Дневник из преисподней - Ирина Гордеева

которой просил Та Лик.

Звездный свет проникал в нашу тесную комнатушку через маленькие зарешеченные окна у самого потолка. Мои раны слегка кровоточили, но я хорошо понимала, что они причинили моему телу минимальный ущерб, и потому не особенно беспокоилась. А вот сэр Да Ахон выглядел неважно. И слишком много времени ушло на то, чтобы освободиться от веревок — связали нас умело и со знанием дела.

Едва удержавшись от того, чтобы не слизать выступившую кровь с ободранных запястий, я прохромала к сэру Да Ахону, над которым уже склонился Та Лик. Он что-то говорил Да Ахону, а тот отвечал ему, и у меня на мгновение отлегло от сердца — сэр Да Ахон был жив и в сознании и пока это было единственной хорошей новостью для нас. Но, когда я услышала хриплый смех, а затем увидела, что сэр Да Ахон смеется, это чувство покинуло меня, но зато появилось другое…

Сэр Да Ахон смеялся, потому что никогда не верил в судьбу, но поверил в нее в подвале, куда нас отправил Хранитель милорда, и повторил для меня:

— Я учился в Тэа Боре, принцесса, и не раз попадал в эту комнату за горячий нрав, а однажды провел здесь целую вечность — пару дней и ночей. Я не был отчислен из школы, но был близок к тому, и поклялся себе, что больше не потрачу ни минуты своего драгоценного времени на прочие глупости. Потом старый корпус переделали и в ходе строительства сломали часть западной стены — хотели расширить классы, — его рука указала на стену в кладовой, и он закончил: — Там нет каменной кладки, вместо нее деревянные панели, и за ними учебный класс. Сломаем стену и попробуем выйти. Если покопаемся в старом мусоре, найдем и пару ржавых рапир.

Мы покопались и, действительно, их нашли — по одной на каждого, а затем аккуратно сломали стену и проникли в учебный класс. Когда мы осторожно прокрались вдоль стены, направляясь к выходу, с кафедры донесся негромкий, но очень знакомый голос:

— Задерживаетесь, сэр Да Ахон. Думал, у вас уйдет меньше времени на разборку стены! — Вместе со словами загорелась масляная лампа, и мы увидели сэра Гаа Рона, стоявшего за учительским столом.

Мгновенно наступившая вслед за этим тишина, позволила мне услышать, как тяжело дышит сэр Да Ахон, а Та Лик инстинктивно прикрыл мое тело собой.

Мягко и неслышно, словно дикий арус, сэр Гаа Рон соскользнул с возвышения, на котором стоял, и направился к нам. Его руки не сжимали крестовину эфеса, а само поведение наводило на мысль, что он не собирается звать на помощь или поднимать тревогу, и сэр Да Ахон первым понял то, что Гаа Рон нам не враг.

— Вы знали про стену в кладовой! — Да Ахон опустил рапиру, поднятую при виде сэра Гаа Рона, и заставил Та Лика опустить свою.

— Да, сэр Да Ахон, как и то, что вы здесь учились.

И сэр Да Ахон снова продолжил в ответ:

— И вы не собирались ломать мне ребра, несмотря на устроенное представление. Что-то было не так, но я не успел понять.

— И снова вы правы, сэр Да Ахон. Я передумал убивать вас, как и принцессу Лиину, и юного Таа Лика. Только не сразу. Вы когда-то испытали на собственной шкуре силу принцессы Лиины и знаете все о Шэрджи. Я здесь для того, чтобы исполнить приказ милорда и убить ее, а также любого, кто осмелится мне помешать. Сила Шэрджи опасна и непредсказуема, а его душой может владеть не каждый. Я вот могу и принцессе это известно.

Я просто подтвердила его слова:

— Да, потому что сэр Шэа Рэд Жи был вашим отцом, сэр Гаа Рон.

— И почему вы передумали? — Наконец-то и Таа Лик вмешался в наши переговоры.

— Потому что не Шэрджи управляет душою миледи, а она сама. Принцесса Лиина больше не использует его силу. И я могу убить вас прямо сейчас, а она не сможет мне помешать.

Я снова выглянула из-за спины Таа Лика:

— Не слишком ли много мы говорим? Хотите помочь, помогите нам сэр Гаа Рон! Не хотите — просто не мешайте.

И сэр Гаа Рон вывел всех нас из лагеря, вернул нам коней и пожелал на прощанье удачи. Я же просила его поберечь себя, в глубине души отчетливо понимая, что милорд рано или поздно поймет, по какой причине сэр Гаа Рон не исполнил его приказ. Но я не могла осознать, какие еще чувства, кроме благодарности, владели мною. Мне кажется, я беспокоилась за него тогда, но мои воспоминания пытались солгать мне не раз и не раз утаивали от меня настоящую правду. И я не могу определиться с ними даже сейчас, потому что не могу с уверенностью сказать, на что я надеялась — на то, что милорд простит сэра Гаа Рона, или на то, что убьет, узнав истину?

Через несколько месяцев после начала новой войны сэр Гаа Рон через верного человека передал мне письмо с приглашением встретиться. И я ни минуты не сомневалась перед тем, как принять его.

Несмотря на присутствие в Эльдарии войск милорда, а он пересек границы государства возле двух наших крепостей, сами военные действия не имели ничего общего с боевыми стычками, штурмами крепостей или кровопролитными боями. Войска милорда стояли лагерем возле стен крепостей, перекрывая торговые пути, но не пытаясь штурмовать каменные стены. И Дэниэль почти не делился со мною своими планами, как не предпринимал откровенных враждебных действий в отношении брата.

Если письмо сэра Гаа Рона и вызвало мою настороженность, ее полностью поглотило мое удивление выбранной и реализуемой Дэниэлем и милордом тактике. Я больше не могла оставаться в неведении и отправилась на встречу с сэром Гаа Роном даже не потому, что полностью доверяла ему, а потому, что в письме он не возражал против присутствия моих гвардейцев, одновременно обещая, что прибудет на встречу один.

Мы встретились на нейтральной земле Тэнии и добраться до нее было не сложно. Дэниэль не только не требовал моего присутствия рядом с ним, находясь в осажденной крепости Нэе Виль, напротив, он очень откровенно дал понять, что предпочел бы видеть меня в Даэрате. Так что я с чистой совестью кликнула своих гвардейцев, и спустя только сутки мы пересекли границу Эльдарии, направляясь к месту встречи с сэром Гаа Роном.

На нашей встрече он рассказал мне о предложении милорда провести открытый поединок между представителями Элидии и Эльдарии, призванный разрешить