Чаша ярости: Мой престол - Небо - Артем Абрамов

"Так быстро?"

"Кифа, ты тупеешь на глазах. Храм выжимает из тебя даже те качества, что обязательно присущи Мастерам. Я уж не говорю о том, что ты взял от меня... Посмотри, друг: я владею временем. Оно управляемо. Я осуществил предсказанное, кстати, Торой: для меня тысяча лет - как вчерашний день. Я прошел сотни миров и отыскал свой... Увы, мне пока не дано знать, где он находится - в ином пространстве, в иной Вселенной или в нашей, но за миллионы световых лет от Солнца. Там другое небо, другие звезды, но там все абсолютно похоже на Землю. Там даже есть место, где будет Эдем..."

"Иешуа, ты не ребенок! То, что ты несешь, - детские вымыслы! Что за бред: начать новую жизнь по Библии?! Ты, значит, Адам, Мари - Ева... О Господи!.. АДэнис-то при чем? Змей-искуситель с яблоком в пасти?"

"Мне нужен партнер, Кифа, я говорил тебе".

"Возьми меня. Иоанна. Мы что - не годимся для сотворения мира? Рожей не вышли?"

"Не злись, злость непродуктивна. Извини, но и ты, и Иоанн - не просто друзья, но и люди, которые - в итоге! - воспринимают мои начинания как свои. То, что сейчас ты споришь и орешь как резаный - даже мысленно орешь, я же слышу, - ничего не меняет. Ты поорешь-поорешъ и будешь работать по моему плану. Иоанн - тем более. Мы срослись, и все наши споры и противоречия - лишь дань характерам. А мне нужен не просто противник, а враг. Сейчас Дэнис подавлен, лишен возможности что-либо решать для себя, но по прибытии на место он станет неуправляемым. Если хочешь - змием, хотя, конечно же, термин литературен..."

"Он стар".

"Не аргумент. Ты тоже не молод. И я - увы... Повторяю: тысяча лет для меня равна одному дню. Фигурально, естественно..."

"Мари знает?"

"Мари пойдет за мной, куда я скажу. Она всегда была изначально чиста и прекрасна, а сейчас, после того, что мы сделали..."

"Мы ее убили - твои слова".

"И воскресили - естественную".

"И значит, через годик появятся Каин и Авель, так?.."

"Ничего не имею против детей: я же обыкновенный галилейский плотник, что, к слову, мне пригодится. Будут и Каин, и Авель, и мальчики, и девочки - как Бог даст. Извини, фраза - привычка... Но там уже есть люди..."

"Оп-па! Есть люди - значит есть все людские пороки. А ты, если я не ослышался, хотел начать с нуля.?.."

"Я успеваю к началу. Я проверил. Я смогу изменить генетический код".

"Ну, блин, фантастика, и даже не научная! А что ж здесь, на Земле, не изменил ? Не мог? Не успевал ? Так махнул бы в прошлое, в какой-нибудь неолит-палеолит и порюхал бы все, к такой-то матери. И получились бы народной земле чудо-люди, прекрасные и чистые. А уж помыслы..."

"Зря смеешься: получились бы. Только рядом с тобою я тоже стал немножечко Мастером. Мы не имеем права вмешиваться в нашу Историю, которая есть как данность".

"А там нет, да?.. Не смеши людей, Иешуа! Что б тебе не смотаться в будущее того мира и посмотреть на их патриархов и пророков?"

"У них нет будущего, Кифа. Катастрофа - всего через пару тысяч лет по их времени".

"Тогда чего зря ломаться? Две тысячи лет - это не срок для такого эксперимента, господин Дух Святой..."

"Ты сказал это. А что до катастрофы, так остановить ее - дело техники. Пока у меня ее нет - этой техники. Или умения остановить. Но - будет".

"А если не будет ?"

"Скажи, я когда-либо обманывал тебя? Или, точнее, себя..."

"Значит, нам - чаша ярости Его, даже семь чаш, если по Иоанну, а в твоем мире - тишина и благодать, потому что там - ты? Потому что - по Евангелиям - ты попросил-таки Бога пронести мимо эту чашу, и он, полагаешь, услышал тебя?"

"Кифа, с каких пор написанное или предсказанное стало для тебя реальностью? Иносказание - это всего лишь предупреждение. Чаша ярости будет пролита не Богом, не Ангелами Его, но людьми, потерявшими веру".

"Веру - во что? В Бога?"

"В себя самих. Повторяю: я не имею права ломать. Историю нашего с тобой мира. Но ты вправе строить ту Историю, которую мы начали в стране Храм. Кто знает - чья победит. Нет на то никаких предсказаний в Книге Книг..."

"Но строить - без тебя?"

"Мой престол - Небо, Кифа... Вот иносказание для меня: "И Я вложу слова Мои в уста твои, и тенью руки Моей покрою тебя, чтобы устроить небеса и утвердить землю..."

"Это иносказание - об ином и иному сказано, Иешуа".

"Это иносказание - мне, потому что Книга дает каждому право выбрать для себя - любое, но следовать ему непреложно".

"Иешуа, дорогой, я сознаю, что, если ты что-то задумал, тебя не остановить. Проходили уже. Но что делать мне?"

"Разве страна Храм - не дело? Туда стремятся люди, уставшие от лжи и мира и от его зла, нормальные люди, мечтающие жить просто по-людски..."

"Опять община с апостолом Петром во главе? Да без тебя она выродится, к чертовой бабушке! Ты - идея, а я что ? Ну руки, ну голова..."

"Ты ошибаешься, Кифа. Ты - все то же, что и я..."

Иешуа подошел к Петру и - как некогда в Иудее, накануне своего бегства в будущее! - прижал друга к груди, положив ладони на голову. И опять - как некогда в Иудее! - стало темно и тесно, будто нырнул без гидрокостюма на глубину и всем телом ощутил огромную и тяжкую толщу воды над собой...

И все прошло. И Иешуа отстранился.

Крикнул:

– А вот теперь - чудо!.. Все за мной!..

И быстро пошел внутрь - сквозь отверстые ворота - во Двор израильтян, мимо жертвенника, чуть курившегося дымком, секундная остановка - и распахнулись двери в Святое место...

– Стой! - бессмысленно крикнул Кайафа, рванувшийся за Мессией.

Но не успел. Не мог успеть. А левиты-охранники, как и прежде, стояли статуями во Дворе язычников у ворот Никанора.

А Иешуа влетел в узкую и длинную комнату, называемую Святым местом, толкнул тяжелую, украшенную золотом и камнями незапертую дверь и очутился в Святом Святых - том самом запретном месте, в квадратной небольшой комнатке, где, до его утверждению, не было никакого Бога.

Там и впрямь было пусто.

Петр и Мастера притормозили на пороге, будто что-то не пустило их внутрь, задержало, не позволило шагнуть за черту.

– Расступитесь, - сказал им Иешуа.

Они расступились, и в комнатку вошли Мари и Дэнис. Остановились рядом. Мари по-прежнему была в своем бальном наряде.

Петр машинально приобнял Кайафу, слышал, как быстро-быстро бьется у того сердце: как бы до инфаркта дело не дошло.

И два коэна третьей чреды стояли тут же.

– Смотри, Кайафа, - сказал Иешуа, - я был прав: здесь пусто, Бог не живет в Святом Святых. Но в остальном я слукавил: дух его - с маленькой буквы, не как в Торе, - здесь, он ждет меня. Ты послал меня на смерть, ты был проводником моим к двери, ведущей из мира живых к миру тоже живых, Кайафа, ибо мир мертвых - это кладбище ряд могил, всего лишь. Но тот путь, Кайафа, стал для меня путем судьбы, поэтому, выбрав судьбу вновь, я опять позвал тебя - проводить меня. Я ухожу, Кайафа. Больше ты меня не увидишь. Надеюсь. Хотелось бы. И мой тебе совет - хотя, думаю, ты сам так решишь, без всяких советов, - забудь о том, что видел. Забудь о моем Втором Пришествии. Забудь о моем Втором уходе. Пусть все идет, как должно идти. Но никогда, слышишь, никогда не забыть тебе обо мне! Живи с этой памятью и умри с ней - когда придет тебе срок. Прощай, Кайафа... И вы, друзья, - прощайте. Кифа, я люблю тебя. И передай мою любовь Йоханану...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});