Античный чароплёт. Том 2 (СИ) - Аллесий

class="empty-line"/>

Но имея огромный запас маны я собирался именно что стоять на месте. Три костра, разнесённые от посоха-тотема Шак’чи на расстояния метров пятнадцать обеспечивали неплохую освещённость. Как и подвешенные светляки в количестве аж полусотни штук. Я их настолько наловчился создавать, что мог одним усилием воли кидать эти белые мерцающие шарики в воздух горстями. Едва ли на это требовалось больше концентрации, чем на те же лезвия ветра. Гончие не могут выпрыгнуть из моей собственной тени, если эта самая тень не вытянута достаточно далеко от меня. На закате к примеру тень может достигать и десятка метров в длину. По моим прикидкам, с учётом прошлых боёв, гончие могут воспользоваться участками моей собственной тени, которые находятся от меня на расстоянии не менее метров двух. В общем-то, похожее правило действует и для теней других предметов. Хотя там расстояние меньше. Помнится, в одно из прошлых столкновений одна из тварей вполне спокойно прыгнула из тени с расстояния в полтора метра. Правда, та тень была достаточно густой.

С тем количеством света, которым я залил окружающее пространство, густых теней внутри треугольника костров не осталось совсем. Осветлённые же тени, которые и тенями-то можно назвать с трудом… Насколько я успел изучить своих неизменных противниц, прыгать из таких “окон” им будет сложнее.

Помимо прочего, я заготовил несколько сюрпризов. Каких? Всё просто. Раньше я нередко пользовался интересным фокусом. Есть такое слово — слово Гибила. Фактически — очень сильное имя. Я бы назвал его заклинанием из магии имён, хотя это и будет не совсем верно. И у этого имени есть ряд интересных свойств. К примеру, если произносить его вслух, то можно призвать могучее всепожирающее пламя. Правда, призвать — это одно. А вот контролировать — совсем другое. И пожирает оно чаще всего именно призвавшего мага. Но я много с ним тренировался и достиг определённых успехов. Вообще, произношение вслух неэффективно. Даже если осилить имя Гибила и не давать этому слову сжечь самого себя, управлять им непросто. Эффект непредсказуем. Но это — если произносить вслух. А вот если написать… Обычно написанное слово Гибила превращается в локальный филиал Ада в каком-то отдельно взятом месте. Оно выпивает силы мага, обращая их во всеразрушающее пламя. Повезёт, если сбежать получится. Однако, если уметь и иметь силы контролировать этот процесс, то можно самому вложить ману в нужный момент, тем самым начав процесс. Был у меня старый трюк… На куске ткани я писал слово Гибила. Затем попросту убирал в инвентарь. Время там течёт невероятно медленно. Оно просто не успевало активироваться и потерять стабильное состояние. После того, как тряпка доставалась из инвентаря, она была метастабильна. Как граната с выдернутой чекой, которая почему-то не взорвалась. Вроде и не бабахает, но если стукнуть хорошенько, то чёрт знает что произойдёт. “Стукнуть” по начертнанному слову Гибила можно было вливанием маны. Таким образом я мог кинуть эту чудную тряпку в кого-нибудь, залив небольшой участок пространства пламенем.

Был у меня и ещё один трюк. С’мшитский знак “быстро” на камне позволял несильным броском отправить камень с огромной скоростью по направлению броска. А вот недавно мне пришла в голову идея совместить силу Гибила с с’мшитскими знаками.

Не сказал бы, что придумал что-то гениальное. Если просто написать имя Гибила на камне, то оный камень может как взорваться множеством раскалённых осколков, так и расплавиться. И эффекты могут быть совершенно разные, в зависимости от свойств камня, вложенной маны, контроля над словом Гибила и тому подобных нюансов. Но весь смысл был в том, что “быстро” на с’мшите — это далеко не то же самое, что “быстро” на том же шумерском.

Отчего с’мшит такой уникальный и особенный? Чем он лучше греческого или индийского? Всё просто. С’мшит, в общем-то, не использовался в качестве полноценного разговорного языка. Были люди, которые на нём говорили, но они владели как минимум ещё одним. Сам же с’мшит был придуман чародеями для чародеев. И оттачивался на протяжении поколений. Каждое слово имело не просто какой-то смысл, но и все нужные оттенки смысла. Именно поэтому можно было достаточно эффективно формировать цепочки “защита-щит-огонь”. Если бы я попробовал такое “заклинание” выдать на шумерском, то мог бы получить непредсказуемый эффект. Эта связка могла бы означать как “защита от огня”, так и “огненная защита”. Это самые очевидные варианты. А их там не один десяток. Короче, вышло бы что-то с чем-то. И не факт, что удачное. Я мог бы таким образом спалить самого себя к примеру.

Другое дело — с’мшит. “Защита” в нём — не просто защита, а защита того, кто произносит слово. Именно так и никак иначе. Только такой строгий смысл. Но можно его изменить, сказав “защита здесь”, такая фраза требует чёткого указания места, объекта, защита которого имеется ввиду. Иначе она не имеет смысла. Вообще. Не несёт неправильный смысл, а не имеет его в принципе. “Щит” в с’мшите — это щит чётко перед тем, кто о нём говорит. И это не абстрактный магический щит, воинский щит и тому подобное. Щит — это исключительно и только слегка выгнутый шестигранник. Никак иначе. Любая ошибка в простой и чёткой грамматике лишает произнесённую фразу всякого смысла. Не искажает смысл и не допускает двойного толкования. Просто лишает. Именно так работает с’мшит. И именно поэтому, не учитывая, конечно, что любое его слово в отличие от того же шумерского, уже является самостоятельным заклинанием, этот язык и является таким удобным для колдовства. Именно поэтому, несмотря на то, что заклинания, в общем-то, можно произносить на любом языке, далеко не на всех языках заклинание будет работать одинаково.

Вспоминая мою прошлую жизнь, можно припомнить много примеров различных казусов. Взять хотя бы английский и русский языки. На русском пусть будет в словах заклинания слово “плывёт”. И его дословно на английский можно перевести как “swimming”. Но есть нюанс. Если имелось ввиду, к примеру, “плывёт по реке”, то это уже “floating”. Вроде бы одно и то же значение, но оттенки смысла совсем разные. А если была фраза “Плывёт сквозь время по небесной реке” (а это реальная часть одного из египетских молебнов), то перевести точно вообще почти невозможно, если не вносить небольшие смысловые или конструкционные исправления. Именно поэтому переводить заклинания на другие языки крайне непросто. Ведь любая ошибка искажает работу чар. А то и вовсе не даёт им сработать. В лучшем случае. В худшем — делает