Тьма. Рассвет Тьмы - Сергей Тармашев

Поселение он покинул далеко за полночь. Занимающиеся обыденной суетою к'Зирды исподволь бросали на уходящего человека быстрые взгляды, но явно подозрительных действий никто не предпринимал. Сопровождаемый кучей галдящих ребятишек, ведущий в поводу коня шаман вышел за границу растительности оазиса и посмотрел на ночное небо. Отыскав глазами кривую лучину Змеиной Звезды, он определил нужное направление к северо-западной части Доргалинда и подумал о том, как причудливо складывается его путешествие. Если до Языка Гремучей Праматери удастся добраться живым, от родных просторов Ругодара его будет отделять одна лишь горная цепь. Вот только цепь эту не дано преодолеть никому. Слишком высокой и широкой создали ее Великие Боги.

К'Зирдская ребятня, озорно галдя, играла в догонялки меж лошадиных лап, время от времени, дергая за короткий хвост флегматично дожевывающего ужин коня. Скакун недовольно косился на них, поворачивая назад один глаз, и лениво задирал вверх кончик хвоста, стремясь избавить его от шкодливой детворы.

Трэрг достал горсть медных монеток и бросил ее детям. Шумная ватага моментально забыла про коня и, возбужденно вереща, бросилась собирать монеты. Шаман потянул за повод, отводя скакуна в сторонку от барахтающихся в песке детей, и, еще раз проверив, надежно ли закреплены седельные сумки, взялся за луку седла, собираясь садиться на лошадь.

— Постой, человек! — раздался рядом из ниоткуда негромкий голос Чун Ин Пат. Колдунья появилась из пустоты недалеко от шамана. На этот раз она была облачена в богатые ритуальные одежды, как и подобает Великой Колдунье. Поверх увешанных всевозможными амулетами и оберегами одеяний был надет все тот же нагрудник с близнецами. Сторожевые чары, опутанные вокруг шей детей и матери, слабо поблескивали в лунном свете. Чун Ин Пат подошла к Трэргу и, скорбно поморщившись, отцепила от пояса волшебный камень некроманта.

— Возьми! — Она нехотя протянула ему артефакт, — без этого тебе не дойти до Запр… туда, куда лежит твой путь.

— Не боишься остаться без невидимости с единственным зарядом жезла? — Трэрг подтянул один из ремней, притягивающий к седлу мех с водой, — вдруг возникнет необходимость великой Чун Ин Пат явить свое безмерное могущество?

— Боюсь, — колдунья болезненно скривилась, — но за своих детей я боюсь больше. С твоею смертью погибнут и они, и я, а после того этому оазису существовать недолго. Наш народ размножился так обильно, что даже древние старцы не помнят такого. Сама Вечная Ратхаш не в силах прокормить своих тетей, количество которых уже превысило вторую сотню миллионов. И каждый шестой из них — воин, а может, и того более. Пустыня давно перестала быть пустынной, множество отрядов теснятся в песках, ища хоть какую-то добычу. Ты владеешь могучим волшебством, человек, но даже тебе не дойти до горной стены в одиночку. Бери! — Она ткнула держащей камень рукой в его сторону, — и обещай, что снимешь заклятья, когда Врата в Смерть оживут, почувствовав медальон Некроса!

Трэрг мгновение смотрел на колдунью, после чего протянул руку и забрал волшебный камень.

— В камень вмурован небольшой кристалл, — вздохнула Чун Ин Пат, — нажми на него, и тебе будет дарована невидимость. Будь осторожен, если случайно коснешься кристалла второй раз, невидимость пропадет.

Шаман повертел в руке артефакт некромантов. Он был мертвенно-холоден, словно окоченевший труп, от него тонкими ледяными струйками слабо исходила неживая магия Некроса. В центре волшебного камня обнаружился маленький мутный минерал неизвестного происхождения, зеленым вкраплением въевшийся в черную поверхность. Трэрг надавил на него пальцем. Кристалл поддался, чуть утопая в камне, но ничего не произошло.

— Подожди немного, — посоветовала колдунья, — камень привыкает к тебе. Так было и со мною в первый раз.

Она еще не закончила фразу, как Трэрг исчез. Его конь недоуменно сфокусировал глаз на том месте, где мгновение назад стоял хозяин.

— Интересный артефакт, — оценил шаман, проявляясь.

Он опустил камень в поясной подсумок и протянул руку к Чун Ин Пат.

— Дай мне свой жезл.

Колдунья, было, вскинулась, но тут же обмякла и обреченно протянула ему оружие некроманта. Трэрг забрал жезл и несколько мгновений разглядывал странную Г-образную вещь, прислушиваясь к исходящим от нее выдохшимся магическим вибрациям. Волшебство Некроса, несомненно, было могучим и весьма непростым, жезл, изнутри явно пустотелый, внешне выглядел монолитным. Высшая магия, нечего сказать. Нащупав оскудевшее сосредоточие волшебное энергии артефакта, шаман поднял перед собой ладонь и на двенадцать ударов сердца замер, концентрируя волшебную силу в магический поток. Почувствовав как на кончиках пальцев дрожит от напряжения могучая боевая магия, он легким прикосновением влил в жезл мощный импульс собственного волшебства

— Держи, — Трэрг вернул колдунье артефакт, — теперь жезл сможет родить тринадцать Боевых Пульсаров, и заклятья эти будут обладать много большей силой, чем прежде. Но после жезл умрет навсегда.

К'Зирдиха недоверчиво приняла от человека артефакт, глядя на него ошарашенным взглядом. Шаман провел рукой перед Чун Ин Пат, и тусклые ошейники чар погасли, слабо мигнув напоследок. Колдунья судорожно сунула жезл в складки одежд и торопливо зашарила руками по своему горлу и шеям детей, убеждаясь, что глаза не обманули ее.

— Это все, что я могу для тебя сделать, — произнес Трэрг и, вскочив на коня, отправился в глубь ночной пустыни.

С каждым днем солнце палило все нещаднее, и уже на вторые сутки Трэрг отказался от дневных перемещений. Едва раскаленный солнечный диск отрывался от линии горизонта, шаман устраивал ночлег. Он укрывал себя и коня циновкой от безжалостных лучей и не двигался с места до самого заката. Едва нестерпимая жара начинала спадать, он поднимал скакуна и двигался дальше. Стремясь использовать для путешествия каждую благоприятную минуту, до самого утра он практически не делал привалов. Это позволило увеличить общую скорость передвижения, несмотря на случающиеся время от времени вынужденные остановки, когда возникала необходимость усмирить надвигающуюся песчаную бурю или уклониться от встречи с песочниками.

Путь через пустыню в одиночку был одновременно проще и сложнее, нежели в составе каравана. Одинокому всаднику, владеющему камнем невидимости, много легче и быстрее укрыться от приближающейся опасности. И хотя выяснилось, что камень может сокрыть от окружающих только своего владельца, оставляя видимым его скакуна, превосходство артефакта некромантов над обычным мороком было несравнимо. Камень начинал действовать мгновенно и, что самое ценное, работал в движении ничуть не хуже, чем в положении покоя, чем не мог похвастать морок Невидимости, сколь искусным магом он ни был бы наведен. Трэрг быстро приноровился избавляться от встречных к'Зирдских туменов, не привлекая к себе внимания. Едва на горизонте показывались всадники, он укладывал коня между ближайшими барханами, и тот привычно менял окрас под оттенок окружающих его песков. Затем Трэрг пробуждал камень и исчезал. Став невидимым, он дожидался, когда отряд песочников подойдет ближе и насылал на них сильно ослабленное заклятье Бури. Попав под действие неприятного встречного ветра, к'Зирды меняли направление движения и обходили стороной место, где притаились невидимый человек и его конь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});