Записки партизана - Петр Игнатов

Бибиков хорошо знает это место: две ночи пролежал он в кукурузе, внимательно наблюдая за дорогой.

Гитлеровцы с необычайной тщательностью охраняют эту единственную железнодорожную линию, идущую в Краснодар из-под Моздока, где не прекращаются кровопролитные, тяжелые для немцев бои. Поезда следуют по этой линии один за другим: на запад тянутся эшелоны с ранеными, на восток немцы гонят подкрепление.

Вот и сейчас вдали показываются притушенные огни. Впереди мчится бронедрезина. Нарастая, все отчетливее и громче слышится гул подходящего поезда. Лязгая буферами, тяжелый состав проносится мимо. И снова тишина…

Казаки вместе с Бибиковым отползают вправо. Около мешка остаются двое: молодой хлопчик и пожилой казак.

Хлопец развязывает мешок. Из него появляется сначала кабанья голова, потом длинное поджарое тело. Слегка посапывая, кабан мирно спит.

— Ну и хряк! — весело удивляется хлопец. — Выпить, видно, не дурак. Сопит и знать ничего не хочет!..

В той стороне, где скрылась группа Бибикова, слышен крик ночной птицы.

Пожилой казак достает из кармана пузырек, открывает пробку и осторожно подносит к пятачку кабана. Разносится запах нашатыря.

Кабан шевелится, недовольно трясет головой. Потом открывает маленькие злые глазки.

— С добрым утром! — озорно шепчет хлопец.

Он вынимает из кармана бутылку со скипидаром, смачивает им тряпочку и сует ее кабану под хвост.

Кабан вскакивает, как ужаленный. С диким визгом он бросается вперед, высоко подбрасывая задние ноги.

На ближайшем немецком посту переполох.

— Кто идет? — испуганно кричит часовой, вскидывая винтовку.

— Поросенок! — весело кричат немцы. Они выскакивают из дзота и бегут за кабаном.

Кабан бросается в кукурузу. Но его гонят оттуда казаки Бибикова, и кабан с визгом носится между кукурузой и дорогой.

Немцы пытаются поймать его. Но он не дается и, делая замысловатые петли, мечется из стороны в сторону.

Одному из немцев удается схватить кабана за ухо. Но кабан вырывается, сбивает немца с ног и мчится дальше.

С каждой минутой охота становится все оживленнее и шумнее. Оставив винтовки у грибков своих постов, немецкие часовые присоединяются к погоне. Они не решаются стрелять: слишком быстро мечется кабан — можно попасть в соседа. У железнодорожного полотна слышится кабаний визг, топот тяжелых солдатских сапог, веселые восклицания немцев.

В кукурузе раздается пронзительный крик ночной птицы. Выждав удобный момент, Бибиков со своими минерами, незамеченные немцами, проползают открытое место и подкрадываются к полотну. Привычно работая ножами, они закладывают мины под шпалы и под настилы небольшого железнодорожного мостика. Тщательно замаскировав следы своей работы, минеры так же незаметно скрываются в гуще кукурузы…

В этот момент раздается выстрел. За ним — истошный кабаний визг. Второй выстрел — и визг обрывается. Бибиков слышит приглушенный расстоянием веселый немецкий говор…

Все это происходит справа от глухого маленького разъезда. А слева от него в эту же ночь орудует вторая группа Бибикова. Во главе ее — Федосов и Брызгунов.

Минеры явились сюда тоже с живой приманкой. Только здесь не пьяный хряк в мешке, а два молодых бычка.

Минеры долгое время неподвижно лежат в кустах. Бычки стоят рядом, меланхолично жуя свою жвачку.

Но вот по ту сторону разъезда раздается пронзительный кабаний визг. Потом — топот ног и возбужденные голоса.

Немецкие постовые ничего не понимают. Они выскакивают из ближайшего дзота и настороженно прислушиваются. Но минуты через две, очевидно, догадываются, в чем дело, и многие из них, оставив винтовки, бегут к разъезду, надеясь, надо думать, получить свою долю в этой забавной охоте.

Вот тогда-то Федосов и выпускает бычков.

Не знаю, чем наши минеры «взбодрили» свою приманку. Но бычки вылетают из кустов как очумелые. Задрав хвосты, они несутся к насыпи и, взобравшись на нее, замирают на мгновение. Потом, резко повернув, бегут вдоль бровки.

Немецкие постовые устремляются за бычками. Размахивая винтовками, они стараются согнать бычков с насыпи. Но бычки упорно бегут по полотну.

Здесь повторяется то же, что и у Бибикова. Федосов быстро закладывает мины на второй колее, маскирует их и ныряет в кусты.

Бычки, услышав выстрелы, шарахаются в сторону и пропадают в темноте ночи.

И снова тихо на полотне. Безмолвно стоят немецкие часовые у своих постов. Медленно шагают обходчики…

Через полчаса со стороны Усть-Лабы возникает шум подходящего поезда. Он все ближе и ближе. Мчится бронедрезина, благополучно проскакивая заминированный мост. Освещая путь фонарями, по мосту пробегают четыре немецких обходчика, внимательно осматривая настил. Они сигналят: мост проверен. И к мосту подлетает поезд…

Гремит взрыв. Столб пламени вырывается из-под паровозных колес и тотчас же окутывается облаком пара из лопнувшего котла.

Два новых взрыва сливаются в один оглушительный грохот: это рвутся мины замедленного действия под вагонами поезда…

К разъезду подходит встречный поезд. Впереди него снова проносится бронедрезина, снова сигналят: путь свободен. Поезд приближается — и по другую сторону разъезда грохочет новый взрыв: сработали мины, заложенные Федосовым.

Вагоны наскакивают друг на друга, разбиваются в щепы и образуют бесформенную груду обломков, объятых пламенем…

* * *

На следующий день мне приносят радиограмму, только что полученную нашим лагерным радистом от Вали из Краснодара:

«Купили две арбы. Цена высокая».

Это значит: «Взорваны два поезда. Результаты взрыва хорошие».

Под радиограммой стоит таинственная подпись: «Сапожник». Я знаю, кто прислал радиограмму: Яков Ильич Бибиков.

Глава XII

Вскоре после диверсии на железной дороге Жору вызвал к себе полковник Кристман. Войдя к нему в кабинет, Жора сразу заметил, что шеф гестаповцев не в духе.

— Вы знакомы с обычаями черкесов? — спросил Кристман.

— Черкесы — наши соседи, — ответил Жора. — К тому же у моего отца и у меня было немало друзей среди них.

— Тем лучше… Недалеко от Краснодара есть черкесский аул Понежукай. Мне нужно ознакомиться с обстановкой в этом ауле. Ваша помощь будет полезна… я не знаю обычаев черкесов.

— Когда вы собираетесь выехать? — спросил Жора.

— Мы выедем завтра или послезавтра.

Кристман встал, подошел к окну и с минуту стоял молча, постукивая пальцами по стеклу. Жора, достаточно хорошо знавший полковника, понял: шеф нервничает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});