Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей

Покончив с этим, он сурово поговорил со своими джаванами о том, как глупо хранить молчание, если они видят наглые выходки, навлекающие позор на них самих и на всю британскую миссию. Но полученные ответы потрясли Уолли, ибо подтвердили все, что говорил Аш об оскорбительном обращении местных жителей со всеми солдатами и слугами из резиденции, отваживающимися появляться в городе, и о причине, почему это скрывается от сахибов.

– Нам стыдно повторять вам такие вещи, – объяснил джамадар Дживанд Сингх, выступая от лица всего эскорта.

А позже собственный носильщик Уолли, толстый Пит Бакш, повторил слово в слово то же самое от имени всех слуг, сопровождающих британскую миссию в Кабул.

– Полагаю, шеф знает о творящихся здесь делах, – беспокойно предположил Уолли, обсуждая вопрос с доктором Келли позже вечером, когда давно собиравшаяся гроза вовсю бушевала над Кабулом. – Я имею в виду… ну, что афганцы настроены против нас, то есть против миссии, и поднимают шум по всему Кабулу и окрестностям.

Доктор приподнял брови и спокойно промолвил:

– Разумеется, знает. У него повсюду шпионы. Не будь ребенком.

– Но он ведь не знал, что афганские часовые не пропускают к нему людей, – с тревогой сказал Уолли. – Никто из нас не знал до сего дня. То есть никто из нас четверых, потому что всем остальным известно, что творится у наших ворот и под самым нашим носом. А ты знал, что любого из наших ребят, выходящего в город, кабульцы осыпают оскорблениями? Я вот не знал, и это заставляет меня задуматься о том, сколь многое скрывают от нас наши люди и насколько правдивы слухи, доходящие до нас. Или слышит ли шеф хотя бы половину из них. Как по-твоему, он знает?

– Будь уверен, знает, – настойчиво сказал Рози. – Он всегда в курсе всех дел и всегда начеку. Так что насчет него не волнуйся. Он парень не промах.

– Черт тебя побери, Рози, я не волнуюсь, – возмущенно сказал Уолли, краснея до корней волос. – И не паникую. Но… но я только сегодня узнал, что местные жители считают, будто мои конноспортивные игры устраиваются единственно с целью показать, что войска раджа могут вышибить из них дух одной левой, – и они, естественно, негодуют.

– Бедные глупцы, – бесстрастно заметил Рози. – Кто тебе это сказал?

– О… один мой знакомый.

– Не стоит верить каждому болтуну. Скорее всего, твой замечательный друг случайно услышал ворчание какого-нибудь недовольного участника соревнований, который выставил себя на посмешище, промахнувшись мимо цели, и поносил разведчиков со зла и из старой доброй зависти.

– По правде говоря, – признался Уолли, – я и сам поначалу так подумал. Но потом, когда узнал о разных других вещах, я переменил мнение, потому что… Он, этот парень, много чего мне рассказал, и он говорил правду. И он сказал еще одну вещь, очень похожую на правду. Он сказал, тебе нужно отказаться от мысли открыть бесплатную клинику для лечения кабульцев, так как в городе уже говорят, что все это устраивается для того лишь, чтобы убить как можно больше людей, давая им яд вместо лекарств.

– Да что за… – возмущенно начал доктор, а потом расхохотался. – Вздор, дорогой мой, вздор! Честное слово, в жизни не слышал подобной чепухи. Так и передай своему другу и от моего имени посоветуй ему заткнуться и помалкивать. Ясное дело, парень просто морочил тебе голову или пытался нагнать на тебя страху. Даже самый фанатичный дикарь, ненавидящий неверных, не может быть настолько тупоумным, чтобы заподозрить нас в таком откровенно идиотском намерении. Они же не напрочь лишены здравого смысла.

Но Уолли продолжал хмуриться. Он снова заговорил приглушенным голосом, едва слышным сквозь шум ветра и дождя, словно размышлял вслух:

– Но он был прав насчет… всего остального. И… и они действительно фанатичные дикари. И они действительно ненавидят нас, по-настоящему ненавидят…

– Ну довольно! Ты делаешь из мухи слона, вот чем ты занимаешься.

Амброуз Келли укоризненно погрозил пальцем молодому командиру эскорта. Давая понять, что разговор на эту тему закончен, он достал старую жестянку с табаком и принялся выколачивать и заново набивать свою трубку. Уолли сконфуженно рассмеялся, откинулся на спинку скрипучего тростникового кресла и почувствовал, как накопившееся за несколько последних часов нервное напряжение отпускает и мышцы расслабляются под благотворным влиянием оптимизма Рози и от умиротворяющего зрелища струй табачного дыма, плавающего на сквозняке.

За закрытыми ставнями сверкали молнии, в горах гремел гром. Дождь и ветер сотрясали стены хлипкого дощатого дома, и из соседней комнаты слышался звонкий стук капель, падающих в жестяной таз, подставленный одним из слуг доктора под место протечки в потолке. Язычки пламени в двух керосиновых лампах колебались и трепетали на сквозняке, которым тянуло от расхлябанных дверей и оконных рам. Уолли глядел на огонь из-под полуприкрытых век, блаженно прислушивался к шуму дождя и думал о том, что сказал немногим раньше Уильям Дженкинс по поводу не получающих жалованья войск и предложения немедленно расплатиться с ними или хотя бы пообещать, что правительство Индии возьмет на себя труд выплатить им все сполна.

Уильям согласился, что на такую меру, вероятно, придется пойти, и по секрету сказал, что вице-король изъявил готовность сделать это.

– Все будет хорошо, дружище. Вот увидишь. Шеф в курсе практически всех событий, происходящих в Кабуле, и он уже давно все обдумал и решил, как нужно разобраться с данной проблемой, можешь мне поверить.

Убежденность Уильяма в том, что посланник осведомлен об обстановке в Кабуле, была оправданной, однако для уверенности в намерениях начальника он имел куда меньше оснований.

Сэр Луи, безусловно, был очень хорошо информирован, и дневниковые записи, которые он отсылал в Симлу в конце каждой недели, открыли бы глаза любому, кто считал самонадеянное поведение посланника следствием того, что ему неизвестно о беспорядках в столице эмира. Он сам и через него лорд Литтон знали о ситуации в городе, но оба относились к ней недостаточно серьезно. Лорд Литтон так мало был этим обеспокоен, что прождал целых десять дней, прежде чем отправил доклад сэра Луи о поведении мятежных гератцев государственному секретарю, словно очередной несущественный отчет, который нужно зарегистрировать и забыть.

Сам же сэр Луи – хотя он давно узнал и немедленно сообщил вице-королю, что кабульцы, среди всего прочего, ожидают от него выплаты задержанного жалованья афганской армии, – не предпринял никаких попыток решить данную проблему, даже когда получил телеграмму от вице-короля с предложением оказать финансовую поддержку эмиру, если деньги помогут его высочеству выйти из нынешнего затруднительного положения.