Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин

США в строительство нефтепроводов за рубежом. Икес достиг принципиальной договоренности с Socal, Texaco и Gulf о том, что правительство США через Petroleum Reserves Corporation выделит около $120 млн на строительство нефтепровода для саудовской и кувейтской нефти через пустыню к Средиземному морю для дальнейшей транспортировки танкерами в Европу. Сделкой предусматривалось, что эти компании зарезервируют для военных нужд Америки 1 млрд баррелей нефти, которую можно будет купить на 25 % ниже рыночной стоимости.

Но и против этого нового плана в конце зимы – начале весны 1944 г. выступили многие. Конгрессмены уже призывали к ликвидации Petroleum Reserves Corporation, другие нефтяные компании приводила в негодование сама мысль о том, что, как сказал Герберт Фейс, они «подвергнутся неравной конкуренции». Независимые компании осуждали план как «угрозу национальной безопасности» и «шаг к фашизму». Он будет способствовать ожесточению конкуренции на мировом рынке нефти, подрывая цены на внутреннем рынке и разрушая национальную индустрию, – так считала Независимая нефтяная ассоциация Америки. Либералы выступали против этого проекта, потому что он благоприятствовал непомерному разрастанию бизнеса и монополизации промышленности. Изоляционистов не устраивало, что правительство в прямом смысле слова зароется в песок где-то далеко на Ближнем Востоке. Комитет начальников штабов, ранее заявлявший, что такой нефтепровод – «дело первостепенной военной важности», после высадки союзных войск в Европе в преддверии конца войны больше об этом не вспоминал. Образовалась мощная коалиция противников и оппонентов. Несмотря на гнев «старого скряги» и его очередную угрозу подать в отставку, правительственный проект строительства нефтепровода сначала замяли, а потом и вовсе о нем забыли[363].

«Спор из-за нефти»

Таким образом, правительству США не удалось заняться нефтью в Саудовской Аравии. Осталось рассмотреть еще один путь – сотрудничество с Великобританией в управлении мировым нефтяным рынком. Оба правительства стали обмениваться мнениями о возможном соглашении. В то время как многие скважины в районе Персидского залива были зацементированы, чтобы не попали в руки немцев, те, кто знал о потенциале региона, забеспокоились о судьбе рынка в свете послевоенного развития добычи. Поток дешевой нефти из Персидского залива после войны мог бы оказать такое же дестабилизирующее влияние, как нефть из Восточного Техаса в начале 1930-х гг. Наряду с этим многие в Соединенных Штатах опасались истощения американских ресурсов и хотели сократить потребление собственной нефти. В их понимании главным для Соединенных Штатов было снять предвоенные ограничения и обеспечить максимальные объемы добычи на Ближнем Востоке, в частности в Саудовской Аравии. Должно было произойти коренное изменение в системе поставок, и Европа преимущественно снабжалась бы с Ближнего Востока, а не из Западного полушария и не из США, чьи ресурсы можно было сохранить для собственного потребления и обеспечения безопасности.

Англичане, со своей стороны, были глубоко обеспокоены возможностью дезорганизации, которая возникнет из-за неупорядоченной добычи на Ближнем Востоке. Они опасались конкурентной борьбы в нефтедобыче среди концессионеров, стремящихся удовлетворить растущие аппетиты на доходы в ближневосточных странах-производителях. Если нефтяной вопрос не решить до окончания войны, то после нее наступит разрушительное перепроизводство, которое из-за обвала цен лишит правительства нефтедобывающих стран доходов от лицензионных платежей и в конечном счете станет угрожать стабильности концессий. Более того, хотя многие американцы думали иначе, англичане продолжали поддерживать американское участие в нефтяном развитии Ближнего Востока. Такое участие, среди прочего, как говорили британские начальники штабов, увеличит «шансы на получение американской помощи» для обороны региона, особенно против «русского давления». Далее британские военачальники добавляли, что «американские ресурсы – это источник самых надежных военных поставок, поэтому в наших интересах предпринять любые шаги, которые могут содействовать их консервации». Но как убедить американцев, что совместный контроль, а не автономные разработки будет служить наилучшим образом интересам обеих стран?[364]

Англичане прилагали все усилия, чтобы начать переговоры с Соединенными Штатами о ближневосточной нефти. В апреле 1943 г. Бэйзил Джексон, представитель Англо-персидской компании в Нью-Йорке, встретился с Джеймсом Терри Дьюсом, временно покинувшим пост руководителя Casoc, чтобы возглавить иностранный отдел в Администрации нефтяной промышленности в военное время. «Впервые в истории такие огромные количества нефти угрожают мировым рынкам, – предупредил Джексон. – Компании сами не в состоянии прийти к соглашению о будущем ближневосточной нефти». Американские компании были ограничены антитрестовским законом Шермана. После войны будет слишком поздно что-либо делать, а без такого соглашения предстоит «жестокая конкурентная схватка».

Дьюс согласился. Оба признали наличие фундаментальной проблемы, решение которой определит послевоенный нефтяной порядок. Лицензионные платежи за нефть стали или вскоре станут основным источником поступлений в казну стран Персидского залива. В результате эти страны будут оказывать постоянное давление – подкрепляемое замаскированными или прямыми угрозами – на компании, чтобы те наращивали производство и тем самым увеличивали поступления от лицензионных платежей. Некая общая система квот сможет компенсировать это давление.

Отчет о взглядах Джексона широко обсуждался американскими политиками. Икес сам направил его Рузвельту. «Мы должны иметь доступ к нефти в различных частях мира, – отметил Икес. – Настало время действовать. Я не вижу причин, почему мы не можем достичь взаимопонимания с англичанами в отношении нефти». Однако взаимные подозрения были столь велики, что двое союзников и их правительства не могли сразу прийти даже к соглашению о том, как вести переговоры. Газетный магнат лорд Бивербрук, тогдашний лорд-хранитель печати, сказал Черчиллю, что следует саботировать любые попытки созвать конференцию по проблеме ближневосточной нефти. «После войны нефть останется нашим единственным достоянием. Мы должны отказаться от раздела последних ресурсов с американцами».

Но другие члены британского правительства настаивали на попытках разработать план вместе с американцами. 18 февраля 1944 г. британский посол в Вашингтоне лорд Галифакс почти два часа спорил с заместителем государственного секретаря Самнером Уэллесом о нефти и ее будущем. Позже Галифакс в телеграмме, отправленной в Лондон, сообщил, что «отношение американцев к нам шокирует». Галифакс был так расстроен переговорами в Государственном департаменте, что немедленно потребовал личной встречи с президентом. Рузвельт принял его в тот же вечер в Белом доме. Их беседа сосредоточилась на Ближнем Востоке. Пытаясь смягчить раздражение и неудовольствие Галифакса, Рузвельт показал послу схему раздела Ближнего Востока. «Персидская нефть ваша, – сказал он послу. – Нефть Ирака и Кувейта мы поделим. Что касается нефти Саудовской Аравии, то она наша»[365].

Предложения Рузвельта было недостаточно для снятия напряжения. События предыдущих недель привели к обмену резкими посланиями между президентом США и премьер-министром Британии. 20 февраля 1944 г., всего через час после ознакомления с отчетом Галифакса о его встречах, Черчилль написал Рузвельту, что с «растущим опасением» следит за телеграммами о нефти. «Стычка из-за нефти будет плохой прелюдией к беспрецедентному совместному предприятию и нашим жертвам, – заявил он. – в определенных кругах есть опасение, что Соединенные Штаты стремятся отнять наши нефтяные активы на Ближнем Востоке,