры, которые ранее были у меня на жаловании, не переставали называть меня узурпатором: им не дано понять, что еще сегодня я мог стоять во главе всех остальных монархов Европы. Во Франции способны сочинять одну лишь романическую чепуху.

CCCXLIV

Макиавелли учит, как успешно вести войны. Мне же известно лишь одно средство для сего – быть сильнейшим. Этот флорентийский секретарь – не более как профан в политике.

CCCXLV

Государь утрачивает расположение народа как из-за ошибки, не стоящей внимания, так и вследствие государственного переворота. Когда же вполне осваиваются с искусством править, то рисковать своей репутацией следует с большой осторожностью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});