Голод Рехи - Мария Токарева

class="p1">– Да. Немало несчастных горожан. Они укрылись за толстыми стенами, надеясь на милость Деметрия, – отозвался виновато жрец. Но ведь не он заваливал двери и поджигал сено под окнами, не он равнодушно слушал крики задыхавшихся людей.

Рехи отчетливо вспомнил недавно виденный собор. И вновь в нем поднялась волна злости при мысли о равнодушии Митрия.

– Лучше бы помолились Двенадцатому. А впрочем, он оставил нас, так же как Деметрий… – зло бросил раненый полководец. Король бессильно раскинул руки и отрешенно сказал:

– За что? Неужели деяния моего брата – это божья воля? С нами был Страж Мира, мы не могли проиграть. Двенадцатый, за что ты меня наказываешь? За что терзаешь?

Он поднимал глаза к мучительно знакомому куполу, по которому уже змеилась сеть трещин.

«Ну что, Двенадцатый, что ты сейчас еще покажешь? Через столько-то времени?» – зло спрашивал Рехи, пропитываясь болью проигравших. В минуты путешествий по прошлому он забывал о своем теле в настоящем. Лучше бы так он и провел целый год, но видение настигло только теперь. Похоже, Двенадцатый действовал заодно с Саатом. А раз так, чего они оба ждали? Достаточной степени отчаяния нового Стража Мира? Было похоже на то.

В зал вбежали новые фигуры, и вместе с ними влились расплавленным железом отблески зарева пожаров:

– Они прорываются! Бой идет на подъемном мосту!

Король вскочил с места, заламывая руки. Командовал не он, а все тот же раненый полководец:

– Закройте ворота!

– Это все Страж! Это он потопил все наши корабли! Как мы уйдем без кораблей? Куда? – причитал жрец в багряном.

– О, Двенадцатый! Спасти нас может только чудо! – стонал король. – Где Мирра, где дочь моя? Я должен быть рядом с ней! Я должен увести ее!

– Правильно! Уводи-уводи! Как ушла Лойэ! – поддакивал Рехи, думая: «Неужели я спасу их? Неужели послушают?» Но в поднявшейся суете его никто не замечал.

– Где и обычно: у изголовья, – ответили королю.

Заветное слово. Где же еще быть Мирре в самый темный час. Только с тем, кто не смог их спасти, с тем, кого она любила. Сколько же прошло времени между ранением Стража и последним броском неприятеля? Явно меньше года.

Рехи напрягся всем телом, следуя за королем. Где-то в покоях лежал умирающий Лиловый жрец. Он знал о грехе Двенадцатого. Наверняка же! Иначе нельзя! Рехи ждал роковой встречи.

Но Мирра выпорхнула испуганной птицей на пути к башне умирающего жреца. Принцесса исхудала не меньше короля, белоснежное платье потускнело и покрылось сажей, а на осунувшемся лице остались только лихорадочно блестящие глаза.

– Отец! – вскрикнула она, в отчаянии кидаясь к королю. – Башня горит, мы должны вытащить его!

– Поздно, дитя мое, поздно! Надо уходить!

– Куда, отец, я не брошу его! – срывающимся голосом возопила Мирра.

– Надо уходить, он все равно нежилец! – проревел король и начал твердить утешительную ложь: – Мы укроемся у наших союзников на островах, а потом соберем новую армию…

– Давай, беги! Уводи ее! – заклинал Рехи, когда король решительно схватил дочь за руку. – К акведуку! Если у вас есть на островах союзники, то бегите к ним! Ну, вперед! Бросайте лилового, он все равно сбрендил! Мирра, брось его, как бросила меня Лойэ. Бросай, говорю! Возможно, вы измените будущее, если спасетесь!

Рехи не знал, слышат ли его. Голос терялся в общем гуле и криках, наводнивших гибнущий замок. На нижних этажах уже шел бой. Неприятель прорвался в крепость. Сталь собирала богатую жатву. Последние защитники крепости падали один за другим, и вскоре сражение превратилось в бойню. Лучших рыцарей, что срубали по две головы одним взмахом меча, окружали стаей падальщиков хитрые лучники. Жала множества стрел пробивали броню, подло находя в ней щели. И королевская гвардия таяла, как лед в кратере огненной горы.

– Главное – идти не в сторону врага и дыма. Заваленные трупами коридоры станут для вас ориентиром, – напутствовал Рехи, как умел.

– Отец… – кричала, упираясь, Мирра. – Мы не можем, мы не…

Но она бежала рядом с королем под щитом. Правителя еще защищали последние уцелевшие воины. Полководца с перебинтованной головой уже сразила чья-то стрела, метко пущенная с галереи. Враг захватил замок, как болезнь, незримо окутавшая тело. Стены и коридоры, что некогда служили защитой, превратились в опасный лабиринт, где враг скрывался за каждым углом.

– Ваше Величество! Тайный ход перекрыли…

– Еще бы, мой брат вырос в этом замке, – охнул король. – К старому акведуку! Так сказал вестник…

«Вестник конца, ты забыл», – добавил Рехи, сам не ведая, почему так представился. Он всей душой желал, чтобы незадачливый король и Мирра спаслись. Они ведь не делали никому зла. За что же стали разменной монетой в игре Двенадцатого?

– Не туда! Налево! – командовал Рехи, и его как будто слышали. Он парил среди леса линий, неосязаемый и легкий, как перо. Но впервые за год бессмысленного гниения он ощущал в себе великую силу.

– Поздно! Поздно все! – истошно закричал король, когда щит над его головой упал. Верного стражника насадили на пики и подняли высоко вверх, и не осталось больше защитников среди живых.

– Да это же король! – грубо хохотнул неотесанный мужлан.

– Да-да, с принцесской! – ответил ему другой, помахивая алебардой.

– Что нам с ними делать?

– Да что хотим! Велено убить обоих!

Грубая солдатня из пехоты перекрыла коридор. Они наползли черной тучей закоптелых кольчуг и погнутых шлемов. Вместе с ними ворвался лес длинных копий.

«Не получилось… Проклятье, ничего не получилось!» – ужаснулся Рехи, но он не испытывал и половины того отчаяния, которое захлестнуло короля с дочерью.

– За меня дадут хороший выкуп… – бормотал несчастный правитель.

– Нет. Твой брат сказал, что ты никому не нужен. И заплатил куда более щедро, – ухмыльнулся предводитель наемников.

– Предатели!

– Мы никого не предаем, потому что никому не служим, – зашелся грубым смехом враг.

– Мирра! Беги! – закричал король, когда его поднимали на пики. Копья пробили мантию и камзол, вгрызлись в грудь. По древкам потекла вязкая кровь. Увидев это, Мирра издала нечеловеческий хрип:

– От-е-е-е-ц! Отец! Папа! Папочка!

Король повис безвольной куклой, жизнь изошла из него со стоном:

– Беги!

И внимая последнему шепоту, Мирра кинулась прочь, не разбирая дороги. Она спотыкалась и налетала на стены, путалась в подоле неудобного платья, но все же бежала. Бежала, потому что так заклинал умирающий отец. Так велела немая жажда жизни.

– Догнать ее! Ату-ату ее! – оглушительно засвистел предводитель наемников, и несколько солдат кинулись за принцессой.

Король же обвис на пиках. Его царствование закончилось, земли его поглотил неприятель. Треснула эпоха, как старая стена под натиском требушетов. Рехи пронзила чужая предсмертная мука. Он