Последнее предложение - Мария Барышева

Кто-то вылетел им навстречу — кто-то страшный, перепачканный кровью и копотью, блестя белками глаз и оскаленными зубами, и его руки с оружием взмыли вверх для рубящего удара. Роман одной рукой пригнул Риту вниз, одновременно толкая ее вперед, другой размахнулся… и тут же опустил руку, осознав, что только что чуть не всадил меч в грудь Сергею, который, в свою очередь, едва не снес ему голову. Секира тоже растерянно застыла, качнулась вниз, потом Таранов развернулся, подхватил девушку с другой стороны, и они втроем прянули к двери. Из-под потолка закричали — гневно и в то же время насмешливо:

— А вы куда?!

Роман вскинул голову, а от протянутых к ним раскрытых ладоней Альбины уже неслась волна пламени — длинная, узкая, словно огненный меч, направленный разящим ударом, и долю секунды, отделявшую его от того, чтобы превратиться в пепел, он видел огненную и совершенно безумную улыбку на прекрасном лице — улыбку сумасшедшего, считающего себя великим.

А потом все-таки действительно засмеялся.

Потому что как только упорхнул в прошлое этот клочок времени, навстречу огненному мечу ударила тугая струя воды, сшиблась с ним, зашипела и заклубилась густо-белым, и рванулась дальше, и наверху агонизирующее закричало окутанное паром умирающее существо, а в комнату через распахнутую дверь вбегали все новые и новые люди с гладкими, совершенно лишенными черт лицами, волоча за собой толстые шланги, и новые струи воды взметывались туда, где билось агонизирующее пламя, и хлестали во все стороны. А следом за ними ввалился еще десяток человек, и они едва не столкнулись с ними на пороге. У этих шлангов не было, зато в руках они держали старые добрые «АКМ», и вместо лиц у них тоже была лишь гладкая белая кожа. Один из них, пробегая, больно пихнул Романа в плечо. Он был совершенно настоящим.

— Уходим! — заорал Сергей где-то совсем рядом, и в тот же момент в комнате поднялась пальба. Во все стороны полетели осколки льда, комья снега и земли и бледно-голубые дымящиеся брызги. Романа дернули за руку, он косо, головой вперед влетел в следующую комнату и чуть не упал. Вскользь отметил, что Рита здесь, съежилась на полу, словно забившийся в куст заяц, сжимая свою шпагу, что комната пуста, и сразу же повернулся к распахнутой двери. Из хаоса, огненных всплесков и стрельбы к порогу вдруг вывалился Валерий, волочащий за ногу безжизненное тело Безяева, Роман и Сергей кинулись ему навстречу и втащили обоих в комнату, и тотчас тяжелая дверь вдруг захлопнулась без малейшего их в том участия, перерубив хвосты шлангов, которые тут же исчезли. Сергей поспешно задвинул засов. Роман попытался поднять с пола Риту, но та только мотала головой, разбрызгивая кровь из глубоко распоротой щеки, и вяло оползала обратно.

— Я не могу больше, немогунемогу…

Он и сам не мог — да, черт возьми, он не мог, он чувствовал себя так, словно тоже стал одним из тех зомби — мертвецом, при жизни угодившим в страшную аварию, разметавшую его тело на части, и теперь он состоит из кусочков, которые какой-то безвестный патологоанатом сшил ниткой через край, может быть, насвистывая. Где-то, очевидно, была боль, но сейчас Роман ее не чувствовал. Мертвым боль неведома. Таранов тоже выглядел так, будто вернулся с того света, — лишь глаза были знакомо-спокойными. Валерий надрывно кашлял, уткнувшись лицом в пол, а Илья не шевелился. Да-а, господа, мы сваляли большого дурака! Но все это было неважно — важным было то, что вон там еще одна дверь и в нее нужно выйти. Хотя там может оказаться еще хуже.

Савицкий подхватил Риту под подмышки и-таки вздернул ее на ноги. Она уцепилась за его плечо, чуть всхлипывая и дрожа всем телом, ее подергивающаяся голова елозила по его груди, и он чувствовал, как по коже течет что-то теплое — то ли кровь, то ли слезы. Сергей наклонился над Ильей, который походил на муляж для изучения кровеносной системы — все сосуды бешено пульсировали, натянув бледную кожу, и из многих сочились тонкие струйки крови.

— Он жив! — рявкнул Валерий, приподнимая голову, — так поспешно, словно Таранов собирался добить литератора. — Это просто обморок!.. он нас прикрывал чем-то… вроде щита, а потом хлопнулся. Истощение сил…

Встав на четвереньки, он подполз к Безяеву, оттолкнул руку Сергея и шлепнул Илью по щеке — с такой силой, что Роман невольно удивился тому, что у Ильи не отлетела голова.

— Вставай! — заорал Нечаев. — Илюха, вставай! Подъем! Отступаем!

Сергей раздраженно отпихнул его. Роман заметил, что Таранов почти неотрывно смотрит на запертую дверь, из-за которой летел шум побоища, и в этом взгляде проскальзывала странная седая тоска. Внезапно он понял, чьи создания пришли им на выручку.

Роман прислонил Риту к стене, с облегчением убедившись, что видимых серьезных повреждений на ней нет, и выдохнул:

— Стой тут… Не падай.

Она кивнула и, наклонившись, начала вытирать щеку краем майки. Роман повернулся и двинулся к двери. Позади прошелестел призрачный слабый голос:

— …мама?..

— Какая я тебе к… мама?! — загрохотал Валерий. — Вставай живо!

Послышалась возня, и Роман, уже положивший ладонь на ручку двери, обернулся и увидел, как Илья выпрямляется как-то по частям. Валерий, оскалив зубы в некоем подобии улыбки, поддерживал его под локоть, а Таранов снова смотрел на дверь, и в тот момент, когда Роман взглянул на него, качнулся к створке, чуть склонив голову набок, и мышцы его рук напряглись, приподнимая секиру.

— Серега! — резко окликнул он его. — Серега, это глупо! Оставь их.

Сергей, развернувшись, посмотрел на него почти злобно, но злость тут же испарилась из его глаз, и он криво улыбнулся.

— Рефлексы.

— Где Альбина? — прошелестел Илья. — Где эта с-сука?!

— Альбину загасили, — ответил Роман и осторожно толкнул дверь ладонью, держа меч наготове, и тотчас отскочил, когда в расширяющейся щели мелькнуло чье-то тело, всплеснулись на развороте черные волосы, кто-то глянул на него в свою очередь и испуганно взвизгнул женским голосом. Роман углядел блеск тонких клычков в приоткрывшемся рте, и у него вырвался злобно-радостный рык. Он ударил в дверь ногой и впрыгнул в комнату. Сзади раздался звук падения чьего-то тела, и недовольное ворчание Валерия. Девушка метнулась назад, вскидывая перед лицом тонкие бледные руки.

— Подождите!.. Ромка, не надо! Я с вами!.. я же с вами!..

Роман невольно опустил меч, и руки Елены тоже плавно поплыли вниз. В комнату ввалились остальные, Рита захлопнула дверь, и они с Тарановым заперли ее — торопливо, мешая друг другу.

— Ба-а, Ленчик! — проскрежетал Савицкий, глядя не на перепуганную Токман, а на две запертых двери. — И где же мой фамильный осиновый кол?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});