Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова

вернуться к своим должностям. Некоторые ушли в другие кланы. Их было меньшинство, и всё же.

При всём этом я понимал, что время работает против меня. Ведь укреплял свои позиции не только я, но и остальные. Через некоторое время начались торги, на которых захваченная и отремонтированная техника распродавалась по сниженным ценам. Приходилось решать, что и сколько оставить, а от чего избавиться, чтобы пополнить казну. И при этом нужно было производить собственные боевые машины, орудия и боеприпасы.

Короче, дни проходили в суматохе. Радовало только то, что я не ходил в чёртову школу. Формально-то должен был, ведь клановая война закончилась, но Шувалов продлил мне академический отпуск под видом того, что на меня могут совершить покушение не добитые и попрятавшиеся в городе враги.

А таковые имелись. Не все бароны признали поражение, да и некоторые боевые командиры с небольшими отрядами, а также представители спецслужб Фиолетового клана продолжали скрываться. Кто знает, что было у них на уме. Вполне возможно, что меня, и правда, попытаются убить.

Их искали, но территория у наших врагов была большая, строений и укрытий на ней множество, а людей для поисков катастрофически не хватало.

Но через три дня случилось нечто неожиданное. Я даже сразу и не сообразил, как это воспринять — больно уж странным показалось.

В замок прибыл человек с фиолетовыми волосами. Один, как перст. Представился Арсением Успенским и попросил аудиенции.

— Вы его обыскали? — осведомился я у Аглаи, которая докладывала о незваном госте.

— Так точно, Ваше Сиятельство. Ничего не нашли. Не похоже, чтобы он явился с целью совершить покушение.

— Ну, это как сказать. Дар-то у него, вероятно, не корневой, так что считать его совсем уж не вооружённым нельзя. Погоди-ка минутку.

Я этими словами я достал с полки Дворянский справочник, который с некоторых пор держал в кабинете, чтобы не бегать каждый раз в библиотеку, и, пролистав несколько страниц, нашёл статью о роде Успенских.

Как я и думал, у них имелся собственный Дар — призыв воды. То есть, по факту, незваный гость мог мигом затопить комнату, где я находился, устроить водоворот и так далее. Хоть дождик устроить.

— Ладно, приму, — сказал я Аглае. — В нашей новой гостиной. Следите за ним в оба. Если что — валите, не стесняясь.

Являться в одиночку, даже с Даром, чтобы меня прикончить — это надо быть совсем тупым. Так что я сомневался, что Успенский приехал для этого.

Спустя несколько минут в специально оборудованную гостиную, где я сидел в ожидании прибывшего, вошёл молодой человек лет двадцати трёх, высокий, подтянутый, с фиолетовой чёлкой на левую сторону.

— Добрый день, Ваше Сиятельство, — проговорил он, задержавшись на пороге, чтобы отвесить короткий поклон. — Прошу прощения, если мой визит нарушил ваши планы.

— Не нарушил, — отозвался я. Вставать не стал. В конце концов, парень относился к числу наших врагов, так что это было не обязательно. — Присаживайтесь.

— Благодарю, — парень устроился в кресле, которое я поставил так, чтобы между нами был журнальный столик. — Полагаю, мой приезд вас удивил.

— Само собой. И заинтриговал.

Успенский кивнул, словно что-то такое и ожидал услышать.

— Не знаю, в курсе ли вы, маркиз, но уцелевшие члены нашей семьи скрываются в городе. Мой отец до последнего не верил в поражение, но теперь он решил, что нет смысла сопротивляться. Очевидно, что ваш клан победил, — тон у моего собеседника был мрачный, говорил он с нотками горечи. Было заметно, что ему очень не хочется признавать поражение. — В общем, барон Успенский желает сдаться под гарантии сохранения жизни ему и тем, кто сложит оружие вместе с ним.

— Не вижу причин отказывать, — сказал я. — Это верное решение. Война окончена, и незачем проливать лишнюю кровь. Но почему вы обратились ко мне? Я всего лишь управляю одним из уделов. Вам нужно было всё это сказать Его Светлости князю Шувалову.

Успенский покачал головой.

— Мой отец хочет сдаться именно вам, маркиз.

— В чём причина такой причуды?

— Видите ли, Ваше Сиятельство, всё, что у нас осталось, — это Дар. И мы хотели бы его сохранить. Отец просит вас принять его капитуляцию в обмен не только на жизнь, но и сохранение Дара.

— Но вы могли бы договориться об этом и с князем Шуваловым.

— Отец хочет получить гарантии лично от вас, маркиз.

— Увы, я не распоряжаюсь такими вещами. Всё решает Мессия.

— Ну, замолвите за нас словечко.

Ясно: барон Успенский, как и большинство аристократов, не верит в то, что я пророк, и считает, что я просто нашёл способ лишать Даров. И, надо заметить, он совершенно прав.

— Меня смущает, что это нарушит регламент, — ответил я. — Капитуляция должна происходить главе клана.

— Далеко не всегда, если позволите заметить.

Я кивнул.

— В боевых условиях — конечно. Но не теперь, когда война официально закончена.

— Я уверен, князь всё поймёт и не станет возражать.

— Об этом нужно спросить его. Передайте отцу, что я согласен на его условия, но мне необходимо заручиться одобрение князя Шувалова. Позвоните вечером.

Мой собеседник поднялся.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. Мы очень на вас рассчитываем.

— Мои люди вас проводят.

Когда Успенский вышел, в гостиную заглянула Аглая. Я махнул ей рукой, приглашая.

— Что скажешь? Как тебе показалось предложение барона?

— Как по мне, оно дурно пахнет, — ответила Падшая, входя. — Я почти уверена, что Успенские что-то готовят. Вам следует быть очень осторожным, если вы собираетесь принимать капитуляцию барона.

— Вот и я так думаю. Но мне даже интересно, что они задумали.

Сняв телефонную трубку, я дождался, пока меня соединят с секретаршей, и сказал:

— Звонок князю Шувалову. Срочно.

Глава 22

Соединили меня быстро.

— Алло? — раздался на том конце голос Его Светлости.

— Простите, что отрываю от дел, но есть новости. Нужна ваша консультация.

— Слушаю, Николай. Или разговор не телефонный?

— Да нет, ничего такого. Ко мне только что приезжал сын барона Успенского.

— Так…

— Его отец желает капитулировать.

— Отличные новости. Мы никак не можем его найти. А почему он обратился к тебе?

— Я задал тот же вопрос.

— И?

— Барон просит сохранить Дар его рода. Он почему-то решил, что это зависит от меня.