Наследница (СИ) - Лора Вайс

Глава 62

 Мы совершили скачок и очутились на пороге дома Авалон… точнее… Елейлы… мамы… Что-то я совсем запуталась. Но сейчас мне было важно взять на руки сына. Это все, чего я хотела. Дверь открыл Борис Иванович, он оглядел нас и покачал головой: - Ну и видок у вас… - Все охи и вздохи после, - прошлепала босыми ногами  в дом Елейла. И сейчас губы старика растянулись в довольной улыбке: - Никак в Преисподней омолаживающие процедуры были, грязевые ванны? С возвращением, - и он склонил голову перед ней. – Морщины тебе никогда не шли. Елейла тогда подошла к нему, обняла: - Спасибо. Где наш мальчик? - В своей опочивальне, переодет, накормлен и доволен жизнью. Я же пошла сразу наверх, Небирос устремился следом. Когда встала напротив двери, сердце зашлось, перехватило дыхание… Неужели? Он здесь, вот совсем рядом… - Идем, - Небирос открыл дверь, и меня сразу обдало ароматом младенца. Этот запах вызвал внутри самую настоящую бурю, руки тут же задрожали, слезы нависли на ресницах. Я почти крадучись подошла к белоснежной кроватке и заглянула внутрь. Он не спал, он лежал спокойно и перебирал свои пальчики, а когда заметил меня, вдруг нахмурился, приготовился заплакать. Больше сил теперь не было, я достала его из кроватки и прижала к себе, слезы уже лились сами по себе, они бежали по щекам и капали ему на бежевые ползунки. Мишка сразу затих, он слушал стук сердца, я тоже слушала, когда была такой же, искала тот, что будет похож на материнский. - Он очень похож на тебя, - произнес в полголоса Небирос. - Прости меня, если сможешь, - посмотрела ему в глаза. – Я струсила, побоялась, что Абигор поступит с ним, как и со мной -  бросит в какой-нибудь канаве, а еще я боялась, что ты не примешь сына. А Небирос ничего не ответил, просто подошел и обнял. Сейчас я испытала и счастье, и одновременно страх. Страх, что все это может закончиться, что счастье продлится недолго, ведь в моей жизни ничего не происходит долго, кроме разве что невзгод. Я всегда мечтала о тихой спокойной жизни, о простых человеческих радостях. И вот этот момент. Рядом со мной два самых дорогих и любимых существа, мы вместе. Мишаня смотрел то на меня, то на отца, его глаза словно зажглись, в них зародилась искра. - Если хочешь, мы уедем, - сказал Небирос и поцеловал меня в голову. – Далеко. И нас никто не найдет. - Нас найдут, где бы мы ни находились. Рано или поздно. Поэтому смысла прятаться нет. Нужно просто попытаться жить как все. - Тогда нам нужен дом… - Ну, ты же у нас архитектор, - я повернулась к нему. - А у меня уже есть наметки, но там без твоего участия не обойтись. И так потекли дни… Это был новый этап в моей жизни. Иногда даже казалось, что я живу в каком-то сне, во сне, где все происходит так, как и должно происходить у нормальных людей. В тот вечер Елейла с Одеоном отправились в лагерь, где его зашили, качали коньяком и довольного жизнью  передали в руки Илларии. Ангел была на седьмом небе от счастья. Но когда она увидела мою мать, то долго не могла и двух слов связать, как впрочем, и все, кто был в лагере. Демонам Сопротивления понадобилось время, чтобы осознать и принять то, что ими столько лет управляла Елейла, женщина Люцифера, ангел перерожденный в пожирателя. Но моя матушка хоть и сменила внешний облик, характером осталась прежней – жесткой и справедливой. Мне с ней еще только предстояло все обсудить, так как почти сразу после возвращения она отправилась в дальние поездки по России, того требовали дела. Да и я, честно говоря, была не готова к задушевной беседе. Свой дом она временно предоставила нам с Небиросом, все же с малышом куда удобнее было жить за городом, да и барьер здесь стоял настолько мощный, что его не смогли бы пробить ни ангелы, ни демоны. А Мишка рос не по дням, а по часам, ел за двоих, чем тоже пошел в меня, как сказал Небирос, хорошо спал, когда случалось проснуться ночью, мы всегда брали его к себе. Сначала у меня плохо получалось менять ему памперсы, купать, но спустя пару недель научилась. Ну а Небирос был полностью поглощен нами и проектом нашего будущего дома. Никогда не видела его таким. Он сильно изменился, стал более чутким и менее вспыльчивым. Вечерами мы отправлялись на прогулку, бродили по дорожкам, а когда возвращались в дом, я всегда готовила ужин. Это была фантазия, воплощенная в реальность. Фантазия счастья. Но страх, что засел глубоко в подсознании не давал расслабиться, из-за чего по ночам я часто просыпалась в холодном поту. И сегодня ночью мне снова приснился кошмар, будто сатана явился на землю в сопровождении всей своей армии и устроил кровавую бойню, а в конце забрал моего мальчика. - Роксана? – послышалось сквозь сон, - Роксана, проснись. Я открыла глаза и увидела Небироса, тогда выдохнула с облегчением. - Мне страшно, - прижалась к нему и уткнулась носом в грудь. - Чего ты боишься? - Что все закончится, все хорошее. - Не закончится, посмотри на меня. Сколько я существую? - Просто… - Хватит, - он резко перевернулся и оказался на мне. – У нас впереди вечность, да, придется отстаивать себя временами, но мы победим, как и побеждали всегда. Я же ощутила бедром его возбуждение, и мысли о дурном как-то сами собой выветрились из головы, на их место пришло желание немедленно отдаться ему: - Небирос, обещай, что не оставишь меня, нас. - Я и не оставлял, никогда, - сейчас его глаза как-то погасли, я заметила в них тень обиды. В следующую секунду он поцеловал меня, глубоко, страстно. И пока длился поцелуй, Небирос мастерски стянул с меня шорты. - Слушай, - он неожиданно остановился, посмотрел мне в глаза. – Ребенок у нас уже есть, дом скоро будет, так может, замкнем этот круг жирным штампом в паспорте? - А ты традиционалист… Тогда где же кольцо с бриллиантом размером с бейсбольный мяч? Где шикарный ресторан, оркестр? – я водила пальцами ему вдоль позвоночника. - А тебе это так нужно? – он склонился к шее, начал целовать, иногда касался языком, отчего мурашки бежали по коже. - Нет, мне нужен просто ты, чтобы ты был рядом. - И каков ответ? – его рука в этот момент скользнула вниз, но пальцы остановились на животе. - Ответ да, если только ты прекратишь издеваться надо мной, - я также запустила руку под одеяло, накрыла его своей ладонью и опустила вниз, сейчас же меня накрыло приятной теплой волной. - Ну, раз согласна, тогда я отымею вас уже будучи в новом статусе. К этому моменту я уже готова была на все, лишь бы ощутить его в себе: - Я люблю тебя, демон… И хочу, чтобы ты меня сегодня не жалел. - Даже так? - он снова лег сверху и аккуратно вошел в меня. Этой ночью Небирос был нежный и очень осторожный, ему хотелось ощущать каждый момент, каждое движение, каждый поцелуй, наслаждаться ими. Я наконец-то перестала сдерживать себя, я полностью открылась для чувств, для любви к нему. Но вместе с любовью продолжал соседствовать страх. И боялась я не лжи, не очередного обмана, я боялась потерять его. Ночами мне все еще снились кошмары, иногда они выливались в слезы, Небирос успокаивал как мог, но его слов и ласки хватало ровно до следующей ночи, до следующего кошмара. Возможно, все это лишь в моей голове, за столько лет я привыкла жить в состоянии постоянного напряжения, убедила себя в том, что недостойна лучшей жизни, а сейчас у меня наконец-то все хорошо и вот это ожидание, что скоро хорошее закончится, не давало покоя. Спустя еще месяц Небирос приступил к строительству дома, мы выбрали живописное место в ста километрах от Москвы, коттеджный поселок располагался в окружении густых лесов и озер. Я не хотела теряться или скрываться, поэтому было принято решение жить среди людей, но на почтительном расстоянии в три километра от домов по соседству. Как-то вечером застала Небироса с чертежами, мы с Мишкой зашли в кабинет, устроились на диване: - Устала? – посмотрел он на меня. – Мне взять его? Небирос поднялся, прошел к нам и взял малыша на руки, тот сразу заулыбался, начал гулить. Ну, а я заняла место за столом и принялась рассматривать проект дома, тогда же заметила подпись моего демона, внизу чертежа размашисто было написано «Александр Викторович Воронцов». Надо же, оказывается я скоро стану Воронцовой. - Почему ты мне никогда не говорил, как тебя зовут в Среднем мире? - А ты и не спрашивала. Я не из тех, кто любит говорить о себе, ты же знаешь. - Даже не верится, - усмехнулась я. - Что тебя так удивило? - Не ровен час, как я выйду замуж за графа Воронцова… - Ну, если мы говорим о регалиях и чинах, то тут уж я скорее выбьюсь из грязи в князи, моя будущая жена так вообще наследница самого Люцифера, принцесса Преисподней. - Твоя будущая жена детдомовка Калиткина. - Нет, ты принцесса. Самая настоящая. - Но в душе я все та же детдомовка. Сейчас я осознала, насколько мало знаю о нем, а все потому, что и не стремилась узнать. Да, Небирос никогда особо о себе не рассказывал, но может, дело было именно в том, что я сама не интересовалась. А еще он по сей день злится на меня, я это чувствую. - Знаешь, - положила руки на чертеж. – Наверно нам не стоит торопиться со всей этой свадьбой-женитьбой. - Не понял? – он сразу поднялся, подошел ко мне. - Просто я чувствую, что ты все еще обижен на меня. И ты прав, я не рассказала о сыне, была с Абигором, не верила тебе, часто сбегала, не старалась узнать тебя. - Калиткина, не пори горячку только, прошу тебя. Если ты сейчас откажешь мне, тогда я действительно обижусь. Что было, то было. Я умею прошлое оставлять в прошлом, иначе давно бы уже свихнулся. И вдруг Миша скуксился, собрался было рыдать, тогда я взяла его на руки. - Рокси, - опустился он на корточки, - ну хочешь, я прискачу на белом коне в яблоках с цветами и кольцом в зубах. Так тебе больше понравится? - И снова ты иронизируешь, снова бесишься. Не нужно коней и колец. Ладно, пора Мишку укладывать. Пойдем мы… - Мы не договорили, - Небирос уже еле сдерживался, того и гляди посереет от злости. - Договорили. Ты лучше остынь, я не хочу говорить о счастье, когда ты несчастлив и злишься. И только мы вышли из кабинета, как что-то тяжелое полетело в стену. Теперь ясно и понятно, Небирос старается, но хочет ли всего этого – сам не знает. Даже сорокалетнего холостяка сложно адаптировать к семейной жизни, а что говорить о том, кто несколько тысяч лет жил один в свое удовольствие. А сейчас на него вдруг свалился ребенок, я со своими мечтами о семейных радостях. Я искупала и уложила малыша, сама приняла душ, а его все не было. Без него уснуть никак не получалось, все лежала, ворочалась, потом не выдержала и отправилась вниз. Небирос сидел в гостиной на диване со стаканом в руке, а рядом стояли две пустые бутылки. - Пойми, - произнесла в полголоса, - я просто не хочу давить на тебя, – затем подошла к нему, забрала из рук стакан. - А может дело вовсе не в этом? – бросил на меня гневный взгляд. – Может ты продолжаешь сравнивать и со мной тебе как-то не в кайф? - Ну что за бред ты несешь? Я люблю тебя, но продолжаю бояться. Боюсь, что не готова сама, потому что виновата перед тобой, боюсь, что не готов ты, боюсь, что все хорошее в один момент исчезнет. Но я люблю тебя. - Тогда прекращай сомневаться, поверь мне наконец-то. - Хорошо, - села к нему на колени, обняла за шею. - Я верю тебе и буду твоей женой. А сейчас пошли спать, а то я не могу уснуть без своего храпящего демона под боком. - Но учти, уснуть сразу не получится, - оттаял он. - Само собой.   Наутро проснулась от громких разговоров. Вернулась Елейла. И они с Небиросом что-то оживленно обсуждали, скорее всего, очередные дела Сопротивления. Когда я спустилась к ним, Елейла тут же подошла ко мне и крепко обняла. Честно говоря, я не знала, как реагировать. С момента возвращения из Преисподней эмоции поутихли, и мне снова было неловко находиться рядом с ней. - Как вы тут? – она выглядела счастливой, глаза светились. – Слышала, скоро свадьба? - Ну да, - покосилась я на Небироса. – Мы хорошо, спасибо. Ты как? Как поездка? - Сносно. Не всем пришлось по нраву, что я есть я, но к счастью, удалось их убедить в обратном. - Ладно, девочки, - вдруг заторопился Небирос. – Я на объект. - Когда вернешься? – перевела на него взгляд, а в этот момент внутри все съежилось. - Вечером, много работы накопилось. Вам все равно есть о чем поговорить. Удивительно насколько быстро он умудрился ретироваться. Я же отправилась к Мише, мой щекастый медвежонок проснулся и уже вовсю требовал внимания и положенную бутылочку смеси. Пока занималась малышом, все думала о предстоящем разговоре, в итоге поняла, что совершенно не знаю, о чем с ней говорить. Это только в индийских фильмах родители и дети находят друг друга спустя годы, и живут, как ни в чем не бывало с первых секунд воссоединения. Спустя час спустилась в столовую, посадила Мишку в качельки, включила музыку, ему очень нравилась качка под звуки природы. - Позавтракаем? – Елейла уже стояла у плиты и пекла блины. На ней был флисовый спортивный костюм цвета баклажана, на ногах махровые носки с кошачьими мордочками, длинные волосы были собраны в высокий хвост. - Да, было бы неплохо. - Итак, - разлила она очередную порцию блинной смеси по сковороде. – Когда же свадьба? - Да мы еще не решили. Небирос хочет сначала достроить дом. - Мой тебе совет, не тяни. Раз мужчина предлагает, ноги в руки и бегом в загс. И мы замолчали. Все это выглядело так нелепо и странно. Елейла тем временем поставила на стол тарелку с высокой стопкой блинов, нарезала сыр, достала из шкафчика баночки с вареньем, заварила чай. Я внимательно следила за ней, вспоминала Авалон. Когда думала, что Авалон - это старая демоница, было проще, понятнее. - Тебе неловко? – спросила она, когда села за стол. - Да. - И мне. - По тебе и не скажешь. Ты как рыба в воде. - Это лишь внешне, внутри все кипит и переворачивается. Я ведь уехала не из-за срочности дел, просто хотела дать нам обеим время поразмыслить, успокоиться. Тебе нужно было восстановить связь с сыном, с Небиросом. А мне подготовиться к тому, что ты будешь задавать такие вопросы, на которые я не смогу дать достойных ответов. - Например такие, как почему ты не забрала меня из детдома, когда узнала, что я жива? - Да. - И почему же? Почему не забрала? - А почему ты решила отдать Мишу Гадриэлю? - Ясно. На самом деле, я все понимаю. Правда. - Не понимаешь. Вижу, что не понимаешь. - Тогда попробуй объяснить. - Чтобы это объяснить, нужно начать с самого начала. - Ну, время у нас есть. - Хорошо, - и она посмотрела на Мишку, который уже успел заснуть. – Как ты знаешь, Люцифер приказал Абигору убить тебя, я же находилась в крайне тяжелом состоянии, тьма и свет во мне вступили в конфликт и стремительно разрушали тело. Когда узнала, что замышляет Абигор, предприняла попытку бегства, но было уже поздно. Я родила тебя, а после только и могла, что лежать и наблюдать, как он обещает все сделать быстро, берет тебя и уносит. То, что я чувствовала в тот момент невозможно передать словами, мое тело разрушилось, сгорело, а дух попал в пространственно-временной коридор и долго находилась там в состоянии полного распада, так как я не хотела больше существовать. Но потом все же нашла в себе силы, стимулом стало желание отомстить тем, кто забрал тебя у меня. И настало время поисков подходящего тела. Ваахи Люцифера наделили меня разными способностями, в том числе даром пожирателя, ренованта, провидца. И я нашла тело. Это была бежавшая из Преисподней демоница, ваах, она пользовалась большим авторитетом у многих демонов на земле. Подавить ее дух полностью удалось лишь спустя пять лет, было тяжело, но я справилась, сначала ослабила ее, а потом поглотила и стала единственной, полноправной владелицей тела. Затем настало время претворить мой план в жизнь, я пришла в питерский подпольный клуб, ты о нем знаешь, там были те, кому я помогла однажды, с ними у нас и зародилась идея создать третью силу, чтобы бороться с демонами сатаны. Но я все еще хотела только одного – отомстить. А потом узнала, что ты жива, но достучаться до тебя не могла, твоя душа была закрыта, ты не знала ничего о себе, подсознание подавило все способности. И я приняла решение не трогать тебя, так как боялась, что Люцифер узнает, что попытается снова убить, а меня вернет в Преисподнюю, к тому же мне донесли, что Михаил отправил к тебе Гадриэля, а с ним рядом ты была в безопасности. А дальше… Дальше последовала череда интриг. - Что ж, коротко и ёмко, - я положила в чай кусок сахара и принялась размешивать, сердце в этот момент заболело так сильно, что снова слезы заблестели на ресницах. - Роксана, - Елейла посмотрела на меня мягким, ласковым взглядом. – Не думай, что мне легко дается этот разговор. Я научилась прятать эмоции, так было нужно.  И единственное, что я поняла за все эти годы, годы бесконечных сомнений и постоянного страха, так это то, что ни за что нельзя бросать своего ребенка, даже из соображений безопасности для него. Я совершила непростительную ошибку, когда решила отстраниться. И не прошу прощения, надеюсь, что простишь однажды, но не прошу. - Наверно я простила тебя. Да, простила. Когда отдала своего собственного ребенка. Просто все так разом навалилось. - Понимаю, - и я впервые увидела слезы в ее глазах. - Теперь-то все будет иначе, верно? - Да. - А скажи, что ты чувствуешь к отцу? Этот вопрос ее явно поставил  в тупик, Елейла как-то замешкалась, замолчала: - Мои чувства к нему неоднозначные, - наконец-то спустя пять минут произнесла она. - То есть, ты его не ненавидишь, так? - Знаешь, люди неправильно понимают слово «ненависть». Ненависть ведь это раненная любовь. И я именно ненавидела его, а когда встретила спустя столько лет, когда заглянула в глаза, увидела в них раскаяние. Он жестокий, расчетливый, но не хладнокровный. - Выходит, до сих пор любишь? - Не знаю.