Сложенный веер - Сильва Плэт

— Рейн, он может тебе доверять? — глухо спрашивает в пространство лорд Корвус.

Тон заглядывает под консоль. Рейн истерично кивает, размазывая руками слезы. Притягивает за рукав Тона, шепчет:

— Спроси, спросите у него, сможем ли мы увидеться и поговорить после всего? После того как вы возьмете Дилайну?

Тон обреченно вздыхает, разгибается:

— Он спрашивает…

— Я слышал. Передай ему… — лорд Корвус останавливается, резко откидывается на спинку стула, прижимается и трется об нее плечами, будто у него чешется спина. — Да. Пусть он только поможет тебе. Я слишком много на тебя поставил, Тон. Пусть он поможет.

Тон кивает, скашивает глаза под консоль.

— Да, — хрипит Рейн. — Да.

— Все, тогда конец связи, — резюмирует Тон. — А то нас неумеренно активная акулья морда в черном комбинезоне заждалася. Хвала королеве!

Лорд Корвус смотрит на Тона с сожалением. Не просто как на ненормального, а как на безнадежно больного.

— Хвала королю, дуралей!

Ах, ну да, разумеется! Я же, Чахи меня забери, «мальчик». Придется мне его пригласить, чтобы поучил меня придворным манерам.

Тон протягивает руку к кнопке отбоя, но, заметив что-то в глазах лорда Корвуса, останавливается.

— Говорите.

— Ваше Величество… Тон… скажи ему… Я видел, что он бросил нож.

Экран гаснет.

— Он просил передать тебе…

— Я слышал.

Рейн выбирается из-под консоли, поддевает ногой свой шлем, валяющийся посреди рубки, подхватывает его, надевает, щелкает какими-то переключателями на стене, вынимает из открывшегося ящика пару парализаторов, кладет перед Тоном. Также деловито подцепляет с кресла скорчер, оставленный Тоном, передергивает затвор. На кнопку внутренней связи он наваливается всей тяжестью своего тела. Кажется, что он хочет выдавить ее за пределы станции, вообще за пределы Вселенной.

— Ирик, ты меня слышишь? Мы достигли удовлетворяющей нашу сторону договоренности. Оставь пару-тройку бойцов караулить верийцев и давай с остальными сюда. Его Величество осознал свое положение и готов на любые уступки.

Из коммуникатора доносится лающий смех.

— Слышь, ты, Эрейн, и от тебя толк бывает! Валим к тебе. Верийцев мы тут слегка обработали по-нашему, по-хозяйски, так что сторожить их не надо. А полюбоваться на сговорчивое Величество хотят все. И парням полезно — для поднятия боевого духа.

— А, ну так даже лучше. Жду. Конец связи.

Впервые после разговора с лордом Дар-Эсилем Рейн смотрит Тону прямо в глаза. Тот подбородком указывает позицию слева напротив двери, поднимает парализатор, упирается в стену спиной. Помещение тесное, и, чтобы положить в нем два десятка ситийских легионеров и не разнести при этом станцию вдребезги, придется попотеть. Даже таким опытным солдатам, как лейтенант Антон Брусилов и полковник Эрейнхада-Ногт-да.

Лисс Ковальская

— Ля-ля-ля-ля… ля-ля… ля-ля-ля-ляяяя, — и никуда не надо бежать, никуда торопиться. У меня отпуск, я у Такуды, мне давно уже не было так хорошо.

Лисс, громко и фальшиво напевая абсолютно не соответствующие сезону рождественские гимны, поднялась по ступенькам на веранду. От бассейна доносились радостные вопли Маро, которой, очевидно, удалось столкнуть Мидори, племянника Такуды, в воду особенно злодейским способом. Сейчас душ, вкусный обед, послеобеденный сон и… Интересно, что должно было произойти, чтобы у Такуды стало такое с лицом? И не надо манить меня пальцем, я сама иду. Отдохнули.

Маро и Мидори

От одного взгляда можно замерзнуть. Холодный снег на плотной теплой ткани орада, на черных густых волосах, холодный снег на плечах, льдинки в темных отчужденных глазах, холодные мысли, снежинки в холодных ладонях…

— Мидори, а кто это?

— Нравится? Немудрено. Это первый красавец в нашей параллели. Кори Дар-Эсиль, без пяти минут лорд-канцлер Аккалабата. Постой, да ты же учишься с его старшим братом? Разве они не похожи?

— Совсем. Элджи светлый, почти альбинос. Полное отсутствие цвета: волосы, глаза, кожа — белое, серое, серебристое. А характер у него как раз не бесцветный, а именно светлый. С ним легко.

— Да уж, о Кори я б этого не сказал! — смеется Мидори. — Там такой сгусток эмоций, такая плотность ощущений, что никаким дзеном ее не возьмешь. Напоминает Вселенную за секунду до Большого взрыва. Но внешне это мало заметно. Он здесь такой, какой есть: холодный, отрешенный, задумчивый. С ним бы тебе легко не было. Повезло, что его отправили на Когнату, а Элджи попал на Анакорос. Но девчонкам он нравится.

— Ой, не дразнись. Конечно, он нравится всяким дурррам, которые клюют на интересную внешность, — Маро горделиво вздергивает рыжую шевелюру и грозит портрету кулаком:

— Будешь обижать Элджи, убью.

Мидори дергает ее за рукав платья:

— Пошли, воительница. Кори не Элджи, он так просто не дастся. Даже и не пытайся. А за Элджи он сам убьет кого хочешь.

Он вешает ей на плечо пляжное полотенце и волочет к бассейну. Там, возле ярко-голубого прямоугольника, подернутого легкой рябью, прохладно и тишина. По искристой поверхности дрейфуют розоватые лепестки камелии в фарватере огромного надувного тюленя.

— Тааак, — зловеще тянет Маро.

Мидори отчаянно закатывает глаза. Вчера ему было поручено извлечь водное млекопитающее из бассейна и выставить на просушку. Тюлень, воистину гигантский, ядовито-зеленого цвета, находится в собственности Маро и подлежит всяческой заботе и холе со стороны окружающих.

Мидори забыл. Собственно, он и не запоминал, просто автоматически кивнул головой и побежал в комнату за кисточками и тушью: пышноцветные ветки камелий в лучах вечернего солнца выглядели потрясающе — он уже успел отвыкнуть от таких теплых теней на Когнате. Он еще вспомнил о несостоявшейся просушке тюленя перед сном, но сразу же начал думать о том, насколько сокровище Маро не гармонирует своей агрессивной расцветкой с нежной голубизной бассейна и полупрозрачными лепестками в нем. И уснул. И не вспоминал о ядовито-зеленом чудовище до утра.

— Ну и что это? — глаза у Маро как у Ногта ситийской военной хунты в учебном научно-популярном фильме.

— Где? Ах, это… Тюлень, — Мидори сама невинность: не зря он который год сидит на Когнате.

— Я вижу, что это тюлень. Мой тюлень, — в местах, где тюлени водятся, температура явно должна быть градусов на сто выше, чем у голоса Маро.

— Ну да, и я забыл напоить его теплым молочком и уложить спать с собою в постель.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});