Лилипут - Игорь Колосов

— Брэд? — Голос аптекаря звучал как вопрос — Брэд! — Мистер Маркус сделал шаг к Лабстрэму. Теперь он окончательно убедился, что не ошибся и что в аптеке действительно закурили. Конечно, столь вопиющее пренебрежение естественными неписаными правилами поначалу сбило его с толку и замедлило реакцию, но это не могло длиться долго. — Брэд, что ты делаешь? — Но в голосе аптекаря по-прежнему слышалось недоумение. — Почему ты куришь… здесь?

Лабстрэм не удостоил Маркуса ответом. Он не спеша затянулся еще два раза. Сигарета уже стала наполовину короче. Человек пять — семь тоже заметили, что Лабстрэм курит, а Маркус стоит в нескольких шагах от него, ожидая ответа на свой вопрос. Почти все разговоры смолкли, только в дальнем углу, откуда несся храп, две женщины о чем-то горячо спорили. Люди, которых видел Дэнни, вдруг показались ему какими-то нереальными. На миг ему померещилось, что он видит их НАСКВОЗЬ и у всех внутренности как будто покрыты копотью. Но это видение пропало так же внезапно, как появилось, и Дэнни понял, что он просто смотрит на людей сквозь клубы дыма, выпускаемые мистером Лабстрэмом. Но дрожь, которую нагнало на него это страшное видение, никак не проходила, словно он стоял на пронизывающем ветру.

— Брэд! — снова окликнул Маркус мистера Лабстрэма. — Ты что, не слышишь меня? Я не понял, почему ты здесь куришь?

Мистер Лабстрэм после очередной длинной затяжки развязно заговорил:

— Ты что, боишься разориться, если вдруг твои хреновые пилюльки прокурятся и их больше никто не купит?

Дэнни знал, что мистер Лабстрэм чуть ли не единственный безработный в Оруэлле. Естественно, на таких людей, как Маркус, он смотрел без особой любви. При желании Брэд мог найти сносную работу, но кое-как перебивался, не желая марать руки. О себе он был такого высокого мнения, что ни за что не согласился бы на работу, которую считают не очень престижной. Попросту говоря, Лабстрэм хотел намного больше получать, чем давать. Маркус растерянно уставился на него, не понимая, зачем понадобились Лабстрэму эти злые, язвительные намеки.

— При чем… тут… это, Брэд? — невнятно пробормотал он. — Ты…

— Ладно! — громко перебил аптекаря мистер Лабстрэм. — Я уже накурился! — Брэд ткнул окурком в пол, как в огромную пепельницу, затушил, так и оставив его в виде миниатюрного столбика. Маркус посмотрел на окурок, открыл рот, но так и ничего не сказал. Лабстрэм резко поднялся. — Значит, так, — как ни в чем не бывало сказал он. — Положи мне с десяток сандвичей, три пакета молока, три «Буша», и мы в расчете. Я сваливаю отсюда. Мне надоел этот свинарник! — Лабстрэм засунул руки в карманы брюк.

В аптеке стояла могильная тишина, даже некий джентльмен перестал храпеть, словно и ему захотелось узнать, чем все это закончится. Каждый чувствовал явственный запах грозы. Никто не произносил ни слова; было заметно, что все удивлены не меньше, чем встревожены. Никто, естественно, не ожидал, что их и без того ужасное положение вдруг вознамерится ухудшить еще больше… и кто же? — один из них.

— Брэд, — неуверенно произнес Маркус — Я не…

— Обожди! — резко сказал Лабстрэм. — Я что, не имею права уйти отсюда? — Он направил на аптекаря указательный палец левой руки, как пистолет.

— Нет, конечно, име…

— Тогда в чем проблема? Я могу, и я уйду! Но ты должен дать мне часть съестных припасов. Это справедливо.

— Брэд, ты слишком…

— Мне надоел этот свинарник! — перебил в который раз Маркуса Лабстрэм. — И я хочу убраться отсюда. Здесь уже воняет!

— Что ты мелешь? — Лицо Маркуса побагровело. — Я…

— Заверни мне сандвичи, — прошипел мистер Лабстрэм.

Дэнни неожиданно отметил про себя, что выкуренная сигарета канула в небытие, как будто ее и не существовало никогда. Дым почти рассеялся, и мистер Маркус обнаружил достаточно проблем и без курения в неположенном месте.

— Я не понял, — хрипло сказал аптекарь.

— Тогда соображай побыстрее, потому что я спешу! — вызывающе прокаркал мистер Лабстрэм. Он спокойно поправил вылезший из штанов свитер и принялся перебирать содержимое карманов.

— Брэд! — выдохнул Маркус, голос его дрожал. — По-моему, ты… много на себя берешь. Тебе не кажется?

— Нет, не кажется, — ледяным тоном отпарировал Лабстрэм. — И чего ты стоишь? — быстро спросил он, пытаясь показать, что крайне удивлен этим. — Заверни нам с дочерью еды, и ты больше меня не увидишь.

Дэнни заметил, как с пола в дальнем конце аптеки кто-то поднялся.

— По-моему, ты не понимаешь, Брэд, в какой ситуации мы все оказались, — сказал Маркус. — И требу…

— Те-о-рен! — произнес по слогам имя Маркуса мистер Лабстрэм. — Я хочу уйти отсюда и имею на это полное право. Мне надоели эти небылицы про то, что у этих идиотов в муниципалитете якобы нет связи. Про то, что выйти из города нельзя, и так далее. Я уже давно хотел убраться из этого Оруэлла, пропахшего куриным дерьмом, и мне плевать на россказни отца Каспера о том, что, видите ли, выходить из этого убежища равносильно смерти. Этот баптистский мудак начитался ужасов в своей дерьмовой Библии и теперь, когда его паства разбежалась кто куда, пытается найти себе новых «слушателей», которые благоговейно пораскрывают рты, даже если преподобный начнет пукать.

— Брэд, заткнись! — рявкнул Маркус — Замолчи немедленно!

— Послушай, Теорен, — с деланной мягкостью проговорил мистер Лабстрэм. Только что он брызгал слюной, а теперь вдруг обращался к аптекарю так, словно тот — его лучший друг. — Пока я доберусь куда-нибудь, мне понадобится еда. Заверни мне с десяток сандвичей, и я…

— Но это много, слишком много. Думаю, у нас еды не хватит и на два дня.

— Десяток сандвичей и пару пива, — повторил мистер Лабстрэм.

— Пойми ты, что я не…

— Ты меня слышал, — холодно произнес Брэд.

— О Господи! — воскликнул Теорен. — Ну почему ты такой твердолобый? Ведешь себя как идиот…

— Что? — Брэд уставился на аптекаря. — Как ты меня назвал?

Дэнни заметил, что руки мистера Лабстрэма сжались в кулаки. И еще он заметил, что к ним приближается высокий широкоплечий мужчина с темными волосами. Пожалуй, из всех, кто находился в аптеке, он один, во всяком случае, судя по виду, был способен противостоять мистеру Самая Важная Персона Оруэлла. Мистер Маркус был примерно одной комплекции с Лабстрэмом, но возраст играл против него, и по сравнению со своим противником он казался дряхлым. К тому же в нем чувствовалась неуверенность, а Брэд, напротив, был абсолютно уверен в своей непогрешимости и непобедимости.

— Ты что, онемел? — съязвил Лабстрэм. — Я тебя спрашиваю, как ты меня назвал?

— Он отозвался о вас слишком мягко, мистер Лабстрэм! — послышался голос высокого; он находился уже совсем близко.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});