Изгнанники - Михаил Михеев

Когда их бот уже швартовался к крейсеру, Бьянка, сидевшая в соседнем кресле и до того с интересом разглядывающая великолепную панораму планеты, внезапно спросила:

– А кто это был?

– В смысле?

– Ну, та женщина.

– Моя жена, – просто ответил Соломин. – Бывшая.

Больше он ничего не сказал, хотя Бьянке явно было очень любопытно. Да и что говорить? Типичный пример неравного брака с вполне предсказуемыми последствиями. Сейчас умудренный прожитыми годами и специфическим жизненным опытом Соломин вряд ли попался на такой крючок, но тогда... Все мы бываем молоды, и будущие пиратские капитаны – не исключение.

Со своей будущей женой, Александрой, Соломин познакомился на каком-то приеме. Ну и влюбился, бывает, тем более что она была и впрямь красива, знала это и умела использовать красоту в качестве оружия. На мужчин, кстати, действовало убойно.

Теоретически они были из разных слоев общества. Александра – из древнего, знатного, но в последние десяток поколений ничем не примечательного и заметно обедневшего рода. Соломин – пусть дальний, но все же родственник императора, а этот клан друг за друга держался очень крепко. Да, бывали внутренние терки, кончавшиеся, порой, весьма плачевно, но за пределы собственного узкого круга они никогда не выходили и достоянием общественности не становились. Это, кстати, была одна из причин того, что за почти тысячу лет существования Российской империи, ею правила одна династия, и разговоров о ее смене пока что не шло.

Однако разница в происхождении женщину не смутила, и очень скоро выбранный ею объект не устоял. Да и не очень старался, если честно. Словом, через пару месяцев сыграли свадьбу.

Первоначально Александра играла роль верной и заботливой супруги. Да и почему не играть? Муж, богатый и знатный, уверенно делал карьеру, а она оказалась заброшена на самый верх неофициальной дворянской иерархии, свысока поглядывая на соперниц, да и те, кто раньше ее в грош не ставил, теперь вынуждены были считаться с ее мнением.

Идиллия кончилась резко и внезапно, разрушив длившийся больше пятнадцати лет брак. Соломин ввязался в авантюру с переворотом и вылетел в отставку, а Александре был не нужен бесперспективный неудачник. Ну а уходя, она малость поплевала на побежденного, рассказав о том, как она успела погулять и сколько любовников у нее было, пока муж, дубина стоеросовая, геройствовал где-то там, на дальних рубежах. В общем, классика жанра.

Александра не учла только одного. Член семьи, пусть даже и опальный, оставался своим. Он дурак – но он наш дурак... Все двери перед экс супругой с треском захлопнулись и, хотя она и продолжала блистать на балах, среди понимающих людей ее статус рухнул. Вот этого она, очевидно, и не могла простить, из-за чего и попыталась унизить бывшего мужа. Ну и нарвалась, что характерно – можно спорить на что угодно, уже завтра за ее спиной будут посмеиваться над тем, как привыкшую чувствовать себя первой среди равных даму прилюдно "опустила" какая-то молодая выскочка. А также о том, что эта самая выскочка – фаворитка Соломина, вернувшегося в империю овеянным славой. Да и у императора он снова в почете – ишь, как новенькие орлы на погонах поблескивают. Так что неудачницей теперь будет выглядеть она сама... Будь Соломин чуточку мелочнее, он бы, наверное, остался доволен, а так ему было лишь противно, и это была одна из причин, по которой капитану не хотелось продолжать разговор.

Но все же настроение ему бывшая жена испортила. В результате Соломин, вместо того, чтобы развлекаться остаток вечера, сидел в своей каюте на крейсере, а затем и вовсе, плюнув, отправился спать, решив, что сон – лучшее лекарство, в том числе, и от дурных мыслей. Надо сказать, и впрямь помогло.

Подгулявшие члены экипажа начали возвращаться на борт крейсера поодиночке, и процесс этот затянулся на всю ночь. Последнего привезли уже утром, на полицейском боте, Соломин даже решил, что парень натворил чего, но, как оказалось, все свелось к небольшому скандалу. Полицейские задержали нарушителя спокойствия, но серьезных санкций к нему применять не стали, просто отправили на корабль, где он и предстал под гневные очи командира.

Выслушав несколько эмоциональное, но образное и богатое на эпитеты мнение Соломина о себе вообще и своих умственных способностях в частности, провинившийся внезапно окатил собравшихся облаком густого перегара, и спросил:

– А как же портки пропей, но флот не опозорь?

– Кто это сказал? – с интересом приподнял брови Соломин.

– Великий император Петр Первый!

– Сомневаюсь, что он мог сказать такую глупость. А если и сказал... что же, и у великих бывают неудачные мысли. Лично я считаю, что единственный способ не опозорить флот – это бить любого врага своей страны там, где это необходимо. Зарубите это себе на носу, молодой человек, и отправляйтесь под домашний арест. Думаю, пары дней вам хватит – посидите, проветритесь... И лекарства от похмелья вам не полагается – думать в следующий раз будете. А остальным – сутки ареста.

– За что, командир?!!

– За то, что товарища одного оставили. Вояки... Позор! – Соломин брезгливо скривился. – Хотите пить – пейте, не умеете пить – не пейте, но своих товарищей оставлять в любом случае нельзя. Все, чтоб я вас больше не видел, олухи.

Выполнив малоприятную, но необходимую обязанность, то есть раздав всем сестрам по серьгам и продемонстрировав, какой он грозный и непреклонный, Соломин, посмеиваясь, отправился в рубку. Там, в окружении старших офицеров крейсера, он составлял список техники, которую надо будет вытребовать из консервации, подсчитывал ориентировочную потребность в людях, а главное, прикидывал стоимость модернизации устаревшей техники. Суммы выходили такие, что впору было за голову хвататься. Впрочем, первый этап предложенного императором плана можно было провести и без модернизаций, а дальше видно будет. В конце концов, не со сверхдержавой воевать собирались, а с мелюзгой. Ну а что для чукчи крейсер – то для белого человека катер, поэтому на первом этапе и так сойдет. А потом и имперские верфи немного освободятся, и денег можно подсобрать. Ну, в конце концов, во вновь создаваемом государстве далеко не все будут пользоваться равными правами, кого-нибудь можно и банально ограбить. Особенно из тех, кто в это государство и не войдет. А еще у Соломина намечался тяжелый разговор с Бьянкой.

Правда, как раз он прошел легче, чем предполагалось. Девушка уже смирилась с тем, что ей придется отправляться учиться, так что пошмыгала немного носом, изображая обиду, и все. Да и Соломин за нее сейчас не волновался – императору Бьянка понравилась, а значит, пакостей ожидать не приходилось, во всяком случае, в открытую. Император Радислав правил жестко, и за годы на троне всех приучил к мысли, что конфликтовать с ним не стоит.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});